Директивы, утвержденные Политбюро ЦК РКП(б) по инициативе В. И. Ленина, ориентировали Дальневосточное бюро ЦК РКП(б) на соблюдение принципа самоопределения и национального освобождения Монголии, Давались прямые рекомендации действовать в полном согласии и контакте с Монгольской народной партией и совместно с красными монгольскими войсками. "Предписывалось с особым вниманием относиться к нравам, быту и взглядам монгольского народа, ничем не оскорблять его национальных чувств, религий и суеверий".{59}

Указания партии выполнялись строжайше. Монгольский народ почувствовал искренность своих освободителей, встречал их с радостью и отвечал всесторонней помощью. Боевое содружество получило реальное воплощение в решении задач революционного преобразования этой страны.

11 июля 1921 года народу было объявлено о преобразовании Временного правительства в постоянно действующее. С тех пор этот день торжественно отмечается, как дата победы Народной революции. После ликвидации остатков белогвардейских банд, установления порядка и создания условий для дальнейшей демократизации страны Советское правительство само предложило вывести наши войска, что и было сделано. В 1925 году Монгольское правительство от имени своего народа выразило благодарность за братскую помощь, а также надежду на поддержку в будущем в случае необходимости.

Халхин-Гол явился очередным испытанием прочности боевой дружбы и сотрудничества Советского Союза и МНР. Братство двух народов еще более окрепло на полях "необъявленной войны" с японскими милитаристами.

Войсками МНА на Халхин-Голе командовал заместитель Главкома, начальник Политического управления МНА корпусный комиссар Ж. Лхагвасурэн. Управление частями он вел через оперативную группу, состоявшую из нескольких высших командиров. Возглавлял ее комдив Ж. Цэрэн. Главным военным советником был полковник Ф. Н. Воронин.

По решению Главкома Маршала МНР Чойбалсана войска монгольской Народной армии, находящиеся в районе реки Халхин-Гол - 5-я, 6-я и 7-я кавалерийские дивизии, шесть артиллерийских полков (в том числе четыре в составе дивизий), два отдельных артиллерийских дивизиона, дальнобойная батарея, два батальона связи, понтонный батальон, две гидротехнические роты и другие подразделения специальных войск, - были оперативно подчинены Военному Совету 1-й армейской группы. Это явилось важнейшим шагом на пути организации централизованного управления всеми войсками, ведущими бои в районе Халхин-Гола. Задача состояла в том, чтобы все части дружественных армий подчинить единой дисциплине, поддерживать их мобильность на уровне времени.

Проводя скрытую подготовку к решающему удару и обеспечивая внезапность осуществления замысла, Военный Совет и лично Г. К. Жуков стремились наладить предельно тесный контакт с командованием монгольской армии, обговаривали формы взаимодействий в боях. Состоялось несколько совещаний узкого круга лиц, причастных к управлению войсками. Через Ж. Лхагвасурэна и Ф. Н. Воронина решались и задачи интернационального воспитания цириков и бойцов Красной Армии. Член Военного Совета М. С. Никишев уделял первостепенное внимание организации партийно-политической работы в войсках. Г. К. Жуков в беседах с командирами кавалерийских дивизий всегда Напоминал о необходимости сознательного понимания смысла единства всеми воинами - от командира до рядового.

На первой встрече с командованием монгольских войск Г. К. Жуков в первую очередь выслушал предложения наших друзей по организации управления и взаимодействия штабов и войск в ходе боевых действий. Ж. Лхагвасурэн намеревался просить командующего определить монгольским частям самостоятельную полосу действий. Они, мол, оперативнее ориентируются в обстановке и смогут в таком случае принести больше пользы.

Георгий Константинович уже имел принципиальное решение по этому вопросу. Однако мнение Военного Совета высказал в конце разговора. Ему важно было не только вникнуть в позицию монгольских товарищей, но и добиться уяснения ими точки зрения советского командования.

Комкор кратко изложил общую оценку обстановки, коснулся перспектив возможного развития боевых действий, особо остановился на вооружении и тактике частей японской армии и тех задачах, которые возложены на советско-монгольские войска по разгрому японской армии.

- Военный Совет хорошо понимает ваши патриотические чувства и желание отличиться. Но здесь идет речь о том, кто кого: или мы их, или они нас. Вот почему единение сил и средств и разумное их использование является первостепенной задачей, - сказал командующий.

Георгий Константинович пояснил, что действия монгольских войск, находящихся на Халхин-Голе, на каком-либо самостоятельном направлении вряд ли будут целесообразны. Не боясь обидеть собеседников, он высказал прямо: "Мы все должны сознательно усвоить, что разгром противостоящего нам сильного противника возможен только под единым командованием наших армий. Маневрирование всеми родами войск будет определяться обстановкой, а она может быть очень сложной и изобиловать острыми ситуациями, К этому и надо себя готовить. Опыт боев на флангах надо закрепить и совершенствовать. Обеспечение флангов армейской группы возлагаю на ваши войска. Прошу свое решение согласовать со штабом и информировать меня для принятия окончательного решения".

Таким образом, было установлено единоначалие. Боевое содружество и сотрудничество облегчалось тем, что командный состав монгольской армии, особенно руководящая его часть, получили военное образование в Советском Союзе и свободно владели русским языком.

При налаживании и поддержании наших взаимодействий в боях возникло много проблем, которые в мирное время не давали себя знать. Надлежало отработать способы поддержания связей как по линии оперативного руководства войсками, так и политической, обмену боевым опытом, изучению противника и разоблачению агрессивной сущности японского милитаризма. Вскоре были установлены дружественные отношения между людьми, штабами, политорганами, достигнуто взаимное понимание задач и способов их решения.

Получив задачу и поняв замысел командующего, монгольские товарищи сами организовали управление своими войсками и решали вопросы взаимодействия на всех уровнях, особенно с частями и подразделениями советских войск.

Сам Георгий Константинович показывал пример уважительного отношения к воинам суверенного государства, их национальным привычкам, обычаям и традициям, к многовековой истории монгольского народа. Как-то во второй половине дня Г. К. Жуков, побывав на командном пункте 8-й кавдивизии, оборонявшейся на правом фланге, направился к переправе, где в зарослях кустарника стояла его машина. Пробираясь в густой высокой траве и коряжнике, он наткнулся на двух цириков. Они сидели около потухшего костра. На углях стоял закопченный казан, в котором варилось мясо. Цирики с большим аппетитом обгрызали кости недоваренной говядины. По рукам их текла кровь. Георгий Константинович вступил с ними в разговор, а сам с любопытством присматривался к воинам и обстановке вокруг. Лично мне нетерпелось спросить, как же вы едите это почти в сыром виде? Но командующий молчал. А мне "высовываться" не полагалось.

Как только переправились через Халхин-Гол, он заговорил скупо, сдержанно: "Вот какие у них обычаи: наверное, в сыром витаминов больше. А может, от этого у них такие белоснежные зубы, а? Они же их не чистят. Да можно ли говорить об этом, когда степь для них - родной дом, в котором ни пасты, ни зубного порошка, а воды, порой, за золото не добудешь?!" - А вообще-то, есть ли у них кухни? - спросил он вдруг.

- Кухни есть, такие же, как у нас, - ответил я. - Мы с вами проезжали мимо, когда вы были в 6-й кавдивизии.

Эту информацию он воспринял без комментариев.

"В материальном снабжении войск Монгольской Народной Армии неоценимую помощь оказали автобазы Улан-Батора и Восточного аймака (Баян-Тумэн. - М. В.), а также гужевой транспорт восточных аймаков. Правительство Монгольской Народной Республики обеспечивало советско-монгольские войска мясопродуктами, предоставило помещения для развертывания трех госпиталей и 42 медпунктов, в которых советские врачи оказывали необходимую помощь больным и раненым советским и монгольским воинам".{60}