Литмир - Электронная Библиотека

— И для этой цели тебе понадобился хор, оркестр и эти чертовы летающие голуби?

— Вице-президент Соединенных Штатов лично присутствовал на церемонии! — закричала она. — Неужели ты настолько глуп, что не понимаешь, чего это стоит?

— Ему? Миллиона голосов избирателей.

— А нам — полутора минут в программе новостей. Репортаж на весь мир, Джош. — Гнев ее уже разыгрался вовсю. — Неужели ты и любой из сидевших на совете настолько глупы, что подумали, будто я откажусь от бесплатной рекламы? Неужели вы подумали, что я такая дура? Если так, то дураки — вы. А я намерена выжать из смерти Джексона все, что только возможно. Это подарок судьбы. Я о нем не просила сама.

Джош снова отвернулся к окну, бормоча:

— Неужели ты?

— Что?

Он не ответил.

— Джош! Повтори, что ты сказал.

— Я просто вслух размышлял, могла ли ты желать его смерти.

Она смерила его холодным взглядом.

— Думаешь, я избавилась от Джексона для того, чтобы завладеть тобой? — с презрительной ухмылкой спросила она.

— Не мной. Но, может быть, его телешоу. — Он наклонился к ней и прошептал:

— Что ты делала, когда покинула мой номер в ту ночь, а, Ариэль?

Тень беспокойства промелькнула в ее глазах.

— Мы же договорились никогда больше не говорить об этом.

— Нет, это ты настаивала, чтобы я никогда не упоминал об этом.

— Чтобы полиция не смогла воспользоваться в своих целях этой информацией.

— Совершенно верно, — тихо сказал он.

— Да к тому же эти подробности не стоят того, чтобы о них распространяться. — Она с беззаботным видом смахнула воображаемую пылинку со своего черного платья.

— Сначала я тоже так думал. Теперь я не так уверен в этом. Может быть, и стоило все рассказать. Ты же сказала, что сходишь к себе за нотами.

— Ну и что?

— А то, что мы вовсе не репетировали, как говорили полиции, а значит, и ноты нам не были нужны.

— Я хотела принести их для будущей репетиции.

— Но ты вернулась с пустыми руками.

— Я их не нашла.

— Тебя не было почти пятнадцать минут.

— Я искала их везде, да к тому же старалась не шуметь, ведь Джексон спал.

— Или был мертв. У тебя было достаточно времени, чтобы убить его. Думаю, Кассиди было бы интересно узнать про эти пятнадцать минут.

— Ты не можешь рассказать ему, не втягивая в это дело себя. Джош, пытаясь осмыслить заново все происшедшее, продолжал, не обращая внимания на ее слова:

— У тебя, конечно же, был мотив для убийства. Помимо того, что отец был тираном, он еще и стоял на твоем пути. Ему доставались и почести, и деньги — ему, а не тебе. Тебя уже больше не устраивало заднее сиденье, ты хотела пересесть за руль. Тебе нужно было все министерство. Тебя одолела не только жадность, ты устала от вечных придирок отца по поводу твоего посредственного голоса, лишнего веса, да что говорить — по любому поводу. И вот ты убила его, а меня использовала как свое алиби.

— Послушай меня, ты, дерьмо, — сказала она, возвращаясь к своему привычному лексикону доджексоновской поры. — Иногда я ненавидела его до такой степени, что могла бы и убить. Легко убить. Но с ним было связано все лучшее в моей жизни. Я бы так и осталась до конца дней своих сестрой пожизненно осужденного, а не была бы одной из самых уважаемых женщин Америки, которой присылает цветы сам президент. Нет, я не убивала его. Но я буду дурой, если, оплакав его кончину, упущу те возможности, которые она передо мной открывает. Я намерена драться, как зверь, чтобы только сохранить все, чего я достигла.

Лимузин свернул на извилистую дорожку, ведущую к дому. Огромный и комфортабельный, он тем не менее был лишен того уюта, который когда-то умело создавала и поддерживала мать. Теперь же это был дом Джексона. На всем лежала печать его присутствия и злой воли. Джош ненавидел каждую минуту, проведенную под этой крышей.

Но сейчас, как ни горько это было признавать, больше всего он ненавидел самого себя. Ведь, испытывая презрение к той деловитости, с которой Ариэль отнеслась к смерти отца, он втайне восхищался ею. Ему бы хотелось так же легко и без всяких угрызений совести отрешиться от происшедшего. Душой он не принимал стремления Ариэль к власти и богатству, но втайне завидовал ее решительности и упорству.

— Я знаю, у тебя были свои планы на будущее, Джош, — говорила между тем Ариэль. — Но они не стыковались с планами Джексона. Естественно, он начертал тебе совсем иной путь в жизни, и ты до сих пор зол на него.

— Сама не понимаешь, какую чушь ты несешь, — ответил Джош. — Все, что произошло между нами, случилось задолго до твоего появления в нашей семье.

— Но я слышала об этом — и от тебя, и от Джексона. У вас были серьезные стычки по поводу того, кем тебе быть — концертирующим пианистом или присоединиться к миссии отца.

— Мне не нужно напоминать, о чем был спор.

— Знаешь что, Джош, твой отец был прав. Мы с тобой сделали три евангелистских альбома. Все они получили высшие награды. Рождественский альбом, который мы записали прошлой весной, пойдет нарасхват после случившегося. Нам даже не придется потратить ни цента на рекламу. Он и так не залежится. Министерство отца принесло тебе богатство и известность, Джош. И, конечно же, не стоит даже сравнивать это с тем, что бы ты имел, выступая на сцене со своим классическим хламом. Подумай об этом.

Шофер остановил машину и вышел, чтобы открыть перед Ариэль дверцу.

— Я бы хотела, чтобы ты остался в деле ради твоего же блага.

Но если уж ты решил уйти — что ж, мне все равно.

Уже ступив одной ногой на мостовую, она обернулась и добавила:

— Не думай, что смазливые пианисты так уж дорого ценятся, Джош. Впрочем, как и любовники.

Когда Кассиди входил в отель[«Фэрмон», он уже изрядно промок и был взвинчен до предела. Парковаться пришлось за квартал от отеля, а бежать — под проливным дождем. Подходя к бару в вестибюле, он снял плащ, отряхнув его от воды, и пробежал пальцами по влажным волосам.

Он посмотрел на часы. Оставалось еще двенадцать минут. До того, как Андре Филиппи приступит к работе. Из своих источников Кассиди узнал, что по ночному менеджеру можно сверять часы.

В ожидании Кассиди потягивал обжигающе горячий напиток, который принесла официантка. Итак, он нащупал след. Они с Гленном и своей бригадой, назначенной на расследование этого дела, проверили сотни фактов, но все безрезультатно. Но вот теперь Кассиди, похоже, выбрал верное направление.

Во всяком случае, он очень на это надеялся. Ему нужен был хоть какой-то результат. Краудер уже начинал терять терпение. Он с большой неохотой разрешил Кассиди поездку в Нэшвилл и, к сожалению, оказался прав. Поездка от начала и до конца была пустой тратой времени. Тысячи людей съехались на похороны проповедника.

Удостоверение помощника прокурора помогло Кассиди отвоевать себе место рядом с самыми верными соратниками и близкими Уайлда. Если среди них и был убийца, он или она искусно скрывали свое вероломство под маской печали и безутешной скорби. Кассиди не заметил и тени торжества или облегчения на лицах скорбящих возле гроба. Если даже, предположить, что Уайлд был убит кем-то из его соратников, в чем искать мотив преступления? Ведь все они кормились от его телепроповедей и крестовых походов. Уайлд щедро оплачивал личную преданность ему.

Как и в любом другом бизнесе, империю Уайлда тоже не обходили внутренние конфликты и раздоры. Психологическая несовместимость. Зависть. Распри и ссоры на самых разных уровнях служебной лестницы. Но, как бы то ни было, любой из окружения Уайлда, если он и спустил курок, автоматически лишил себя источника дохода. Так что смысла в этом не было никакого.

Единственными, кто подходил на роль подозреваемых среди присутствовавших на похоронах, оказались Ариэль и Джошуа. Кассиди не спускал с них глаз. Джош был в состоянии прострации. Не мигая, он неотрывно смотрел на гроб. По его виду невозможно было угадать — то ли он потрясен случившимся, то ли ему все безразлично, то ли просто смертельно надоел этот спектакль.

26
{"b":"4590","o":1}