-- А я так думаю, -- тихо сказал Артур, -- что к НИМ тоже летит тот же астероид. И что они уже нашли Андрея...

x x x

-- Доктор Сергеев, -- сказал переводчик, преданно глядя на Андрея в Овальном кабинете Белого Дома, -- господин Президент спрашивает, какая опасность грозит нам в случае неудачного запуска.

-- Если мы сольвент приводим в рабочее положение на борту корабля, когда тот вне земной орбиты, то при взрыве ракеты на старте опасности никакой, но надежнее сольвент собрать на Земле...

-- И тогда, при взрыве на старте или в атмосфере...

-- ...он немедленно начнет растворять Землю. Остановить этот процесс я не умею. Поэтому лучше послать его в компонентах с автоматическим смешением в космосе. Разольется сольвент только при разрушении ракеты на астероиде и тотчас начнется необратимая реакция растворения вещества астероида, из чего бы он ни состоял. Это нечто похожее на раковые клетки: сольвент превращает в самого себя все, что с ним соприкасается, кроме того изолятора, из которого изготовлен сосуд.

-- На сосуд ушли все запасы иридия на планете. Второй мы изготовить не сможем, -- добавил американский профессор глухо. -- У нас нет выбора: либо мы осуществляем удачный запуск и попадаем в астероид, либо астероид попадает в нас.

-- Либо его сольвент гробит нас до астероида, -- заметил Президент. -Сколько у нас остается времени растворяться до падения астероида?

-- Нисколько, -- невесело ответил Андрей. -- Сольвент успеет раньше. Во всяком случае, падение будет на мертвую Землю...

-- То есть выхода нет! -- заметил Президент. -- Так и так гибель. Но мы имеем последний шанс. Мы сможем нормально запустить ракету и попасть в астероид без евреев?

-- Вы правы, -- ответил руководитель НАСА. -- Ведущих специалистов не стало. Но вы правы и в том, что выхода нет. Будем запускать. В принципе все готово. Штатная ситуация. Если не получится, будем только молиться...

-- И у вас все готово? -- спросил переводчик Андрея. -- Президент спрашивает, вы-то сами уверены в своем сольвенте, он же не был испытан?

-- Мы работали над ним более двадцати лет. Но испытать было невозможно, а потому и нельзя было доказать ценность наших исследований. Поэтому нам постоянно срезали финансирование. К моменту, когда автор и руководитель работ уехал в Израиль, мы работали на энтузиазме, а потом и вовсе прекратили...

-- Он действительно не продвинулся в Израиле?

-- Мы с помощью арабов разыскали все, что касается доктора Артура Айзмана, сказал начальник разведки. -- Ему и часа не удалось вообще работать по специальности в Израиле. Это достоверно. Мы нашли несколько его писем в разные министерства и компании, на них никто даже не ответил. Скорее всего, это малая часть того, что он рассылал. Кстати, найден его дневник, из которого следует, что он обращался ко многим американским компаниям и прямо в Пентагон. Но в наших архивах нет даже упоминания о полученных предложениях. Письма на broken English, как правило сразу идут к корзину. Судя по дневнику, он трепыхался лет пять, пока не понял, что в западном мире эмигрант любого уровня с любым проектом годен только для черной работы. Чем он и занимался до самой катастрофы. Так что нам остается рассчитывать только на опыт и знания господина Сергеева...

x x x

-- Слава Создателю! -- сказал президент, вытирая со лба пот, когда на экране телевизора ракета ушла в космос. -- По крайней мере, нам этот растворитель не грозит.

Он наблюдал за запуском, как и весь мир, у которого была возможность, с помощью телескопа крупнейшей обсерватории, видеть полет. Корабль с капсулой с сольвентом стремительно удалялся от Земли в сторону ясно видного в телескоп чудовищного бесформенного обломка длиной в 170 и шириной до 80 километров. Удар, который испытал он сам от рокового для Земли столкновения с меньшим собратом по космическому пиратству придал астероиду вид вращающегося в полете гнилого огурца, поэтому его силуэт постоянно менялся. Через неделю после запуска астероид стал виден невооруженным глазом, сначала в виде новой яркой звезды, потом уже в виде звезды с меняющимися, размерами и яркостью, словно в каждого на Эемле вглядывался раздувающийся от ярости огненный зрачок. Все перестали работать и вообще жить, не считая армий и полиций, беспощадно расстреливающих бесчисленных мародеров, пытающихся устроить пир во время чумы. ООН приказала уничтожать по всей земле любых бандитов немедленно. Но это могло действовать только до соприкосновения корабля с астероидом...

x x x

-- Папа, ты будешь долго смеяться, но тебя к телефону из канцелярии премьер-министра, -- сказал Марк, передавая трубку Артуру.

-- Доктор Артур Айзман? -- осведомился голос. -- Нам стало известно, что вы несколько лет назад предлагали какой-то растворитель...

-- Я не понимаю вас, -- уныло и привычно ответил Артур.

-- Сколько лет вы в стране?

-- Около девяти.

-- Сколько?! -- брезгливо удивился собеседник. -- Секунду... С вами будут говорить по-русски.

-- Здравствуйтэ, доктор. Мэня зовут Тами, я референт премьер-министра. Он интересует, вы знаетэ какой сольвент для разрушений этот астероид, да?

-- Когда-то я разработал растворитель...

-- Он спрашивает, вы имеет прототип или это только идея на бумаге, как у других? Вы можете продемонстрировать, как быстро он растворяет?

-- Я не могу ничего продемонстрировать. Я не занимался этим в Израиле, к тому же этот растворитель...

-- Спасибо, доктор, он говорит, что это очередной пустой прожект. Спасибо, до свидания.

-- Вот и все, -- устало опустился на стул Артур. Он был весь в поту.

-- Сволочи, -- сказала Алла. -- ОН прав, мы заслуживаем ЕГО кары...

Тут снова раздался звонок. "Передумали, -- кинулся к тубке Артур и крикнул по-русски: -- Да, это я!" Но совсем другой голос позвал к телефону на иврите Марка. Тот долго говорил, потом, помрачнев, сказал родителям:

-- Меня призывают. Интифада... Восстали районы бедноты.

-- А мы-то радовались, что служба кончилась. Впрочем, это не арабы, -робко заметил Артур.

-- Эти смелее, наглее...

-- Береги себя, малыш.

-- Для чего? -- сказал грустно Марк. -- Для встречи с астероидом?

-- Если тебя ждет моя судьба, -- тихо сказал отец, -- то лучше сразу астероид... И все-таки, не высовывайся, с космосом, я надеюсь, обойдется.

-- После этого разговора с премьером!? -- поразился Марк.

- ЕМУ плевать на премьера...

-- Фанатик! -- всердцах сказала мама. -- Это на тебя всем плевать. Но я надеюсь, что астероид всех уравняет наконец в правах.

x x x

-- Есть попадание! -- крикнул генерал, следящий за соприкосновением корабля с астероидом. На экране видны были чудовищные скалы многокилометровой высоты, между которыми врезался посланец с Земли. Микроскопический взрыв-точка подчеркнул несоразмеримость усилий землян с размерами несущегося к ним монстра. Все обреченно и презрительно обернулись к Андрею. Казалось, он мгновенно поседел еще больше. Астероид как раз повернулся, огромная гора заслонила место падения корабля и казалось, что чудовище злорадно улыбается своими острыми клыками. Но за астероидом вдруг потянулся светящийся след. Не веря своим глазам, все снова обернулись к Андрею, заорали, зарыдали, запрыгали. стали обнимать и целовать русского, которого до этого вежливо терпели.

-- Подождите, -- отбивался Андрей. -- Успеет ли... Я ведь могу только предположить скорость реакции. Теоретически. И то не по моим расчетам, а по методике доктора Айсмана.

-- Неважно, -- президент вытирал слезы платком. -- Важно, что мы ему все-таки врезали между рог!

-- Он тает! -- крикнул генерал. -- Смотрите, какое дупло!

Действительно, на месте падения уже была не точка, а черная впадина, которая расширялась прямо на глазах, от нее словно шел пар или дым, оседающий на соседние горы, которые начали все дымиться. Так расширяется лесной пожар от разлетающихся искр. За астероидом, снова повернувшимся нетронутой стороной, теперь тянулся кометный шлейф, он напоминал сбитый бомбардировщик-смертник. Все снова пришли в неистовое возбуждение. Подали шампанское.