– А где была я? Где был Брэндон?

– Ты была на работе, а его мы взяли с собой.

Ладония нахмурилась, заметив недоверчивое выражение на лице дочери.

– Ради Бога, Синтия, мы вели себя очень пристойно. Не будь такой ханжой. До сегодняшней ночи мы с Чарли не занимались любовью и вообще ничего не позволяем себе, когда в доме находится ребенок.

– Значит, у тебя роман с Чарли Тантоном?

– Это неудачное слово для определения наших отношений и чувств. И еще мне не нравится твой осуждающий тон. Я одинока. Чарли тоже. Его жена умерла семь лет назад. У нас много общих интересов, мы прекрасно проводим время вдвоем. – В глазах Ладонии появился блеск. – Он очень сексуален, ты не находишь?

Син едва не лишилась дара речи.

– А прошлая ночь подтвердила: мы подходим друг другу буквально во всем. Поэтому мы решили оформить наши отношения официально.

– Вы хотите снять квартиру?

– Разумеется, нет, – возразила Ладония с оскорбленным видом. – Мы собираемся пожениться.

– Пожениться?

– Да! Ну разве это не чудесно?

– Пожениться? Когда?

– Как только управимся со всеми приготовлениями.

Син встала с кровати и подошла к окну. Раздвинув шторы, она устремила на улицу отсутствующий взгляд.

– Вот как, значит, все вышло? – спросила Син, снова поворачиваясь лицом к матери.

– Ох, дорогая. Чарли очень переживал, как ты воспримешь эту новость, но я его успокаивала. А теперь ты меня разочаровала. Никогда не думала, что ты из тех детей, кто с трудом воспринимает отчима.

– Не смеши меня.

– Так в чем тогда дело? Почему ты не радуешься за меня?

Син беспомощно всплеснула руками.

– Все это так неожиданно, мама. Так внезапно.

– Мы с Чарли встречаемся уже несколько месяцев.

– Тайком. Пока я на работе. Чем ты задобрила Брэндона, чтобы он молчал о ваших свиданиях? Почему ты ничего не сказала мне? Зачем надо было делать секрет из ваших отношений? – Син саркастически хмыкнула. – Или ты хотела, чтобы я увидела Тантона у нас на кухне в халате и восприняла это как должное?

– Я не намерена обсуждать с тобой эту тему, так как у тебя сейчас не то настроение. Более того, я не позволю испортить мне сегодняшний день. – Ладония направилась к выходу.

– Мама! Почему я последней узнаю обо всем?

Ладония обернулась и высокомерно вскинула подбородок.

– Хорошо, Синтия, раз уж ты настаиваешь, я скажу, по какой причине скрыла от тебя наши отношения. Я чувствовала себя очень неловко от того, что у меня началась новая жизнь, а у тебя нет.

– Что?

– Послушай, я овдовела на шесть месяцев позднее тебя, но вернулась к жизни гораздо быстрее. Я пыталась заставить тебя встряхнуться. Пытался это сделать и Уорт. Да и все, кому была не безразлична твоя судьба. Но ты, однако, не предпринимала никаких шагов в этом направлении. Только сидела дома и жаловалась на скуку и рутину. Тебе, похоже, нравилось жалеть себя.

Ладония выпрямилась, приняв еще более величавую позу.

– Я вела себя иначе. Чарли вошел в мою жизнь, словно дуновение свежего воздуха. Я всем сердцем любила твоего отца, и ты знаешь это. И Чарли знает, как знаю и я, что он очень любил свою Кейт. И поскольку до знакомства каждый из нас жил счастливой, полнокровной жизнью, то сейчас мы можем одарить друг друга еще большей любовью и счастьем. Многие женщины моего возраста и даже гораздо моложе были бы рады заполучить Чарли в мужья.

Глаза Ладонии сверкали, и в этом блеске безошибочно угадывались любовь и радость. Син удивилась тому, что не заметила раньше у матери такой жизненной энергии.

– Чарли считает меня симпатичной и привлекательной, а после сегодняшней ночи еще и просто превосходной в постели. Так что когда около четырех утра он сделал мне предложение, я согласилась. И скажу тебе честно, Синтия, я даже не думала о тебе в тот момент. Если тебе это не нравится, что ж, очень плохо.

Повернувшись, Ладония вышла из комнаты с таким видом, с каким актрисы, играющие знатных дам, удаляются со сцены.

Синтия стояла, уставившись на закрытую дверь, пока пульсирующая головная боль не заставила ее пойти в ванную комнату, где она приняла две таблетки и наполнила ванну горячей водой. Полежав там полчаса, которых хватило для того, чтобы аспирин снял головную боль, Син прошла в спальню и переоделась.

Когда она вошла в кухню, Ладония и Чарли мыли посуду. Точнее: Ладония мыла, а Чарли вытирал. Они рассмеялись какой-то шутке, и Син ощутила острый приступ зависти, одновременно проклиная себя в душе за это чувство.

– Мама, мистер Тантои. – Удивленные, они обернулись на звук ее голоса. Син нервно сцепила руки. – Я – я хочу… поздравить вас, – запинаясь, закончила ока.

– Спасибо, дорогая, – ласково поблагодарила Ладония, как будто и не было их недавней ссоры.

– И примите, пожалуйста, извинения за мое поведение. – Син робко улыбнулась. – Просто для меня это было полной неожиданностью.

– Извинения приняты, – быстро успокоила Ладония, заметив, что на глаза дочери навернулись слезы. – Может, выпьешь кофе? Он еще горячий. Или тебе лучше выпить чай. Ты очень бледна, несмотря на загар.

– Да, лучше чай.

Чарли отложил в сторону кухонное полотенце и подошел к Син. Хотя сейчас он был полностью одет, не отважился встретиться взглядом с ней и смущенно уставился на мочку ее уха.

– Наверное, в первый момент вы плохо подумали о нас, и я не смею винить вас за это. – Чарли поднял глаза и, набравшись смелости, посмотрел в глаза Син, но на лице его все еще было написано смущение. – Миссис Мак-кол, я хочу, чтобы вы знали: я уважаю вашу мать. Я никогда не сделаю того, что могло бы огорчить или обидеть ее.

Син положила ладонь ему на плечо.

– Я вспылила, со мной такое иногда случается. Но сейчас я уже успела обдумать эту новость, и очень рада. Мама заслуживает счастья. И я верю: вы сделаете ее счастливой.

Чарли улыбнулся, огромное напряжение спало.

– Вот и хорошо. Это очень хорошо, – обрадовался он. – И прошу вас, называйте меня с этого момента Чарли.

– А я Синтия, или Син.

Взявшись за руки, они тепло улыбнулись друг другу.

В знак окончательного примирения Син подарила матери серебряный браслет, который купила для нее в Мексике. Как она и предполагала, браслет Ладонии очень понравился. Пока Син пила чай и доедала остатки пирога с черникой, Ладония и Чарли обсуждали свадебные планы. Они намеревались устроить небольшое торжество в этом доме, пригласив только ближайших родственников и священника.

Будущие жених и невеста вскоре удалились, заявив, что идут домой к Чарли смотреть по телевизору футбол. Наблюдая, как они шли по дорожке, держась за руки и не сводя глаз друг с друга, Син предположила: перед телевизором они будут обниматься и целоваться, а не следить за матчем.

И вновь на нее нахлынули эмоции, но на этот раз скорее тоска, чем зависть. Син ничего не имела против их счастья, ведь вдвоем всегда лучше, чем одному.

После обеда Брэндона привезли домой родители его друга. Он обрадовался, увидев маму, но не меньше этого его радовало и недавнее посещение зоопарка. Плетка, купленная в Мексике, ему тоже понравилась.

– Мне она нравится почти так же сильно, как пистолет, подаренный Уортом, – воскликнул Брэндон, выбегая во двор, чтобы испытать плетку.

При одном только упоминании имени Уорта Син охватило смешанное чувство желания и разочарования.

Ладония вернулась домой к ужину. Они ели в гостиной перед телевизором, чтобы Брэндон смог смотреть мультфильмы. Зазвонил телефон, и Ладония направилась к нему.

– Это, наверное, Чарли. Он пообещал позвонить после того, как расскажет своим детям о наших планах.

Она отсутствовала несколько минут, Син слышала ее смех. Снова появившись в гостиной, мать сообщила:

– Это тебя.

– Меня? Кто?

– Уорт. Он явно рехнулся. Когда я сообщила ему, что выхожу замуж, притворился ужасно расстроенным и заплакал.

– Я не хочу с ним разговаривать.

Веселое настроение Ладонии моментально улетучилось.