– Просто радуюсь. Уже и порадоваться без причины нельзя. – Кажется, если бы не сидячее положение, землянин запрыгал бы на месте.

Наконец все в сборе. Аналитмодуль иллулиара выдает направление и расчетное время движения. Мы выступаем. Чужак хвостом болтается в конце короткой колонны. Настроение у него по-прежнему праздничное, а вот нам не до шуток. Поверхность Кии оказалась куда менее надежной, чем предполагали. Каменистая корка крошится под ногами. Детекторы позволяют избегать глубоких подземных полостей, но отслеживать хрупкие слоистые образования не в состоянии. Как результат идущие первыми постоянно оступаются, проваливаются по щиколотку в пыльную, изъеденную ветром почву.

Инопланетник, поначалу болтавший без умолку, притих. Видимо, тоже озабочен поиском надежной тропы.

– Стойте! – Команда чужака неожиданна. Но на этот раз он говорит серьезным, сосредоточенным голосом. – Замрите. Не двигайтесь. Похоже, началось.

– Что случилось, землянин? У нас нет времени, и так движемся медленнее, чем планировалось. – Произношу слова нарочито нейтрально. Не хватало еще, чтобы чужак начал дергаться на операции.

– Минутку… Мне надо нас спрятать. – Землянин ненадолго замолкает, но все-таки снисходит до объяснений: – Похоже, эта чужеродная штука, за головой которой мы прилетели, распространилась довольно широко. Гораздо дальше… Не бери в голову. Короче, она как психолокатор работает. Засечет – найдет способ сообщить элианам со всеми вытекающими. Я попробую нас заэкранировать, но нужно немного времени.

– Сколько?

– Откуда я знаю?! – огрызается инопланетник. – Первый раз творю подобное! А операция тонкая, это тебе не примитивные пси-блоки ставить. К тому же много вас. Трудно всех спрятать.

На экранирование от неведомого психолокатора у землянина уходит несколько тактов. Небольшая потеря, если подобные игры будут повторяться не слишком часто. Однако дальше мы идем спокойно. Губчатый покров под ногами становится заметно тверже, позволяя сократить отставание от графика.

Останавливаемся на короткий привал. Несколько глотков питательной смеси, пищевая пластинка. Проведя повторный анализ воздуха, решаюсь ненадолго разгерметизировать иллулиар. Неудачная идея. В фильтр тут же набивается пыль. Ветер впивается в лицо холодными пальцами. Атмосфера разреженная. Асфиксия какое-то время не грозит, но дышать трудно. Для колонизации планета непригодна. Для передвижения в открытом иллулиаре – тоже.

Отдых закончен. До рассвета надо успеть добраться до невысокой горной гряды, маячащей на горизонте. Хорошее укрытие на день. Дальше таких нет. И мы все-таки успеваем, хотя последний отрезок приходится преодолевать наперегонки со стремительно съедаемой восходящим солнцем тенью.

Короткий осмотр подтверждает данные орбитальной съемки. Заниматься скалолазанием не придется. Узкое ущелье небрежно рассекает бурый с серыми проплешинами частокол скал.

Дойдя до середины естественного коридора, останавливаемся и берем дневную паузу. В идеале в качестве временного пристанища подошла бы пещера, но обнаружить таковую не удается. Приходится довольствоваться глубокой расселиной и почти сходящимся над головой скальным сводом.

Несколько тактов уходит на развертывание переносного радара и настройку максимально пассивного режима сканирования. Судя по показателям, техноактивность вокруг равна нулю. Неудивительно, но лучше перестраховаться.

– Кэлеон, я спросить хотел. – Неугомонный чужак не дает даже спокойно проглотить пищевую пластинку. – У тебя никогда не было чувства, что все вокруг нереально? Вот представь, мы находимся сейчас черт-те где, на какой-то планете, планируем сумасшедший штурм элианского исследовательского центра, который они будут защищать… Ненормально как-то.

– Землянин, для меня это не первая планета и не первая акция уничтожения.

– Ну а раньше подобного не чувствовал? – упорствует инопланетник.

– Нет. – Обычно после таких рубленых ответов чужак считает разговор оконченным.

– А я вот чувствую, – со вздохом признается землянин. – У меня вообще в последнее время ощущение перманентного сюра. Особенно после того, как пси-видению научили. Крыша едет. Знаешь, что такое пси-видение?

– Наверняка. – Выслушивать детали не хочется, тем более чужак ничего нового не скажет. Общие сведения о теории пси-взаимодействий входят в курс подготовки.

– Все-то ты знаешь, – наигранно сокрушается землянин. – Вот объясни, чего-то ты вдруг разом потерял интерес к моей персоне? Раньше всем интересовался, обо всем расспрашивал. Отчеты всякие читал, на собеседование в кафе приглашал. – Голос инопланетника наполняется иронией. – И вдруг разом полное безразличие. Нечисто здесь дело, не находишь?

– Землянин, ты утомляешь. – Выслушивать в третий раз одно и то же нет никакого желания. – Твой рассказ про измененных я помню почти дословно. Мое к нему отношение с тех пор не изменилось.

– Да и с чего бы ему меняться, – бормочет инопланетник. – Зомби – он зомби и есть. Задумался бы хоть, насколько верным оказался мой прогноз о перелете на Кию! А дальше методом индукции дошел бы до мысли, что если верно одно, то верно и остальное. Эх, марионетки… Ладно, проехали. Пойду пощупаю местные пси-поля. Не нравится мне здешний душок. – С этими словами землянин, пригибаясь, убегает вдоль траншеи. По-моему, игра в разведчика доставляет ему удовольствие. Если верить отчетам, на Эроне он так себя не вел.

День медленно угасает. Темнеющее небо наливается бордовым светом: багровые луны поднимаются все выше.

Сканеры по-прежнему молчат. Ветер, ненадолго ослабевший, вновь набирает силу. Здесь, в ущелье, это не так заметно, но приборы предсказывают зарождающую бурю безошибочно. Прогноз умеренно оптимистичный: продолжать движение мы сможем.

Пока длится вынужденная пауза, я успеваю даже немного поспать. Проснувшись, в очередной раз мысленно прокручиваю детали операции.

Присутствие в элианском поселении военного отряда серьезно осложнило дело. Не столько неизбежным теперь прямым конфликтом, сколько многократно возросшими трудностями при выходе на позицию. Сеть наблюдения, которую придется преодолевать, – не система безопасности дзортиан. Наше оружие и сканеры не уступают элианским, но защищаться всегда проще. И вероятность быть обнаруженными до начала боевых действий существенно увеличивается.

– Кэл, скажи, а ради чего ты сражаешься? – Суетившийся весь день землянин никак не может успокоиться. – Нет, я понимаю, благополучие радорианской империи, благополучие радорианского народа… Но все же? За что борешься лично ты? Почему пошел в военную академию?

– Ты сам ответил. – На этот раз чужак несколько сбивает меня с толку. – И Радор – не империя, ты знаешь.

– Ну, я условно. – Землянин присаживается рядом со мной. Общаемся мы по внутренней связи, хорошо работающей на любых расстояниях, но, видимо, инопланетник пытается создать иллюзию обычного разговора. – И все-таки?

– Что значит условно? Государственная организация Радора иная. Как можно называть ее империей условно? И я не понимаю, что ты хочешь услышать. Ты сам сказал: мне важно благополучие моего народа. Это несколько патетичная и размытая формулировка, но тебя же интересует суть, а не форма. Что тогда тебя удивляет? Профессиональная специальность у нас подбирается во время обучения с учетом личных предпочтений и совместимости – это тебе известно. Или ты интересуешься, почему я пошел в воины или почему пожелал войти в совместную радоро-элианскую группу на Ааре?

– Ну и зануда ты, координатор. – Землянин едва ли не смеется. – Я, может, отвлечься пытаюсь. Все-таки трудная боевая операция, стресс, нервы. А ты требуешь строгости в формулировках слов и мыслей! И вообще ты не думал, что, возможно, это наш последний разговор? Вот подстрелят меня, и не станет экзотического инопланетянина в твоей жизни. А я ведь все-таки уникален как-никак. Многим ли доводилось со мной общаться? Убьют меня, и некому будет больше спрашивать всякие глупости и выдвигать безумные гипотезы. Неужели тебе не станет чуточку скучнее? Скажи честно.