– И для девушки в саркофаге, – подхватил я. – Она была убита.

– Да, да, конечно, – его пальцы снова затихли, – Просто теряешь голову в такой момент, вы уж простите меня.

– Вы когда-нибудь встречали ее прежде? – спросил я без всякой надежды на ответ.

– О да, – кивнул он. – Много раз, лейтенант.

– Вы хотите сказать, что знаете ее? – Я вытаращился на него, и теперь уже я начал чесать затылок. – Кто она была?

– Мисс Кейнс, – ответил он, брызгая слюной, – это именно она занималась всеми приготовлениями.

– «Приготовлениями»?

– Она была личным секретарем доктора Торро, – сказал он. Как будто это объясняло все.

– Какими приготовлениями?

– Для церемонии погребения его жены сегодня утром, – болезненно морщась, сказал Уильямc. – Я же говорил вам раньше, вы не помните, лейтенант? Церемония назначена на одиннадцать – готовилось все необходимое дл погребения миссис Торро.

Шериф Лейверс сидел за своим столом и смотрел на меня с негодованием, как будто хотел сорвать на ком-то дурное настроение, а я оказался ближе всех.

– Который теперь час? – проревел он. Я посмотрел на часы:

– Пять минут двенадцатого.

– Итак, пять минут назад миссис Торро похоронена в той же могиле, где вы нашли труп секретарши доктора? – Он передернулся при этих словах, и я его понимал. – Кажется, придется оставить все остальные дела на ближайшие две недели, понимаете, Уилер? Слишком много разных разговоров об этом. Даже если вдруг разразится третья мировая война, они даже не заметят этого!

– Да, сэр, – сказал я, потому что больше нечего было сказать, а что-то надо было сказать…

– Торро, как сказал этот смотритель, один из наших самых известных граждан. – Лейверс откусил кончик сигары и с потрясающей точностью выплюнул его в металлическую урну возле своего стола. – Он ведущий психиатр в городе, состоит членом семи или восьми различных комитетов по самым важнейшим из важнейших причин. Боже мой! Они сотрут нас в порошок, если мы не сможем разобраться в этом деле!

– У вас есть какие-нибудь соображения, шериф? Он смерил меня жестким, почти враждебным взглядом.

– Есть одно, и именно вы сейчас нужны, Уилер, как это ни противно мне сознавать! Я хочу, чтобы вы сконцентрировались на этом деле и исключили все остальное, и женщин в том числе. У вас будет все необходимое, только назовите – и получите. Может, вызвать и отдел расследования убийств по этому случаю?

– Это кладбище находится в вашем округе, шериф, – сказал я как можно мягче. – Но я не думаю, что работа будет проводиться только на его территории.

– Одинокий волк – непревзойденный сыщик! – Он ехидно осклабился. – Вы бы лучше помнили о своей репутации. Если на этот раз произойдет осечка, с вами будет все ясно, Уилер!

– Да, сэр, – сказал я терпеливо. – А вы, должно быть, не забыли, спросил, есть ли у вас какие-либо соображения, но вовсе не о правилах хорошего тона или как быть примерным лейтенантом. Соображения, как приблизиться к этому лекарю-врачевателю горячих голов, вот что мен интересует. Немного о его жене и его секретарше – кое-что из того, что знают в городе и чего не знают! Я уверен, что если здесь есть какая-то грязь, то вы как раз тот, кто это знает! – восторженно закончил я.

Наступила пауза, угроза мелькнула в глазах шерифа – только на мгновение, но три затяжки сигары и мысль о том, что сказал ему доктор в последнее посещение, сделали его голос мягким.

– Я послал к нему Полника рассказать о его секретаре, – сказал он, игнорируя мои вопросы. – К тому времени, как закончатся похороны его жены, он привыкнет к этой мысли и не будет так шокирован. Вам будет легче его допрашивать, когда вы пойдете к нему, не так ли?

– Может быть, мне ходить за ним хвостом, – язвил я, – и приговаривать: сожалею о вашей утрате, доктор, такое несчастье, выпейте еще и расскажите мне обо всем этом… а?

Голова Лейверса утонула в клубах сигарного дыма.

– Вы можете действовать, как вам угодно, лейтенант! – сказал он, и голос его дрогнул, – но либо вы справитесь с этим делом, либо вмешается отдел расследования убийств.

– О'кей, – сказал я безнадежно. – А что касается того, что у меня будет все необходимое, догадываюсь, что трехнедельный отпуск сюда не относится?..

Доктор Джеисон Торро был высокий тощий малый, что-то около сорока, с аскетическим лицом и коротко остриженными волосами. На нем был прекрасно сшитый темный костюм, который мог стоить около трехсот долларов, все аксессуары прекрасно гармонировали со всем его обликом. Сильные руки с длинными чуткими пальцами постоянно двигались по полированной доске стола, пока он говорил.

– Я понимаю вас, лейтенант, – спокойно сказал он. – Бог знает, кому понадобилось убивать бедную Бернис Кейнс, но кто-то это сделал, и должно быть произведено расследование. – Он беспомощно пожал плечами. – Думаю, вы представляете, в каком шоке я находился после того, как ваш сержант рассказал мне обо всем за полчаса до погребения. И они оставили ее тело в могиле Марты!

Он резко поднялся со стула и прошел к окну, встав спиной ко мне.

– Это не могло быть совпадением, не так ли, лейтенант? – Его голос звучал глухо.

– Не похоже на то, – сказал я вежливо. – У вас есть враги, доктор?

– Боже мой, – он пожал плечами, – я надеюсь, что у меня нет врагов, которые бы настолько меня ненавидели!

– А как насчет девушки – вашей секретарши? У нее были враги? – спросил я.

– Не знаю, – медленно сказал он. – Бернис была моим личным секретарем, лейтенант. Очаровательная девушка, великолепный секретарь. Что она делала до и после работы, мне не было известно.

– Между вами были строго деловые отношения, ничего личного? Он обернулся.

– Я не против вашей настойчивости, – ответил он резко, – но ведь я вам уже сказал, что она была только моим секретарем.

– Конечно, конечно, – сказал я мягко, – и как долго?

– Год, может быть, больше, я могу уточнить, если угодно.

– Может быть, позднее, – сказал я. – Как вы пришли к решению принять ее к себе на работу?

– Моя последняя секретарша ушла с работы, она собиралась выйти замуж, – сказал он жестко. – Одно из бюро по найму прислало пять или шесть человек. Бернис оказалась лучше всех, и я ее нанял.

– Она не была замужем?

– Я не интересовался.

– Был ли у нее постоянный знакомый?

– Как долго я еще буду повторять, лейтенант, – он почти кричал, – ничего не знаю о ее личной жизни!

– Если я не задам вам этих вопросов, доктор, – сказал я терпеливо, – многие другие зададут, в том числе и газетчики. Вряд ли тело вашей секретарши оказалось в могиле вашей жены по ошибке. Это выглядит так, будто кто-то имел достаточно оснований ненавидеть не только вас, но и вашу жену.

Он опять побледнел.

– Я не собираюсь мучиться в раздумьях над этими гнусными предположениями, лейтенант. Если вы будете продолжать задавать вопросы в том же духе, сейчас же вызову моих адвокатов!

– Ваше право, доктор, – согласился я. – Но тот факт, что тело девушки было положено именно в могилу вашей жены, имеет какое-то значение, вы согласны?

Он сел, и опять его пальцы задвигались по крышке стола.

– Я осознаю, что… – Его голос упал почти до шепота. – Простите, ваши вопросы, конечно, вполне уместны, но именно сейчас они для меня особенно неприятны, почти невыносимы.

– Конечно, я могу это понять, – сказал я. – Но я вынужден их задавать.

Торро закурил сигарету, чтобы дать рукам какое-то занятие. Затем нервно выпустил дым. Руки его сильно дрожали.

– Моя женитьба была неудачной, лейтенант, – сказал он, быстро выговарива слова, – это было ошибкой. Мы оба поняли это через год, но как-то ничего не предпринимали. – Горькая улыбка скривила уголки его губ. – Я думаю, что мое профессиональное и социальное положение сыграло решающую роль в этом, а Марта радовалась роскоши и социальному престижу, который она, как моя жена, имела. В последние пять лет мы совершенно не имели ничего общего. Мы только мучили друг друга, и все. – Он с силой затушил сигарету в стеклянной пепельнице и потер руками лоб. – Так вот, – сказал он. – Хотите знать правду, лейтенант? Мы были любовниками, я и Бернис, в течение последних шести месяцев.