Темные глаза Сета возбужденно горели, и Кэтлин подумала, что проект и в самом деле хорош. Давно уже она не видела мужа таким оживленным.

— А что ты думаешь, Хейзел? — спросил Сет сестру, которая за все это время не проронила ни слова.

— Ах, я ничего не понимаю в рекламе. Поживем — увидим. Пусть мистер Гуджонсен поработает, а мы посмотрим, на что он способен.

После этого не слишком тактичного замечания Хейзел предложила всем перебраться в гостиную, куда будет подан кофе.

Эрик предложил Хейзел руку, а Кэтлин составила пару мужу. Не успели они рассесться в кресла, как Джордж уже принес серебряный поднос с кофейным сервизом. Элис привела Терона:

— Наш маленький принц отправляется ба-иньки, но предварительно хочет пожелать всем спокойной ночи.

Кэтлин заметила, как недовольно скривилась Хейзел. Элис спустила малыша на пол, и тот, чмокнув маму, засеменил к Эрику. С поразительной легкостью тот подхватил мальчугана и посадил его к себе на колени, словно всю жизнь только и занимался тем, что возился с маленькими детьми. Терон бесцеремонно обнял Эрика пухлыми ручонками за шею и звонко поцеловал его в нос. Потом отстранился и потешно сморщился — должно быть, стало щекотно от усов. Увлеченный новой игрушкой, малыш схватил дядю за ус и дернул.

— Осторожно, капитан! Ус приклеенный, — завопил Эрик, но Терон не угомонился.

Эрик засмеялся и взглянул на Кэтлин. «Как же они похожи друг на друга», — подумала она.

Эрик уловил нечто в ее взгляде, посмотрел на малыша, и Кэтлин увидела, как исказилось его лицо. На нем возникло странное, недоверчивое выражение, сменившееся радостью. Внутри у Кэтлин все замерло, а Эрик посмотрел на нее еще раз — и в его взгляде она прочла торжество и гневный упрек.

Терон дотопал до тетки, и та улыбнулась ему так фальшиво, что Кэти чуть не стошнило. Закончил свой обход малыш на коленях Сета.

— Какой он славный, правда? — счастливым тоном сказал Сет, обращаясь к Эрику. — Иметь такого сына — большая удача.

Терон самостоятельно спустился на пол и подбежал к матери. Мальчик терпеливо вынес все ласки и поцелуи, после чего поступил в распоряжение Элис, которая увела его спать.

Сет хвастался перед гостем достоинствами своего сына, рассказывал о проделках Терона, а Кэтлин тем временем молча разливала кофе. Хейзел пила черный, мужчины попросили плеснуть немного бренди. Когда Кэтлин передавала Эрику чашку, их пальцы на миг соприкоснулись, и Кэтлин ощутила разряд электрического тока, пронзивший ее до самой глубины сердца.

Дрожащей рукой она подала чашку мужу, и в этот миг Эрик спросил:

— Отличный мальчишка. Когда он родился? Сколько ему месяцев?

В панике Кэтлин дернулась и опрокинула горячий кофе прямо на брюки Сету.

Кэтлин тупо смотрела на брюки мужа, залитые черной жидкостью, но быстро опомнившись, вскрикнула:

— Ой, милый, Бога ради, прости!

Она схватила с подноса льняную салфетку и принялась тереть намокшую ткань.

— Брось ты, — рассмеялся Сет. — Все это ерунда.

Кэтлин не слушала его, нервно кусая побледневшие губы.

— В параличе есть свои положительные стороны. Например, мне невозможно причинить боль ниже пояса. Разве ты забыла? — Он мягко отстранил ее руку. — Садись лучше, выпей кофе. Ты такая бледная.

Кэтлин послушно села в кресло, но кофе пить не стала — боялась, что не сможет унять дрожь в руках. Она крепко стиснула кулаки, а Сет сам налил себе еще кофе.

— Химчистке придется поработать, — усмехнулся он. — А если не справятся с пятном, куплю себе в универмаге «Кирхоф» новые брюки. Я слышал, у них там потрясающая осенняя коллекция.

Он подмигнул гостю, но Эрик на улыбку не ответил. Он сосредоточенно разглядывал пятно на брюках хозяина. Кэти облила мужа горячим кофе, а тот даже не вздрогнул. Он сказал: «Ниже пояса?»

Через полчаса Эрик поднялся и стал прощаться:

— Спасибо за приятный вечер. Так надоело питаться в ресторанах. Спасибо, Хейзел. Спасибо, Кэтлин.

Затем он подошел к креслу Сета, пожал ему руку и искренне сказал:

— Мне будет приятно работать с вами.

— Мне тоже, — кивнул Сет и обаятельно улыбнулся. — Извините, но до выхода вас проводит Кэтлин, а не я. Мы же с Джорджем пока займемся переодеванием — брюки выглядят самым неприличным образом.

— Дай-ка я отвезу тебя, — заботливо проворковала Хейзел, встав за спинкой кресла-каталки.

На негнущихся ногах Кэтлин проследовала за Эриком к выходу.

— Да, кстати, — крикнул ей вслед муж, — я обещал показать гостю подсветку нашего бассейна. Отведи его туда, пожалуйста.

Сердце у нее застучало еще сильнее. Неужели ей придется остаться наедине с Эриком?

— Конечно-конечно, — пролепетала она.

— Всего хорошего. — Сет послал ей воздушный поцелуй, и Хейзел укатила его прочь.

Как только дверь за ними закрылась, Кэтлин накинулась на Эрика:

— Тебе так уж необходимо смотреть на этот дурацкий бассейн?

— Вне всякого сомнения, — с не меньшей яростью огрызнулся он.

Светскую улыбку как ветром сдуло с его лица. Он схватил Кэтлин за руку и увлек за собой. Она спотыкалась на высоких каблуках, барахталась, протестовала, но он не выпускал ее. Все той же быстрой походкой он дотащил ее до бассейна и рывком прижал к стене кабинки для переодевания.

Его пальцы сжали ей виски — не ласково, а властно. Выражение лица Эрика не сулило ничего хорошего. Когда-то Кэтлин уже видела его таким — в ту памятную ночь, когда он подрался в дансинге с двумя ковбоями.

— Я должен знать. Должен! Он мой сын?

Этот голос принадлежал не Эрику. Разве можно таким голосом нашептывать слова любви? Нет! Устами Эрика говорила ярость и ненависть.

Кэтлин попыталась высвободиться, но он стиснул ее еще сильней, прижал ее локти к бокам, — казалось, тонкие кости вот-вот хрустнут.

— Отвечай, черт тебя подери! Когда родился мальчик? Твой маленький фокус с кофе меня ничуть не одурачил.

Так он решил, что она опрокинула кофе нарочно?

— Немедленно отпусти меня, — прошипела Кэтлин.

— Черта с два. Говори правду. Это мой сын?

Он прижался к ней и, невзирая на злость, Кэтлин ощутила трепет желания, пробудившегося в ней. Все было как два года назад — крепкие мускулы Эрика, запах мужского тела, прерывистое дыхание.

Она сопротивлялась, сколько могла, она зажмурилась, чтобы не видеть его яростного лица.

— Какая тебе разница? — презрительно обронила она.

— Для такой лживой твари, как ты, разницы никакой. Для меня — очень большая.

Кэти чуть не задохнулась. Как же он жесток и несправедлив! Она любила его, а он обманывал ее. Негодяй, изменявший жене! И еще смеет бросать такие обвинения!

— Да! — выкрикнула она. — Это твой сын. Но тебе от этого ни тепло ни холодно.

Она закинула голову назад и посмотрела на него с неприкрытым вызовом.

В первый момент на его лице отразилось подозрение, Эрик впился в нее глазами, словно боялся, что она его обманывает. Затем Кэтлин увидела, как недоверие сменилось восторгом и радостью. Но почти сразу же Эрик помрачнел и злобно поинтересовался:

— Знает ли Сет, какая предприимчивая у него женушка?

Кэтлин дернулась, но по-прежнему не смогла освободиться.

— Говори что хочешь. Ты ко мне несправедлив. Ты меня совсем не знаешь.

Он коснулся ее лба усами.

— В самом деле? — едва слышно прошептал Эрик. — Могу доказать, что знаю тебя, и очень хорошо.

— Нет, — взмолилась Кэтлин, чувствуя, как его нога раздвигает ее колени.

— Нет, — повторила она, стараясь убедить в этом саму себя.

Меж их телами не было ничего, кроме легкой ткани.

Пальцами Эрик массировал ее запястья, и сжатые кулаки Кэтлин разжались сами собой. Когда он провел пальцем по ее ладони, она вздрогнула — даже это невинное прикосновение показалось ей несказанно эротичным. Жарко дыша ей в лицо, он пробормотал:

— Я изгоню тебя из моего сердца, изгоню раз и навсегда.

Затем он замолчал, ибо его рот жадно припал к ее губам.