Скорпион не успел покинуть зону временного дефекта. Эскалатор ожил, и на его ступеньках возникли роботы-призраки. Их контуры были нечеткими, расплывчатыми, металлический корпус вибрировал, а башни датчиков напоминали головы сказочного дракона - огнедышащие, с пустыми глазницами и пастью гигантской белой акулы... Роботы не могли существовать сразу в двух точках пространства - здесь, возле Мартина, и на нижнем сегменте эскалатора. Последовал взрыв.
Ударная волна зажала Мартина со всех сторон, оглушила, спрессовала в нечто бесчувственное и бесформенное - и выбила сознание вон. И он вновь ничего не помнил - как орал что-то матерно, кувыркаясь по крутой спирали эскалатора, как с отвратительным треском и болью переломился надвое его позвоночник, и как диафрагма реакторной палубы, почему-то, не распахнулась и остановила его грузное и стремительное падение.
Он лежал неопределенно долго и бредил - о S-капсуле, расширенной реальности и странном дефекте времени, погубившем его палачей. Когда он сумел, наконец, приоткрыть глаза, кошмарный сон оказался явью: он, избитый и искалеченный, умирал на платформе транспортной шахты!
Умирал?! Нет, казнь опять не состоялась. Он даже подумал, что смерть, вероятно, не такая уж скверная штука, почти утерянный рай в этой, расширенной реальности. Ну чем не выход - забыться, уснуть навсегда, не чувствовать жуткой боли, безысходности, страха, не мечтать о мести и возвращении на прежнюю, уже не существующую для него "Кассандру"?
Нет, казнь не состоялась. В груди пульсировала боль. Сердце разгоняло ее по сосудам торопливыми толчками, излучало в туловище, конечности, голову - а это значило, что спинной мозг уцелел, чудесным образом восстановился, и уже вскоре гибельный паралич минует.
Так и случилось. Он словно лежал в растревоженной муравьиной куче. Крошечные насекомые ползали по его коже, ненасытно терзали дрожащую плоть, но их укусы, как ни странно, были целительными: покалывание сменилось легким зудом, он смог двигаться и, даже, присесть.
Роботы - если это были роботы - взорвались, лопнули, как мыльные пузыри, и их студнеобразные останки испачкали потолок, стены, перекатывались по зубьям неподвижной теперь лестницы и, конечно, растекались безобразными кляксами по туловищу скорпиона. Вот почему и было так светло: эта вязкая зеленоватая субстанция интенсивно излучала. Холодное фосфорическое свечение мерцало, усиливалось иногда до нетерпимого накала, иногда меркло или "выключалось" вовсе. Так остывает уголек: теплится, прикрывает свои раскаленные глазки - и умирает. Так выгорел и зеленоватый студень: он истлел, съежился, как шагреневая кожа, в маленькие блестящие крапинки и исчез, излучился полностью в расширенную реальность.
"И никаких проблем с трупами!" - зло ухмыльнулся Мартин.
Он осмотрел себя. Цел и почти невредим. Шея еще ноет, но боль вполне терпимая. Он может двигаться. Он даже слышит чьи-то вкрадчивые шаги на реакторной палубе.
Диафрагма покрылась синеватой изморозью, витиеватым узором царапин и глубоких трещин - и раскололась, рассыпалась на мельчайшие кусочки, словно состояла из тонкого хрупкого стекла, а кто-то мощный и очень капризный решил немедленно убрать это препятствие - раскрошить его, уничтожить...
Над грудой острых блестящих льдинок стояла Лайза.
- Я совершила ошибку, - сказала она. - Я зря вспомнила о третьей станции. Эта роковая подсказка разделила нас - больше и страшнее, чем смерть!
Мартин смотрел на ее протянутую руку и медлил. Нет, он не прикоснулся к этой ладони. Он встал кое-как и принялся массировать шею в том месте, где недавний перелом еще сказывался тупой остывающей болью.
Лайза вздохнула.
- Выход есть, - сообщила она. - Ты должен найти в себе мужество умереть - здесь, сейчас!
Скорпион не убил ее лишь потому, что не был уверен кто или что это такое, не представлял, насколько эта бестия опасна и смертна ли она вообще! Он помнил, что находится в расширенной реальности, стране пугающе таинственной и чуждой, что время в ней более чем странное - прерывистое, рыхлое, что зеленоватые слизняки здесь обретают внешность робота и умирают наслаждаясь - радостно лучатся, флуоресцируют, мерцают... Почему бы и этой сокрушающейся "Лайзе" не оказаться подделкой, весьма совершенным внешним подобием человека с мерзким студнем вместо мозга и костей?!
Скорпион пытался тянуть время.
- Эта капсула... Как ты узнала? - удивился он.
Лайза нахмурилась.
- Капсула? - переспросила она. - Конечно же, капсула! Это, вероятно, единственная лазейка в полную реальность. Капсула... Нет, я ничего о ней не знала. Ничего! Ты скверно засыпал в последнее время - ворочался, вскрикивал, стонал что-то о реакторной палубе и каком-то логове... Вот я и подумала, что существует связь - между тобой и странным клеймом в этой шахте. Я думала, что хоть ты уцелеешь - там, на "Кассандре"! Я любила тебя, Мартин... Но кто мог знать, что эта страшная и мучительная казнь мнимая, что это всего лишь переход, болезненный, но самый верный способ вернуться в расширенную реальность. Ты чужой здесь, Мартин. Ты должен уйти обратно, на "Кассандру", что вряд ли возможно, либо умереть - обрести себя настоящего и стать одним из нас!
- Эти роботы... - прервал он заупокойную. - Они исчезли. Они распались на куски и выгорели, излучились...
- Это примитивные формы. Они могут только копировать - своеобразная мимикрия. Они зависимы, неразумны и нестабильны, не создают даже собственное темпоральное поле - вот ты их и уничтожил! Я предупреждала ЕГО, что так получится. Ты не из робкого десятка, слишком сообразителен, ловок и, как мне кажется, имел контакты с Внешней Инспекцией. Но ОН решил рискнуть еще раз. ОН послал меня исправить мою же ошибку и помочь тебе пройти этот скорбный путь до конца. Я весьма совершенная форма, меня ничто не остановит. Для твоего же добра я сделаю это - непременно!
- Ведь это "Кассандра"? - уточнил Мартин.
- Это расширенная реальность - полная, первозданная, основополагающая. Этот фрагмент сохраняет структуру "Кассандры", пока звездолет еще существует в прежней, узкой нише. Но ОН уже активировал самоликвидатор. Корабль погибнет. Исчезнет и этот неестественный сгусток расширенной реальности. Ты умен, Мартин. Ты опасен. Но ты человек. Ты тоже исчезнешь! Ты должен успеть умереть - и возродиться! Иного не дано...
Погибнуть? Иного не дано?! Скорпион так не думал. Он анализировал быстро, точно и хладнокровно. Пусть так. Пусть это враждебный человеку расширенный мир, но данный его фрагмент сохраняет пока структуру "Кассандры", а значит он, член казненного экипажа, отлично знает его устройство. Он сумеет поиграть здесь в прятки! "Икает" время, что-то происходит с пространством, искажаются звуки, образы - "расширение", вероятно, изменяет причинно-следственные связи и возникает совершенно новая, иная реальность. Она обитаема. Примитивные формы, совершенные формы, существует, вероятно, и масса промежуточных... Да, он здесь чужое и весьма нежеланное звено. Но он скорпион! Он может выжить. Он обязан уцелеть и попытаться уйти обратно - в узкую нишу.
Казнь, ОН, расширение, странная жизнь после смерти... И схоже на то, что Лайза так и не поняла, о какой капсуле шла речь, и кто пожаловал к ним инкогнито в расширенную реальность! Если так, то он имел преимущество некоторое время!
Скорпион анализировал и, как казалось, уже видел возможное решение спорное, жестокое, но весьма действенное. Но сейчас... Сейчас важно разминуться с этой самоуверенной совершенной формой в облике Лайзы и повидать ЕГО. Скорпион испытывал сильнейшее подозрение, что вовсе не Мозг корабля, но этот таинственный некто - кровожадный идол расширенной реальности - и бросил их на жертвенный алтарь в этой звездной пустыне.
Скорпион слушал, внимал сбивчивым увещеваниям Лайзы и наблюдал за ее внешностью, мимикой, жестами. Он искал зацепку, ту сокровенную слабость, что сокрыта в каждом, даже самом совершенном существе - искал и, пока, не находил.
