- Если Грегор чувствует себя здоровым, пусть встает. Устанет опять ляжет, о чем тут говорить?

- Правильно! - подхватывает Феликс. - Общение с нами для него сейчас самое лучшее лекарство. Да и ему самому, наверное, хочется выговориться. Он же столько там пережил! Выскажется - и словно груз сбросит с плеч. Я уже не говорю о том, что его рассказ - это научная информация. Не будем забывать, что мы - ученые.

- Друзья, меня это устраивает! - я рад, что меня поддерживают мои друзья, мои товарищи, мои коллеги наконец!.. Мне самому хотелось сбросить этот груз тяжкого опыта, приобретенного в диком краю среди местных неандертальцев...

Мой рассказ длился больше двух часов. Я построил его в виде хроники - так мне было легче говорить, а им воспринимать рассказчика. При этом я обнаружил, что не стараюсь делать из пережитого трагедию. Я ученый, и хотя рассказ мой меньше всего касался геологии, я обо всем говорил, заботясь в первую очередь о достоверности фактов... Моих товарищей страшно поразила та часть моего повествования, в которой шла речь о динозаврах. Да, от Мазу они кое-что слышали, но сам жрец никогда не бывал во внутренних районах материка, о чудищах он сам знал понаслышке. Что еще интересного: высокоорганизованная жизнь на этой планете имеет четкую и строгую локализацию, миграционные процессы не выявлены. Чем это объяснить? Не знаю. Нужны комплексные исследования и наблюдения специалистов. Марк заметил, что у здешних жителей начисто отсутствует любознательность. Они ничего не знают о своей планете, о племенах, которые живут дальше, чем в трехстах-пятистах километрах...

- Мне кажется, - заметил Андрей, когда я ответил на один из вопросов, - что я бы всего этого не пережил бы.

- Будь ты на моем месте, а я на твоем, я бы тоже так думал. Но когда тебя, как щепку, швыряет в водоворот, ты уже не рассуждаешь, а действуешь, каждую минуту решаешь конкретные проблемы своего быта, своего бытия, и это становится повседневным содержанием твоей жизни... Когда думаю об Амаре, то прихожу к мысли, что ему не повезло, в то время как мне везло постоянно... Вначале я просто боялся за свою жизнь. Это были самые тяжелые минуты. Потом решил выжить любой ценой. А когда встретил Ного и вошел в среду плоскоголовых, у меня вдруг появились миссионерские замашки, я попытался подвести их к уровню поздних неандертальцев. Потом убедился, что за три-четыре года невозможно пройти путь, на который человечество Земли угрохало сто пятьдесят тысяч лет.

Если бы не удалось вырваться из джунглей, думаю, долго бы я не выдержал. Сильно сокращает жизнь чувство безысходности. Но появился несчастный гладкокожий, пленник Зумби, - и я воспрянул духом, поверил в то, что жизнь продолжается, надежда не умерла - вот что иногда значат чертежи, нарисованные палочкой на песке. Я решил добраться до вас во что бы то ни стало. И вот я здесь!

Вэл извлекает из упаковки желтую таблетку:

- Ну вот, у тебя сразу осунулось лицо! Прими и просто полежи, ни о чем не думая. - Вэл поправляет что-то на руке Ного и выходит последним. Я стараюсь следовать рекомендациям, но не лежится. Подхожу к окну. Во время разговора с Вэлом, когда я смотрел в окно, что-то меня обеспокоило. Я так и не понял, в чем дело...

Вода залива имеет прекрасный голубой цвет. Наверное, потому, что отсутствие зыби или волнения хорошо отражает цвет небес. На водной глади скользит несколько лодок - можно различить, как туземцы взмахивают веслами. И все-таки меня что-то беспокоит. Что же? Глаза вбирают в себя широкое пространство. Взгляд скользит из одного конца в другой... А где же "Викинг"? Еще раз ощупываю взглядом водное пространство -"Викинга" нет. Куда он делся? Куда его могли увести? Это же действительно конец! "Эй, - кричу не своим голосом, - а где "Викинг"?.." Спокойно, Грегор, ты же не один здесь! Смотри, конфигурация бухты как будто изменилась... И спуск как будто другой... Входит Вэл:

- Ты почему кричишь, Грегор?

- Куда девался корабль?

- Никуда он не девался! - восклицает Вэл. - Ты просто не туда смотришь. Вот чудак! И сразу - в панику!

- Но он же стоял посреди залива, а теперь его там нет!

- Там, куда ты смотришь, его и не может быть. "Викинг" находится в другой бухте... Ну конечно, откуда тебе знать? Город размещается на возвышенности между двумя заливами. Из этого окна виден второй. Посмотри, на этой улице и дома отличаются...

Почему же гладкокожий нарисовал только одну бухту? - думал я, - а, может, была и вторая на его рисунках, но я не разобрался? В конечном счете это неважно, рисунок не точный, или ты не разобрался. В чем, собственно, дело? Ты нашел корабль? Нашел! Остальное не имеет значения...

- Это так называемая Мертвая бухта, - разъяснил Вэл, - у нее тоже был выход в море. Старики говорят, что во времена их детства на одном из скалистых берегов узкого пролива стояла крутая гора. Однажды начала дрожать земля, надо думать - землетрясение в пять-шесть баллов, и гора свалилась в пролив. Запрудила его наглухо. Это была главная бухта. После обвала построили причал на берегу другого залива. Подлый Мазу вспомнил об этом случае, когда решил сделать нас пленниками. Он рассуждал примерно так: если по велению богов гора закрыла пролив, то второй пролив могут закрыть мои подданные...

- Дэйв рассказывал мне об этом... Но как сам жрец объяснил свое решение?

- Очень просто: сказал подданным, что так велели боги, ведь с ними, кроме верховного жреца, никто не общается. А нам объяснил, что захотел избавить стоянку "Викинга" от излишнего волнения.

- Вэл, но почему вы не предприняли ничего, чтобы вернуться на Землю? Четыре года пропало! Изнашиваются системы "Викинга"!

- Да-а, Грегор! А что бы ты сказал, если бы появился в этой бухте, а нас даже след простыл? Но ты не прав еще и потому, что свое дело мы потихоньку делаем. Видел повязку на голове Такуры? Обратил внимание? Около двух недель назад Такура и Ян спускались под воду, обследовали нижнюю часть корабля. Теперь и ты подключишься к делу. Главное спокойствие. Мазу ни о чем не должен догадываться.

Теперь я только спал в комнате, где стояла постель Ного. Днем общался с коллегами, ходил с кем-нибудь из них по городу, присматривался к туземцам и образу их жизни. Однажды Марк повел меня на плоскую крышу дворца, где меня ожидал приятный сюрприз: радиотелескоп порядочных размеров. У меня, без преувеличения, глаза поперли на лоб. Марк приложил палец к губам - никаких восклицаний! Автор проекта - Тилл. Инженерная разработка - его же. Помогали строить - все. Оборудование и материалы доставили с корабля. Потом придется все размонтировать и вернуть назад.

- У нас немного здесь было радостей, - говорил Марк, - но был один великий день, когда мы, то есть Тилл, отыскали "Титан".

- Где он?

- На прежней орбите вокруг Тау Кита. После нашего старта орбита изменилась настолько незначительно, что Тиллу несложно будет разработать программу старта и причаливания "Викинга".

- До чего все просто! - не могу удержаться от восклицания. - Но так не бывает!

- Ну ясно, что не бывает, - говорит Марк, - мы проверили исправность всех систем фотонной ракеты, зафиксировали все неполадки, к счастью - ничего серьезного, на несколько часов работы. Феликс вместе с Тиллом выяснили причину автоматического старта "Викинга" с "Титана".. Откорректировали программу... Надеемся, что оперативный центр больше не ошибется.

Я смотрю на Тилла. Обнимаю его. Он так худ, что кости выпирают даже там, где их не должно быть:

- Тилл, ты же не скитался в джунглях! Почему так исхудал?

- Знаешь, Грегор, изгрызла тоска по Земле, но, как гласит поговорка: были бы кости целы, мясо нарастет, - глаза у Тилла горят сумасшедшинкой. Это подметил и Марк:

- У вас глаза - точно от одной матери! Отдых нужен, братцы! Отдых и мудрое спокойствие!

- Конечно, мы рисковали! - сказал Тилл, - при проверке некоторых систем пришлось посылать такие команды, что в случае малейшей неисправности в смежных системах могли быть расшифрованы как команды на старт... Что это такое? А то, что "Титан" мог вернуться в Солнечную систему без "Викинга". А "Викинг" превратился бы на этой планете в музейный экспонат. Во что превратились бы мы, земляне, - известно заранее.