Валентин Зиманенко
ГДЕ, КОГДА И КОМУ ПОВЕЗЕТ
Лодка быстро скользнула в воду, и мы отчалили к острову, который должен быть за туманной мглой, висящей над протокой.
Борис работал на веслах, Иван рулил, а я был "в резерве" - сидел пассажиром в середине лодки. По Енисею шла шуга. Иногда льдинки сталкивались, налезали одна на другую, и звон их катился над студеной водой. Кругом ничего не было видно. Только всплески от наших весел несколько оживляли серое безмолвие. В этом мареве легко было сбиться с пути, но нам помогало ориентироваться солнце, проглядывавшее сквозь туман оранжевым шаром.
Чем ближе подплывали к острову, тем труднее было грести: мы вошли в сплошное ледяное поле. Но лед был тонким, и Борис легко пробивал его веслами, а когда он устал, в действие вошел "резерв" - за весла сел я. Со свежими силами принялся энергично пробивать лед и шаг за шагом продвигать лодку вперед. Наше судно превратилось в ледокол.
Но вот, наконец, протока с нависшим над ней туманом позади, последние метры льда пробиты, лодка вытащена на берег. Перед нами открылась удивительная картина острова, купающегося в лучах утреннего солнца: кристаллы снега, покрывавшего берег, словно рассыпанные бриллианты, сверкали разноцветными искорками; стволы сосен пламенели как раскаленные угли; иней, опушивший деревья, алел на фоне бирюзового неба. И тишина. Мы стояли очарованные волшебной красотой и молчали, боясь вспугнуть эту величественную тишину. Я чувствовал себя робинзоном. Мне казалось, что это чудесный, сказочный сон. Борис повел нас с Иваном к заливу, где он два года назад осенью охотился. Под ногами похрустывали и позванивали льдинки., вытесненные из воды на берег более мощными льдинами.
Снег, покрашенный утренним солнышком в нежно-розовый цвет, был, как ковер, разрисован причудливыми узорами птичьих следов. Слева нас сопровождали длинные нежно-синие тени, усиливающие красочность пейзажа.
От реки тянуло влажным холодом. Пощипывало щеки, нос. За воротник забивался ссылающийся с шапки иней. Мы были похожи на дедов-морозов.
Минут через пятнадцать перед нами открылся живописный распадок с кустами черемухи, смородины и тальника по склонам. По дну его бежал ручеек, еще не застывший на быстринах. Темная сине-зеленая вода бурлила, выбрасывая на берег пену, которая тут же застывала. Тихие места ручья были подо льдом.
- Ну как, посмотрим, что здесь есть? - предложил я своим товарищам, сбрасывая рюкзак на берег.
- Хорошо, давайте остановимся, но ненадолго, - согласился Борис.
Испытав прочность льда, начали бурить лунки в самом устье ручья. С радостным волнением разматываю удочку и насаживаю мотыля.
Воображение рисует тяжело трепыхающихся у лунки полосатых красавцев. Мормышка - белая "чечевичка" - скользнула в темную воду. Что-то будет? Я уже представляю, как плавно изогнется сторож и рука почувствует упругую тяжесть крупного окуня. Потихоньку поднимаю удочку, играю ею. Все внимание приковано к куску черной ниппельной резинки. Готовый моментально сделать подсечку, веду мормышку у дна - поклевки нет. Поднимаю выше - еле заметно дрогнул сторожок. Прекрасно. Значит, рыба есть. Вытащив мормышку, на которой мотыль превратился в прозрачную пленку, с досадой подумал: "А может быть, это гольян?" Быстро насаживаю крупного, очень резвого мотыля и вновь опускаю мормышку в лунку... Опять чуть-чуть дернулся сторожок. Мгновенное движение руки вверх - леска натянулась и зазвенела. "Так, попался, голубчик! - торжествую я, и сердце радостно забилось. - Только бы не сошел!"
Рыба сопротивлялась изо всех сил. Подержав ее несколько секунд на пределе, чувствую, что она сдала немного и начала подниматься вверх. Но потом рыбина еще раза три бросалась в глубину и сильно натягивала леску. Сбросив рукавицы, плавно подтягиваю ее все выше и выше. Привстав над лункой, ожидаю крупного окуня. Вытаскиваю... и глазам не верю: на льду прыгает длинная серебристая, с большим плавником на темной спине рыбина. Мгновенное удивление сменила радость.
- Борис! - кричу я. - Хариус!
- Не может быть! - подскочили мои приятели.
- Да, черт возьми, действительно хариус! Да какой крупный! Граммов пятьсот, наверное, будет, - восхитился Иван.
Лишь несколько минут спустя я осознал удачу. Крупный хариус - это мечта каждого рыболова даже летом, а тут вдруг он попался зимой!..
От холода и волнения зубы начали выбивать дробь. Но я, не теряя времени, опять бросаю мормышку в счастливую лунку.
Борис моментально просверлил лунку метрах в шести от меня. Его искусству рыбачить мог позавидовать любой. Но сколько он ни старался, поклевок у него не было. Тогда я дал ему такие же, как у меня, мормышку и леску. И опять безуспешно. Не клевало. Тем временем я вытянул второго крупного хариуса. В следующей лунке удалось выловить еще двух. Мне явно везло.
Раздосадованный наудачей, Борис сверлил лунку за лункой, но нигде не клевало. Будто он специально бурил в тех местах, где рыбы нет.
Иван, внимательно наблюдавший за нами, начал подшучивать:
- Ты, Борис, никак всю рыбу хочешь выловить? Может, мне помочь тебе... лунки сверлить?
А в это время, как нарочно, я вытянул еще одного хариуса.
Борис, не выдержавший превратности судьбы, встал, смотал удочку и, как бы смирившись с невезением, довольно бодро предложил:
- Ну что ж, Иван. "Пошли искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок..." - и, перейдя на прозу, добавил: - В заливе мы покажем, как надо рыбу ловить.
В четвертой лунке поклевка была вполводы. Сторожок плавно наклонился, и рука почувствовала очень сильную рыбу, резко потянувшую леску вниз. Хлыстик удочки изогнулся - вот-вот переломится. Вытащу или не вытащу? Не ослабляя напряжения, я то сдавал леску вслед за рыбой, пытающейся спастись броском в глубину, то поднимал удочку вверх, когда она резким рывком стремилась освободиться от державшего ее крючка. Наконец мне удалось выбрать леску метра на два. "Ну теперь, - думаю, - рыба моя". А она, будто услышала мои мысли, вновь метнулась в сторону: жилка натянулась с такой силой, что стало больно пальцам. Мне стало жарко. Руки уже не мерзли. "Что же это за рыба?" - удивлялся я ее силе и упорству. Сдаваться она не хотела. Рывки следовали один за другим, но становились слабее и слабее. Сколько продолжалась борьба - не знаю, но вот в темно-зеленой воде показалась розоватая рыбина, закрывшая собой лунку, а еще через секунду крупный ленок прыгал на льду. И какой красавец! Тугое коричневато-оранжевое тело украшали по бокам темные круглые пятна; верхний плавник и хвостовое оперение играли всеми цветами радуги. Бусинки выпуклых глаз переливались янтарным цветом.
