Расчеты гвардии сержантов Н. И. Быковского и Г. М. Наменко пытались прикрыть позицию орудия Досикеева. Несколькими выстрелами с флангов картечью они рассеяли вражеских автоматчиков. Однако на позиции их собственных орудий шли новые цепи гитлеровцев. Быковского ранило, но сержант продолжал управлять огнем. Выпустив более 150 снарядов, оба расчета уничтожили еще 70 гитлеровцев, разбили 3 пулемета.

В атаку поднялась подоспевшая к месту боя стрелковая рота из 121-й гвардейской стрелковой дивизии. Части 121-й дивизии вместе с полками бригады очистили Бенау от остатков вражеских подразделений. Сразу же после этого наша бригада получила приказ командующего артиллерией 13-й армии генерала Д. Д. Кубеева занять позиции на северной и южной окраинах города Зорау, расположенного на западном берегу реки Бобер. В этом городе фашистские части блокировали 6-ю гвардейскую стрелковую дивизию, и надо было спешить ей на помощь.

17 февраля утром бригада проследовала через Велесдорф, в котором разместился штаб 27-го стрелкового корпуса. В 1,5-2 километрах западнее этого населенного пункта ее атаковали на марше до двух батальонов немецкой пехоты, поддержанные 15 танками и 10 бронетранспортерами.

Бригада приняла бой и в первые же минуты подбила три вражеских танка. Остальные, бросив свою пехоту, скрылись в лесу. Однако кольцо вокруг Зорау оказалось замкнутым и пробиться туда удалось лишь 5-й батарее и штабу 2-го дивизиона 167-го гвардейского полка. Начальник штаба дивизиона гвардии капитан Г. Г. Варава и командир 5-й батареи гвардии старший лейтенант В. И. Кузьменко передали по радио, что соединились с частями стрелковой дивизии и ведут бой.

. Бригада двое суток сражалась с вражеской пехотой и танками, пытаясь разорвать кольцо окружения вокруг Зорау. И все же пробиться в город мы не смогли. В середине дня 18 февраля командир 6-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии полковник Г. В. Иванов передал мне устный приказ командующего 13-й армией генерал-полковника Н. П. Пухова: "Бригаде собственными силами пробиться в Гольдбах, пригород Зорау, соединиться с 4-м гвардейским стрелковым полком и оборонять город Зорау до особого распоряжения". Связь приказано было держать с командиром 27-го стрелкового корпуса генералом Ф. М. Черокмановым.

С наступлением темноты мой командно-наблюдательный пункт западнее Велесдорфа был соединен прямой связью с командующим артиллерией корпуса полковником Рыклиным. В мое распоряжение были переданы маршевая рота и танковый полк, в котором в наличии оказалось 8 боевых машин. Я, конечно, повеселел: как-никак 250 штыков плюс 8 танков - сила. С нею можно пробиваться. Уже ночью приказал командирам полков Батрутдинову и Струну организовать отряды из стрелковых подразделений, усилить их танками и орудиями и утром по моему сигналу двинуться к Гольдбаху.

Но утром 19 февраля у нас забрали танковый полк, а маршевая рота на пути к позициям 200-го гвардейского легкоартиллерийского полка натолкнулась на вражескую засаду и понесла тяжелые потери. Задача же, поставленная командармом, оставалась в силе.

Хорошо еще, что ночью в Зорау удалось проникнуть нашим разведчикам. Они передали командиру 4-го гвардейского стрелкового полка, а также нашим артиллеристам, пробившимся в Зорау раньше, план действий на предстоящий день. С гвардии капитаном Г. Г. Варавой и гвардии старшим лейтенантом В. И. Кузьменко была даже установлена телефонная связь. Я переговорил и с тем и с другим. Связь действовала до середины дня 19 февраля. С началом боя она оборвалась.

В 14 часов 19 февраля отряды, которые мы назвали штурмовыми группами (по одной от каждого артиллерийского полка), с орудиями непосредственной поддержки по моему сигналу начали движение вперед. Все батареи бригады открыли огонь прямой наводкой по разведанным целям и траншеям противника. Над вражескими позициями и вдоль опушки леса, что за ними, поднялись языки пламени и столбы дыма. Мы с гвардии полковником Г. В. Ивановым напряженно следили за развитием событий.

Штурмовая группа 167-го гвардейского полка под командованием гвардии старшего лейтенанта С. Г. Стегленко дружной атакой выбила противника из первой и второй траншей и начала его преследование. Сам командир группы подбил гранатой танк, уничтожил его экипаж, а парторг 1-го дивизиона гвардии лейтенант Т. С. Токарев первым ворвался в траншею гитлеровцев. Гвардии лейтенант Т. В. Соколов и комсорг 3-й батареи гвардии рядовой Н. Ф. Чабан уничтожили расчет немецкой противотанковой пушки и открыли из нее огонь по врагу. Когда не осталось больше снарядов, а противник перешел в контратаку, будучи раненным, Чабан сумел вывести из строя трофейное орудие.

Взвод штурмовой группы 167-го гвардейского полка под командованием гвардии лейтенанта И. А. Баранова достиг опушки леса, где уничтожил около двух десятков вражеских солдат. Когда гвардии лейтенанта Баранова окружили гитлеровцы, гвардии сержант П. В. Соколов и гвардии рядовой Дясилов прикрыли его автоматными очередями.

Штурмовая группа 167-го гвардейского полка успешно продвигалась вперед, пока не была остановлена организованным огнем. Однако своими действиями она обеспечила успей штурмовой группы 200-го гвардейского полка, возглавляемой подполковником Струком. Эта группа расчистила дорогу к пригороду Зорау деревне Гольдбах и соединилась с подразделениями 4-го гвардейского стрелкового полка.

Задача, поставленная перед бригадой, была выполнена. Всю ночь наши воины в Гольдбахе отражали яростные контратаки пехоты и танков противника, а утром совместно с подоспевшими батальонами 333-го гвардейского стрелкового полка очистили дорогу в Зорау. Гитлеровцы, потеряв надежду сбить наши части с боберского плацдарма, начали отходить к Нейсе следующему водному рубежу на пути наступления 13-й армии.

Все общевойсковые командиры, части и соединения которых поддерживала наша бригада, отмечали ее эффективную боевую работу, доблесть и героизм воинов-артиллеристов.

В радиограмме на мое имя, подписанной командующим 13-й армией генерал-полковником Н. П. Пуховым, членом Военного совета генерал-майором М. А. Козловым и начальником штаба генерал-лейтенантом Г. К. Маландиным, в частности, говорилось: "Ваши доблестные артиллеристы своим огнем действительно расчищали путь пехоте. За образцовую боевую работу Военный совет армии объявляет благодарность вам и подчиненным офицерам, сержантам и бойцам ".

Командование бригады, политический отдел такие отзывы доводили до каждого бойца и командира, с учетом опыта боев строили всю партийно-политическую работу.

После того как войска 1-го Украинского фронта, продвинувшись более чем на 200 километров, вышли к реке Нейсе, положение сторон стабилизировалось. Вплоть до середины марта на нашем участке фронта шли бои местного значения. Однако фронтовики хорошо помнят, что такие бои по своему накалу и ожесточенности порой не уступали крупномасштабным сражениям...

Ослабленные в предыдущих боях стрелковые соединения и части 13-й армии стремились улучшить свои позиции, выбить врага из предмостных укреплений, завладеть переправами, создать хотя бы небольшие плацдармы на западном берегу Нейсе для последующего форсирования этой водной преграды более крупными силами. Немцы оказывали яростное сопротивление, часто контратаковали, нередко нанося нам чувствительные удары.

21 февраля командир 1-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва приказал мне передислоцировать бригаду в район города Форст. Она поступала в распоряжение командира 102-го стрелкового корпуса и должна была поддерживать действия этого соединения по захвату плацдарма на западном берегу реки Нейсе. 167-му гвардейскому полку бригады предстояло обеспечить огнем наступление частей 147-й стрелковой дивизии полковника И. С. Герасимова.

Встретились мы с Иваном Степановичем Герасимовым на рекогносцировке местности. Это был хладнокровный, энергичный и очень рассудительный офицер. Он умел со знанием дела наладить взаимодействие стрелковых и артиллерийских частей и подразделений в любых условиях боевой обстановки.