Помолчав, я изрекаю:
- Хрен с ним, забираем его.
Это может показаться безумием, но я упрям и привык доводить до конца то, что начал. Мы сделаем это, даже если придется сдохнуть. Это единственный выход, и сраный двигатель не будет нам указывать: здесь приказываю я.
Спускаем двигатель вниз, то подталкивая, то неся на спине, и каждый испытывает желание легонько толкнуть его так, чтобы чертова машина скатилась на самый низ и там разбилась о камни.
Когда мы добираемся до дома, еще не темно. Все разбиты, но я не могу позволить, чтобы пала мораль. После единственного поражения нельзя опускать руки!
- Дэйв и Клод, грузите лошадей, вы еще успеете на лодку Чино, которая отплывает в Гольфито из Плайя Бланка в четыре утра. Поищете там механика, пусть он исправит это, и возвращайтесь.
- Но мы же никакие. До Лас Пальмас ужасная дорога, усраться же можно.
- Мы все тут усыраемся от усталости, и так будет еще долго. Ты же видишь, в каком я состоянии. Это тебе не лагерь отдыха; раз хочешь испытать приключение, его еще нужно заслужить. Ну ладно, валяйте, чтобы завтра вечером вернулись. При случае купите немножко травки, наша почти закончилась.
То, что нечего есть, еще пройдет как-то, но вот когда нечего курить, это уже слишком.
* * *
На следующий день, после ночи малярийных конвульсий, когда я, вытянувшись в постели закуриваю первую утреннюю самокрутку, дом внезапно заполняется людьми в мундирах. Они появляются со всех сторон. Из окон, из дверей - отовсюду в тебя нацелены ружья.
- Не двигаться! Руки вверх!
Да что же это такое? Откуда они тут взялись? Неужели собираются начать все сначала? Это уже становится традицией!
Инстинктивно проглатываю самокрутку, остальная травка лежит в безопасности рядом с моими яйцами - как всегда, даже здесь. Напряжение висит в воздухе, мусора нервничают. Я едва успел пошевелить рукой, а они уже кричат, чтобы я не двигался. Это вновь копы из "Коммандо Сур" Управления по Наркотикам, только на этот раз из Хименес. Они быстро обыскивают меня, а потом начинают обыск во всем доме. Нам приказывают выйти из спальни. Обыскивают абсолютно все, опорожняют мешки; один влазит на табурет и старательно заглядывает под каждую доску, шарит среди листьев на крыше; потом они еще будут переворачивать камни и стволы деревьев возле дома, обыскивают всю ближайшую округу в джунглях. Я понятия не имею, кто их наслал сюда, чего ищут, но хочу узнать. Диана не поддается панике и следит, что бы у нас ничего не свистнули.
Спрашиваю, чего они хотят.
- Заткнись и сиди спокойно, - отвечает какой-то офицер, целясь в меня из пистолета, потому что я сделал шаг вперед.
- Но погодите, могу же я знать, в чем меня обвиняют?
- Где оружие? Где травка?
- Пушку я потерял, когда переправлялся через реку, а травки тут и нет.
Мужик хохочет.
- Ша, Француз, мы отлично знаем, какой ты шустрый. Мы прекрасно знаем про Гольфито, так что не надо нам впаривать, какой ты святой! Где револьвер?
- Да честное слово, я его потерял. Можете все обыскать, сами увидите.
- Именно это мы и собираемся сделать. Но если найдем, тебе будет плохо.
Я прекрасно знаю, где моя пушка. Сантиметрах в двадцати от его ног, в моем сапоге. Им не пришло в голову поискать там; но если так сделают, тогда не знаю, что им сказать. То же самое, если кому-то придет в голову пошарить у меня в плавках. Я сижу в шортах, а травка выпячивается как не знаю что.
- А деньги где ты спрятал?
Это уже что-то новенькое. Не понимаю, не думаю, что им нужны мои пара тысяч колонов. А если они и принимают меня за богача, так это не запрещено.
Когда меня уже допросили и обыскали все вокруг, мусора немножко расслабляются. Я предлагаю им кофе, и мне даже разрешают его приготовить. Пользуясь моментом, бросаю пакетик с марихуаной в огонь. Времени у меня хватает лишь на то, чтобы вдохнуть первый дым. Вонь горящей пластмассы забивает запах травки,
а в доме столько сквозняков, что на него даже не обратили внимания. Возвращаясь с кофе, замечаю во дворе Санчо с мусорами. Выглядит он перепуганным и сбитым с толку.
- Мне очень жаль, Хуан Карлос, но меня тоже хапнули. Мне пришлось рассказать о наших делах в Панаме.
Выглядит Санчо несчастненько - то ли это страх оттого, что он выдал меня, то ли боится ареста? Тут Диана обращает мое внимание, что у него из под рубашки торчит рукоять пистолета. Я показываю на оружие пальцем:
- Хочешь, чтобы я поверил, будто тебе после ареста оставили оружие? Ах ты стерва!
Уже сам факт, что я вытягиваю палец в его направлении, заставляет трястись его от ужаса. До меня все доходит. Все ясно: и жесткое отношение полицейских, и все их допросы. Санчо сообщил им, будто я крайне опасный тип, так что лучше будет стрелять без предупреждения. Как-то Дэйв захотел его напугать и наплел, будто я бывший наемник, что самое большое удовольствие для меня, это резать головы... До меня доходит и то, что он никогда не поверил в величину суммы, выплаченной мной адвокату. Скорее всего, он договорился с мусорами, что поделятся тем, что у меня найдут, и наверняка обещал, что те смогут конфисковать у меня оружие: их зарплаты наверняка не хватает, чтобы купить себе хромированный Магнум 357.
Потом я замечаю одноглазого, который продал мне землю, и Карлито, сына Альфредо, что привел их сюда, потому что Санчо не мог знать, где я нахожусь. Все трое обвиняют меня в самых ужасных преступлениях. Все ясно, корабль тонет, крысы бегут... У них давно уже нет денег, так почему бы теперь не применить самые подлые штучки. Полицейские забирают у меня паспорта. Их начальник говорит мне:
- Паспорта я задерживаю. Приказываю вам убраться с полуострова. Собирайтесь, мы вас проводим. Мы не хотим вас здесь больше видеть. Слишком много вы здесь натворили. Вас обвиняют в угрозе смертью одному из работников, незаконном владении оружием, стрельбе по людям, приеме наркотиков, контрабанде золота и, наконец, постройке дома на территории заповедника! Поймите, в подобной ситуации вам можно только смываться, причем быстро.
Я чувствую себя совершенно убитым, мне даже приходится сесть.
- Не могу. Я слишком болен, чтобы выезжать сегодня.
