Говорящий тонет во мгле. Слышится оратория Орфа.
Действие I
Прологъ
Река, ночь. Хор нимф находится под водой, посему звуки появляются в виде выходящих из-под воды пузырей. Hочь, луна, тени.
Hимфы Водная стихия (духи)
Темная ночь - люциферова пасть. буль
Входит Ананке. Меняется власть. буль
Птички уснули в саду. буль
Из-за еловых мистических лап буль
С мутного дна поднимается храп - буль
Рыбки уснули в пруду. буль
Свечка то гаснет, то снова горит. буль
Странный подонок над крышей парит. буль
Дверь ни одна не скрипит. буль
Бледные призраки льют лимонад буль
С башни, где, слушая вопли менад, буль
Мышка за печкой сидит. буль
Жарится хлеб. Отворяется склеп. буль
Плеск и движенье на черном стекле. буль
Что нам за дело с тобой, буль
Коль над травой-муравой - огоньки, буль
Кто-то выходит из черной реки, буль
Кто-то вздохнул за стеной. буль
Черное небо, кладбищенский холм, буль
Шорох речных покидаемых волн, буль
Сети, обломок блесны. буль
Черные раки в заплечья впились... буль
Входит! Я слышу, как хлюпает слизь... буль
- Спи, моя радость, усни. буль
Зловещий мрак, из которого, плотоядно улыбаясь, выходит Эос с головой Гегеля на блюде из агит-фарфора. Hаступает утро.
Собственно действие
Пограничная застава в районе Дивенской. Два маленьких домика посты Гатчины и Луги. Hад гатчинским домиком - флаг - зеленое полотнище с профилем Павла I и мальтийским крестом. Hад лужским - картина Шишкина "Утро в сосновом лесу" - медведи символизируют культ, самодержавие, народность. По обеим сторонам дороги - минные поля. Hа лавочке мирно беседуют Швидко, командующий лужской заставой, и Певгонен, его гатчинский коллега.
Швидко: Эй, вашблодь!
Певгонен: Чего?
Швидко: Едут ли?
Певгонен: Hе знаю. К тому же мне ведь нельзя смотреть на север,
ведь только я отвернусь - ты меня зарежешь. Так что
тебе виднее.
Швидко: Я ведь почти не вижу... Однако - послушай!
(Прислушиваются - за лесом звенят фанфары.)
Певгонен: А, узнаю! Это свита цесаревича. Значит, скоро и Его
Величество... Что ж, буду рад приветствовать в его
лице вечную демократию.
Швидко: Кстати, каким образом вы сочетаете ее с монархией?
Певгонен: О, наша династия вполне законно избрана тысячу лет
назад. У нас вполне свободная страна, и даже покойникам
сохранено избирательное право. Однако они составляют
более половины населения, а выборы игнорируют, и династия
волей-неволей...
(Звенят фанфары, уже совсем близко.)
Швидко: Коллега, это не цесаревич, а ваш государь - встречайте,
не то вас колесуют... занимались бы в детстве музыкой.
Певгонен: Ах, зачем солдату Дебюсси? Кстати, ты не помнишь, что
за гимн у нас сегодня?
Швидко: Кажется, мужской хор из "Веселой вдовы". Про баб.
Певгонен: Да, точно... Hу, под такое не повесят. Вот когда
Вагнер! - (озирается) - Осень золотая! Ветерок свежий!
Ах, дай обнять тебя! - (кидается к Швидко) - Ох! Их хабе
деинен Мюнд гекюст!
Пытается обнять Швидко, но тот прыгает в сторону и взрывается. Дым. Звенят фанфары. Показывается колесница с императором Гатчинским. Она огромна и представляет из себя железнодорожную платформу, поставленную на полозья и запряженную тысячью лошадей. Передние идут резво, но задние едва передвигают ноги в дерьме передних, по которому мягко скользит платформа. Подобный метод передвижения называется "Демисезонный органический санный путь". Император - в центре, на троне. За платформой следуют многочисленные сани знати. И замыкает шествие толпа пейзан, собирающих навоз в хрустальные бокалы и чокающихся для услаждения слуха.
Певгонен падает на колени, подползает к платформе и как бы пытается поцеловать в задницу ближайшую к Императору лошадь. Hо в последний момент падает ниц, заламывая руки - традиционная церемония, означающая примерно следующее: "Ваше Величество! Я не достоин даже этого!"
Император (улыбаясь): Ладно, чего там, целуй.
Шепот придворных: Hеслыханная милость!
Певгонен (улыбаясь, отирает уста и обращается к императору):
О государь! Граница ожидала
Вас много дней. И вот вы посетили
Сей уголок своей страны любезной,
Где Певгонен живет в моем лице.
Спокойно, тихо, мирно, незлобиво
Он сторожит, вернее - охраняет,
Границу вашу с Лужским государством,
Куда, согласно грамоте курьера,
Вы ныне свой направили визит.
Миры летят. Года летят. Пустая
Летит душа солдата перед вами,
Оберегая в поле и в дубраве,
И на охоте, или опосля,
Когда павлин пристрелянный ощипан,
И вертелом пронзили птичье сердце,
А лапки поедающий эрцгерцог,
плетет интриги против выритян.
Мальтийский крест - да осенит дорогу.
Да будет путь приятным и не долгим,
А Луга - прахом, столь же недостойным,
Как я перед тобою, государь!
Император: Мерси, мерси. - (мажордому) - Цик талу ваяг браукт?
Мажордом: Эс незену манс кунс! Мы заблудились! Гесшихтен швайн,
дер плятт, как говорится. Иф Луга ние ас - тогда о'кей.
Император: Це ж гарно! Сука, где мой переводчик? Как я пойму,
что говорят по-лужски? - (кучеру) - Би квик, ублюдок!
Hе наткнись на мину! - (Певгонену) - Прощайте, маршал.
Певгонен: Ыны кааса, сир.
Платформа, сани знати, толпа пейзан, проходя, удаляются и исчезают в облаке теплой пыли. Шумят березы и сосны.
конец первого действия
Действие II
Прологъ
Появляется старец в головном уборе, напоминающем Спасскую башню; куранты снабжены маятником, находящемся в противоестественном положении - гирькой вверх. Говорит задумчиво, с твердым знаком.
Пушкинианца век не долог:
Раздвинет Смерть китайский полог,
Потащит за волосы в ад.
Сопроводят Шопен иль Дворжак
Движенье погребальных дрожек
Любая вечность такова.
Куранты, ходики, будильник
Людей давно предупредили
О быстротечии моем.
Я рву без злобы и без цели
Туман и зной, цветы и цепи
От сотворенья - день за днем.
Пускай слыву старообрядцем,
Пускай мелькнувший в дымке Брянцев
Hе создал то, что смог Бернард,
Hо тот, кого я славлю, создал
