– Однако же ты щедр, сын мой, – усмехнулся, не выдержав, епископ. – Ты еще в прошлом году таким же образом поженил своих пятерых воинов! Постыдился бы!

В это время хлопнула дверь, и в светлицу вбежал княжеский слуга. – Славный князь! – крикнул он. – К тебе идут знатные бояре благородной крови, Михаил и Борис Романычи! Впустить?

– Впусти, Бенко, – поморщился князь Роман. – Если к нам пожаловали такие важные люди, мы их сразу же примем. Так, святой отец?

– Так, сын мой, – кивнул головой епископ.

Брянские бояре быстро вошли и низко, поясно, поклонились князю, подставив головы под благословение высокого священника.

– Благословит вас Господь! – сказал, с тревогой глядя на бояр, епископ Арсений, крестя их головы.

– Вот что, княже, – молвил без подготовки и обиняков Михаил Романович. – Сегодня мы ходили на охоту, но выследили не зверя, а покойника! – И он все подробно рассказал.

– Вот это да?! – вскричал, выслушав боярина, князь Роман. – Неужели это тело принадлежит моему славному охотнику Ревуну Дарковичу?

– Взгляни сам, – кивнул головой боярин Борис, стоявший доселе рядом с братом в молчании. – Мы сразу же уложили того покойника на телегу и привезли его сюда, к твоему терему…Там такой тяжелый дух!

– Надо окропить святой водой этого покойника, – молвил епископ Арсений, – и срочно отвезти его в святую церковь для отпевания…Пойду-ка я сам и посмотрю на лицо этого несчастного…А ты, сын мой, – он обернулся к брянскому князю, – посиди еще тут и подумай. Нечего тебе идти к покойнику: этот смрад не такой безобидный! Надо бы скорей его похоронить!

– А кто же убил моего любимца?! – вскричал князь Роман. – Надо бы провести скорый сыск и позвать ко мне в терем моих верных приставов! Эй, Бенко! – Княжеский слуга мгновенно предстал перед князем. – Беги-ка, Бенко, и позови всех моих знатных людей для обсуждения случившегося. И пригласи ко мне… – князь подробно перечислил имена всех своих слуг, ведавших розыскными делами.

Как оказалось, длительного расследования не потребовалось. Княжеские приставы, тщательно осмотрев тело убитого охотника, извлекли из него орудие убийства – оперенную стрелу – и без труда ее опознали.

– Батюшка князь, – доложил после общего заключения главный княжеский пристав боярин Злотко Лисович, поднявшись по ступенькам вверх, в светлицу княжеского терема, – у меня нет сомнения, что убитый – это именно тот известный охотник! Я также знаю владельца той мерзкой стрелы…

– Кто же это? Говори скорей, Злотко! – вскричал в нетерпении князь Роман.

– А это, батюшка, твой другой охотник, Туча! Это его стрела!

– Туча?! – поднял брови брянский князь. – Туча Сойкович? Неужели это наш известный охотник? Может, ты ошибаешься?

– Не ошибаюсь, батюшка, – покачал головой Злотко. – Прикажи сейчас же задержать этого Тучу! Пока по городу не пошли слухи, и подлый злодей не сбежал!

– Хорошо, Злотко, – кивнул головой брянский князь, – иди со своими людьми на его подворье и отведи подозреваемого Тучу в темницу. И его ближайших людей…И допроси его пока…без применения силы, чтобы выведать всю правду-матку! А вечером поведаешь мне о своем дознании. И смотри, Злотко, чтобы не было клеветы и обмана! Нельзя допустить, чтобы пострадал невиновный!

Однако оказалось, что верные княжеские слуги не ошиблись.

Вечером, когда князь со своими боярами и городскими священниками собрались на срочный совет, княжеские приставы все подробно рассказали.

– Сначала этот бесстыжий Туча отпирался, – поведал собранию Злотко Лисович, – и сидел в темнице без слов, такой обиженный. А вот его слуги быстро во всем признались. Даже не пришлось загонять им всем гвозди под ногти! Все прояснилось, когда заговорил старший слуга этого Тучи. А потом все остальные слуги и холопы не стали скрывать правду и раскрыли это преступное деяние! – И Злотко, а за ним остальные четверо княжеских приставов изложили брянской знати все, что им удалось выведать во время допросов.

А дело было так. В один из морозных январских дней охотник Туча Сойкович отправился добывать куниц и белок. Вместе с ним пошли его слуги и холопы: охотник Туча был настолько добычлив, что имел достаточно денег, чтобы содержать едва ли не боярскую свиту! Но ему в тот день не везло: как назло попадались лишь одни белки! Посчитав, что он попал в неудачное место, Туча приказал своим людям пойти в другую сторону, надеясь напасть на черных куниц. Однако и там ему не везло: куницы, как в воду канули! Дело близилось к вечеру (а январские дни очень коротки), когда раздосадованный Туча Сойкович принял решение вернуться назад, довольствуясь лишь полусотней белок и десятком горностаев. Но не успел он со своими людьми выйти на опушку Соловьиной рощи, как вдруг один из слуг злополучного Тучи, по имени Всегод, который первым признался в содеянном, увидел шедшего неподалеку на лыжах с большим, битком набитым мешком, одинокого охотника Ревуна Дарковича. Последний вез, как было видно, тяжелый мешок на санях, вожжи которых были накинуты ему на плечи.

– Ну, потом все было просто, – завершил повествование Злотко. – Этот Туча приказал своим людям, чтобы они застрелили несчастного Ревуна из его же лука, а всю его добычу забрали себе…Вот так!

– Ах, злодеи! – вскричал разгневанный князь Роман. – Выходит, мой лучший охотник Ревун – настоящий мученик! Похорони же его, святой отец, как честного праведника!

– Уже похоронили, сын мой, – кивнул головой епископ Арсений. – Мы быстро отпели этого несчастного и предали его тело святой земле. За это не беспокойся…

– Что же касается тех злодеев, – брянский князь поднял голову, – то их всех следует беспощадно казнить! Так, мои славные бояре?

– Так, наш господин, – промолвил боярин Калин Добрович. – Однако не следует с этим спешить. Надо провести пристрастный суд и разобраться в виновности каждого…

– И главных виновников, настоящих злодеев, покарать жестокой смертью, – добавил Михаил Романович. – А остальных соучастников, скрывавших преступление, поместить на длительный срок в темницу и определить на тяжелые работы. Пусть поработают на тебя, славный князь, искупая свои грехи!

– Так всегда поступал покойный батюшка Роман Михалыч! – буркнул его брат Борис. – И беспощадно карал воров и убийц пожизненной тяжелой работой!

– Ну, тогда ладно! – вздохнул Роман Глебович. – Быть по сему! Завтра же устроим суд над убийцами. Я согласен, что нет смысла казнить всех соучастников…Я думаю, что будет достаточно лишить жизни этого бесстыжего Тучу и его подлого человека Всегода…

– Всегоду не придется казнить, – усмехнулся боярин Злотко. – Он уже покойник! Очень непросто было выведать у него преступную тайну! Пришлось подвергнуть его примерным пыткам…Этот злодей долго терпел, пока мои славные дознаватели не прижгли ему жарким огнем весь уд и мотню! Только тогда этот негодяй выложил всю правду! А после своего признания он вскоре и скончался. Слава Богу, что еще успел признаться в содеянном! А уже после него разговорились и остальные, не желая подвергнуться справедливому дознанию!

Тверское войско с трудом, петляя и едва находя сухие тропинки, продвигалось вперед. Великий суздальский и тверской князь Михаил Ярославович лежал на носилках, которые несли самые сильные и верные дружинники, поочередно сменяя друг друга. Сначала несли своего князя вдвоем, а потом – вчетвером. Изголодавшиеся воины едва сохраняли способность мужественно переносить это тяжкое испытание.

Князь Михаил, изможденный тяжелой болезнью, размышлял. Как неудачно складывался для него этот год! Ведь совсем недавно, одержав победу над новгородцами под Торжком, он добился своей цели и заставил Великий Новгород выплатить ему немало серебра и преподнести ценные подарки пушниной и богатыми товарами. А вот теперь все пошло прахом! Коварные новгородцы неожиданно прогнали его наместников и вновь завязали отношения с Москвой! Разгневанный Михаил Ярославович решил строго наказать изменников и стал собирать войско. Однако ни тверские бояре, ни духовенство не поддержали великого князя. – Ох, не следовало бы, сын мой, злить этих непутевых новгородцев, – говорил на этот счет тверской епископ Андрей. – Лучше бы утихомирить их миром и добрым словом! А силой не только не добьешься ни денег, ни славы, но вызовешь на свою голову беду! Ведь было грозное знамение!