Тут же решили провести собрание личного состава, не ожидая того дня, когда все подразделения будут полностью укомплектованы.

Командиры и политработники, коммунисты батарей хорошо подготовили это собрание: побеседовали со всеми, кто участвовал в боях, попросили выступить лучших из них. Командир орудия П. А. Мамонов, например, рассказал, как, оставшись у пушки вдвоем с заряжающим, поджег фашистский средний танк, подпустив его на 400-500 метров к огневой позиции. На боевом счету отделенного командира Л. Гаркавенко числилось более 20 уничтоженных гитлеровцев и 2 пулемета. Расчет его орудия разбил вражеский мотоцикл с автоматчиками. Отличились на поле боя и еще несколько младших командиров, в том числе бывший командир орудия К. Новиков. Все они поделились своим боевым опытом. Собрание прошло живо, с большой пользой для дела.

Общую обстановку на фронтах бойцы знали из бесед агитаторов и политработников, которые ежедневно доводили до сведения личного состава содержание сводок Совинформбюро.

Бойцы и командиры страстно интересовались всем, что происходило на фронтах. Жили подвигом Гастелло, радовались удачным действиям наших армий под Смоленском и Киевом и с нетерпением ждали перелома событий в нашу пользу. А его все не было и не было... И порою нелегко приходилось всем нам, а Горячеву и его помощникам в особенности. Ведь людям надо было доходчиво объяснить все происходившее...

Но справились политработники со своей задачей хороню. Особенно выделялся, на мой взгляд, политрук 8-й батареи М. В. Трунов. Я несколько раз был на его политбеседах. Говорил он убедительно, доказательно, просто. Его слушали, ему верили...

Большая и многообразная партийно-политическая работа, проводившаяся в дивизионе командирами и политработниками, сыграла свою роль. Заметно окрепли партийные группы и комсомольские организации в батареях, возросла их роль в повышении качества обучения. Многое делали редакторы боевых листков, агитаторы. Заслуга во всем этом принадлежала в первую очередь комиссару Горячеву и политрукам батарей. И все же создать в исключительно короткий срок хорошо сколоченный, боеспособный коллектив тяжелого артиллерийского подразделения было нелегко.

И я, и Горячев, и Панферов все время находились в батареях, помогая командирам и политработникам в организации и проведении занятий и тренировок у орудий, приборов управления, в отработке учебных артиллерийских задач. И, само собой разумеется, мы старались как можно лучше узнать людей, и прежде всего командиров батарей и взводов. У всех у них были разные характеры, уровень знаний по специальности, умение работать с подчиненными. Но занятиям с личным составом командиры батарей и взводов отдавали все свои силы и знания. И сами не упускали случая, чтобы поучиться.

Немногословный, спокойный лейтенант Деркач говорил медленно, как бы взвешивая каждое слово. Слушали его не шелохнувшись, боясь что-нибудь упустить. Понимали: комбатр повторяться не будет. Знания у Деркача были прочные, основательные. Не зря он допоздна сидел за книгами.

Коган, тот, напротив, говорил быстро, увлеченно, перемежая серьезный рассказ о боевых качествах орудия остроумной шуткой, сравнением. Бойцы у него не скучали, с лету схватывали все, что полагалось знать.

А вот у командира 8-й батареи лейтенанта Павлова занятия были похожи на беседу. Бойцы и младшие командиры изучали новое для них орудие, постоянно сравнивая его с теми системами, на которых они работали раньше, 76-миллиметровой дивизионной пушкой или 122-миллиметровой гаубицей. Эта форма обучения была, пожалуй, наиболее предметной, а следовательно, и более действенной.

Несмотря на бросавшиеся в глаза различия в методике, все занятия проходили напряженно, с пользой для дела.

Не имея, по существу, никакой учебной базы, командиры батарей мобилизовали батарейных умельцев и вместе с ними изготовляли необходимые учебные пособия, плакаты, чертежи, всякого рода приспособления для повышения наглядности обучения.

Командир 9-й батареи лейтенант В. И. Деркач вместе с командиром взвода лейтенантом А. Н. Ершовым и несколькими бойцами приспособили вкладной ствол от берданки к гаубице и оборудовали новый полигон для обучения орудийных расчетов стрельбе прямой наводкой.

Под руководством начальника штаба дивизиона старшего лейтенанта А. П. Панферова и командира топовычислительного взвода лейтенанта А. Тюфякина в дивизионе был оборудован миниатюр-полигон для проведения занятий по артиллерийско-стрелковой подготовке. Лейтенант Л. М. Коган и младший лейтенант В. Ф. Комаров создали тир для стрельбы из противотанковых ружей и ручных пулеметов.

Все это делалось в минимально короткие сроки, так как люди проявляли максимум настойчивости, инициативы, изобретательности.

В напряженном труде и учебе незаметно летело время. Спустя три недели, в середине августа, дивизион стал уже вполне боеспособным артиллерийским подразделением. Бойцы и младшие командиры освоили боевую технику, научились уверенно действовать у орудий. Опираясь на партийных и комсомольских активистов, командиры подразделений сумели сплотить людей, добиться определенной слаженности расчетов при боевой работе, достаточно твердого знания каждым номером своих функциональных обязанностей.

Однако ни я, ни мои заместители не обольщались отдельными успехами. Многое предстояло еще сделать как в области огневой службы расчетов и артиллерийско-стрелковой подготовки, так и в вопросах управления огнем батареи и дивизиона, особенно при стрельбе с закрытых позиций. Поэтому большое значение приобретали занятия, проводившиеся с командирами дивизионов и батарей по плану командования полка, тренировки с выездом в поле по управлению огнем, отработка задач организации взаимодействия со стрелковыми подразделениями как в наступлении, так и в обороне. Несколько раз практиковались выезды на тактические учения всем полком. На них, как правило, отрабатывались такие учебные задачи, как разведка пути, управление батареей, дивизионом и полком на марше, выбор и занятие огневых позиций и наблюдательных пунктов, их оборудование в инженерном отношении и маскировка, топографическая привязка боевых порядков и, конечно же, управление огнем дивизиона, полка.

Лично для меня эти занятия и учения под руководством таких многоопытных методистов, какими были командир полка майор А. А. Колесов и начальник штаба капитан В. Сурьянинов, стали завершающей после академии школой боевого мастерства. Теперь оставалось применить полученные знания на практике.

Кириши

2 сентября, после пятинедельной учебы и формирования, полк получил приказ о погрузке в эшелоны. Никто, конечно, не знал, на какой фронт нас направляют, но это было и не столь существенно. Важно одно - скоро в бой!

Утром следующего дня эшелон уже мчался на северо-запад. Мимо мелькали поселки, деревни, поля, леса и перелески.

. Почти на каждой станции у самого полотна железной дороги стояли люди и махали нам руками, желали победы над врагом. Бойцы и командиры, взволнованные, сгрудились у открытых дверей и окон вагонов. Настроение у всех было приподнятое.

В полночь 7 сентября мы прибыли на небольшой полустанок в десяти километрах от станции Кириши. Не успели отгреметь буфера, как к моему вагону подбежал посыльный с приказанием прибыть к командиру полка вместе с начальником штаба. Мы с Панферовым поспешили к станционному зданию, где была назначена встреча. В просторной комнате находились начальник штаба полка капитан Сурьянинов, комиссар полка старший политрук А. С. Гильман, а также командиры и начальники штабов дивизионов. В руках они держали карты, сложенные так, чтобы удобно было работать. Помощник начальника штаба полка тут же вручил такую карту и мне.

Когда все собрались, майор Колесов ознакомил нас с обстановкой. Как выяснилось, мы вливались в состав 52-й армии, войска которой сдерживали натиск рвавшегося к Ленинграду противника.

- На участке, куда мы прибыли, - подчеркнул командир полка, - идут ожесточенные бои за поселок Кириши - важный опорный пункт немцев на реке Волхов - и за железнодорожный мост через эту реку.