- Так - каждый день! - сказал Калинкин. - Мы тут ничего не трогали.
- Это хорошо, - рассеянно отозвался Шевцов. Подобрал клочок бумаги. Обе стороны густо исчерканы дикими значками, ломаными кривыми, спиралями... Полнейший хаос, ничего не разобрать.
- Его основная продукция, - вздохнул Калинкин. - Только этим и занимается. Пишет, черкает, рвет. У нас в архиве целое собрание сочинений, все в том же духе - бессмыслица! А выбрасывать рука не поднимается.
- Расскажите о нем, пожалуйста, Геннадий, - попросил Шевцов. - Самое важное. С анкетой я познакомлюсь позже.
Калинкин смахнул с кресла бумаги, сел.
- Понимаете, Соколовский в прошлом - гений-универсал. Математик, физик, кибернетик... За ним довольно крупные открытия, причем в разных областях. Последние годы работал на износ: бодрамины, препарат "антисон", в общем - по двадцать четыре часа в сутки, В довершение стал экспериментировать на собственных мозгах. Соорудил хитроумный аппаратик для биостимуляции. Я видел: мощность чудовищная, таким пытать разве что!.. В результате психический срыв. Попал к нам...
- Его кто-нибудь навещает? - поинтересовался Шевцов.
- Нет, - потряс головой Калинкин. - Это небезопасно. Он может часами сидеть столб столбом: глухой, слепой, немой. Вдруг взрыв! Бросается к бумаге, исписывает горы, рвет, рычит, клочья летят! Темп - бешеный. Тут лучше под руку не попадаться...
- Понятно-о... - протянул Шевцов, присел на диван, достал из пакета анкетную карточку Соколовского.
Возраст - 58 лет. Образование математическое. Работал в Пулковской обсерватории, в Атомном центре Тулузы, в Кибернетическом центре Академии наук. Затем - Дубна, Подольск, Дели... Всего - 18 мест. Последние годы математик-надомник, в столице.
- Вот что, Геннадий, - Шевцов хлопнул себя по коленям, встал. - Вы лучше всех его знали. Я должен понять: на что он способен? В крайних случаях, понимаете? От этого многое зависит,
Калинкин пожал плечами.
- Я бы тоже хотел это знать! - Он помолчал, усмехнулся. - Возможности его не ограничены. Ом еще довольно крепкий мужчина! Впрочем, вряд ли он может натворить много бед: все-таки сознание его где-то на уровне шестилетнего ребенка.
- Но сигнализация, Геннадий? - У Шевцова сузились глаза. - Я немного разбираюсь в этих вещах: человек не способен ее проскочить. Физически! Будь то ребенок или супергений!
Калинкин покачал головой, посерьезнел.
- Не знаю... В конце концов, я врач, лечу людей. Призраки, извините, не моя область... Я вам еще нужен?
- Вот мой личный код, - Шевцов протянул карточку. - Если что-то выяснится - немедленно сообщите! Договорились!
Калинкин сухо кивнул, вышел. Обиделся, решил Шевцов. Чепуха, конечно. Чтобы пойти на такое, нужны серьезные основания. Зачем это Калинкину? Кому вообще понадобилось его выпускать?
Размышляя, Шевцов собрал бумаги - все до последнего клочка. Достал плоскую коробочку анализатора, подержал над стопкой, перенес к постели. Приборчик тихо жужжал, всасывая воздух вместе с индивидуальными запахами исчезнувшего жильца.
От окна палаты до земли было метра два. Шевцов огляделся - никого! Спрыгнул. Под кустами - вдавленные в газон листки бумаги, следы каблуков. Переключив анализатор на режим поиска, Шевцов поднес его к отпечаткам. Запульсировал глазок индикатора: есть след! Давность - около шести часов. Многовато...
Шевцов нырнул в рощу - индикатор указывал куда-то на север. След был ровный, устойчивый - с утра стояла сухая погода. Шевцов побежал, лавируя между толстыми стволами. Блеснула озерная гладь. Не доходя до берега, след круто свернул, уперся в плотные кусты сирени. За ними - задняя стена управленческого корпуса. Здесь беглец стоял довольно долго - выжидал, что ли? Потом обошел кругом и - вышел на знакомую песчаную дорожку. Вот так штука, удивился Шевцов. Сделав круг лесом, Соколовский преспокойно зашагал по дороге к выходу. Совершенно открыто, хотя датчиков здесь должно быть - на каждом шагу! Так мог поступить или очень уверенный в себе человек, или... или сумасшедший!
Шевцов припустил по дорожке. Выход, стоянка... Следы выходили на магистраль. На что он рассчитывал? Попутный транспорт? Здесь, ночью маловероятно, Может, его ждали?
Шевцов вернулся на стоянку, прыгнул в свой флаер. Укрепил анализатор на стойке, повел машину в метре над поверхностью - дело пошло веселее. Дорогой, видимо, пользовались редко - верхний, самовосстанавливающийся слой девственно блестел, словно вымытый. Через три километра - развилка с указателем: "Турбаза "Ромашка", 2 км". Беглец направился именно туда...
В лагере туристов все выяснилось в одну минуту. Ночью исчез единственный лагерный аэрокар. Тревоги, конечно, не подняли: взяли - значит, надо. Такое случалось. Запросили новый - и все дела. След Соколовского терялся точно у лесной стоянки.
Служба воздушных полетов сообщила: неизвестный пассажир аэрокара "турист" (номер такой-то) сегодня в 9-07 утра благополучно приземлился на одной из столичных аэростоянок.
Шевцов чертыхнулся - дело резко осложнилось. Человек с непредсказуемыми поступками, может быть, опасный маньяк - в многомиллионном городе!
Дежурным по группе оперативной информации столицы оказался Шамиль черный, лохматый, только что из отпуска.
- Привет! Нашел своего беглеца?
Шевцов коротко потряс головой, плюхнулся рядом - разговаривать не хотелось. По дороге он заскочил в лабораторию, отдал на анализ бумаги Соколовского - надо же с чего-то начинать?!
- Дай, пожалуйста, сегодняшнюю сводку!
Шамиль укоризненно цокнул языком, ткнул в клавишу: "Смотри, дорогой!" На дисплее поплыл текст оперативной сводки. Незначительные транспортные аварии, поломки каких-то систем, утери, пропажи и тому подобное - обычная рутина крупного города. Два десятка вызовов по службе "Скорой помощи" - ничего похожего на случай Соколовского.
Отключив видеоэкран, Шевцов мрачно уставился в окно. Отсюда, с пятьдесят первого этажа Службы координации, город был как на ладони. Ажурные жилищные комплексы - каждый своего цвета - четкими концентрическими кругами расходились к горизонту, терялись в зыбкой голубоватой дымке. Неужели в громадном городе не найдется человека, который его видел? Не может быть!
