- Ну-ну, Соколик, не пугайся! Мы тебя не обидим.
Прихрамывая, шёл мимо конюшни счетовод Иван Сергеевич. Он пришёл с войны раненый, с тех пор с костылём ходит.
- Эй, Мироныч! - крикнул он деду. - Говорят, у тебя прибыль сегодня?
- А то как же! - гордо ответил дед. - Иди полюбуйся.
Счетоводу жеребёнок понравился:
- Ишь ты долгоногий какой! У нас в кавалерии такие были.
Шла на пруд тётка Марья. Поставила вёдра среди дороги и тоже зашла в конюшню.
- Вот и хорошо, - сказала она, - хозяйство наше прибавляется.
Потом пришёл старик сторож. Ему тоже хотелось жеребёнка посмотреть. Но дед увидел, что много народу собралось, замахал рукой:
- Нет уж, идите-ка, пожалуй! Нечего лошадь тревожить.
Все пошли со двора.
- Будь здоров, Мироныч, - сказали деду, - выхаживай коня.
- Да уж выходим, - ответил дед, - не беспокойтесь!
Но девочкам не хотелось уходить. Они ещё постояли у ворот, посмотрели, как жеребёночек ходит возле матки и помахивает хвостом. А хвост у него пушистый, кудрявый и ещё совсем маленький.
НОВАЯ КУКЛА
Таня и Алёнка прибежали к бабушке.
- Бабушка, - закричала Таня, - мы Соколика видели!
- Рыженький, - сказала Алёнка, - на лбу звёздочка, а ноги длинные-длинные!
Но бабушка словно и не слышала. Она сидела у окна и шила. А около неё на лавке лежал мешочек с лоскутками. Алёнка тихонько толкнула Таню:
- Спроси про куклу-то!
- Бабушка, - сказала Таня, - ты всё какие-то заплатки пришиваешь, а про куклу и забыла совсем!
- Забыла, как бы не так! - ответила бабушка. - А что же я, по-твоему, делаю?
- А что - куклу? Да?
Таня и Алёнка так и присмолились к бабушке, так и приклеились:
- Бабушка новую куклу шьёт!
А у бабушки кукла-то почти готова была. И руки и ноги сделаны, и светлая коса из чистого льна - заплетать можно. Осталось только одеть куклу да лицо нарисовать. Из синего сатина бабушка сшила кукле юбку, а кофту сделала из жёлтого атласа. Потом бабушка взяла чёрный карандаш, нарисовала кукле брови, глаза, нос. А красным карандашом нарисовала губы и сделала густой круглый румянец.
- Нате, готова!
Алёнка бережно взяла куклу. Она глядела на неё и глаз не могла отвести: до чего нарядна, до чего хороша!
Тане тоже понравилась новая кукла.
- А ту когда-нибудь тоже отыщем, - сказала она. - А то ведь как ей там одной... в лесу?
Но счастливая Алёнка уже и думать забыла о старой кукле. Она только кивнула головой в ответ и пошла домой показывать всем свою румяную красавицу.
ДЕД РАССКАЗЫВАЕТ СКАЗКИ
Солнце медленно клонилось к дальнему лесу. Бабушка принесла молодой крапивы и стала рубить её в корытце под навесом. Поросёнок похрюкивал из закутки, словно спрашивал: а не мне ли там ужин готовится?
Дед сидел на брёвнышках под берёзами, чинил хомуты и старую сбрую. От хомутов тепло пахло дёгтем и лошадью. Таня примостилась к деду.
- Дедушка, - попросила она, - расскажи сказку!
- Ну что ж, слушай, - ответил дед.
И начал рассказывать:
- Жил-был Иван-царевич. Едет он однажды по тёмному лесу, смотрит бежит ему навстречу избушка на курьих ножках...
- Эй, дед! - крикнула из-под навеса бабушка. - Ты что-то путаешь: избушка сроду не бегала.
- Ну, у тебя не бегала, а у нас бегает, - ответил дед. - Чего же ей не бегать, раз у неё ноги есть!.. Правду я говорю, внучка?
- Правду, - ответила Таня. - Ну, а дальше?
- Дальше? Вот, сбила меня, старая... Давай я тебе лучше про Снегурочку расскажу... Вот жили старик со старухой, детей у них не было. Слепили они себе дочку из снега - Снегурушку. Принесли они дочку в избу. Старуха и говорит:
"Давай её на печь посадим, пусть погреется".
А старик:
"Что ты, бабка, да ведь она же растает!"
"Молчи, старый! Много ты знаешь!"
И сделала по-своему - упрямая была: посадила Снегурушку на печь. Ну, Снегурушка-то - ах! ох! - да и растаяла!
- Эй, дед, что-то ты подвираешь! - опять вмешалась бабушка. - Дело-то не так было.
- Ну, у тебя не так, а у нас так. Правда, внучка?
- Правда. Ещё рассказывай.
- Ну, слушай. Вот жили старик со старухой...
- А старуха упрямая была?
- У! Очень даже. Спорщица была. Вот и заспорила она, что старику пашню пахать легче, чем ей в избе убираться. Тогда старик и говорит:
"Ну что ж, пожалуйста! Поезжай ты пахать, а я буду убираться в доме".
Остался старик дома. Встал пораньше, замесил хлебы, дал свинье корму, выпустил наседку с цыплятами. А потом печь затопил, хлебы испёк, обед в печку поставил и сидит старуху дожидается. Все дела поделал, а старухи всё нет и нет.
"Что такое? - думает. - Там и пашни-то часа на два".
К вечеру смотрит - идёт его старуха без сохи и без лошади. Одни вожжи в руках. Бросила вожжи старику и кричит:
"У тебя и соха-то как чугунная вся - не поднимешь! У тебя и лошадь-то бешеная - не удержишь! И земля-то у тебя в поле каменная - не прорежешь! Еле-еле одну борозду провела".
Тут бабушка не выдержала, вышла из-под навеса.
- И всё-то было наоборот! - сказала она. - Старуха-то в поле справилась ещё получше старика, а вот старик-то в избе не справился! И печку растопить не сумел, и цыплят у него коршун потаскал, и опара у него из квашни ушла, и свинья у него в избу залезла да опару съела! Уж ты, дед, молчи лучше!
- Не любит, когда про старух правду говорят, - подмигнул дед и улыбнулся.
- Ну, а дальше? - спросила Таня.
- Ну, а дальше они помирились, устроили пир. Патоку с имбирём варил дядя Симеон, бабушка Арина кушала - хвалила, а дедушка Елизар все пальчики облизал. И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
- Значит, ты облился весь?
- Весь облился.
- Ну, а дальше?
- А дальше - сказка вся, больше плесть нельзя. Сказке - конец, а нам с тобою берёзовый ларец, в ларце плошки, да ложки, да губные гармошки...
По улице шёл дядя Матвей. Он издали поздоровался с дедом и сказал с улыбкой:
- Эва, хомутов-то набрал! Видно, у тебя лошадей много.
- Все мои, - ответил дед. - Полна конюшня!
Таня поглядела на деда: как это так - все лошади его?
- Эй, дедушка, - сказала она, - ты и вправду что-то не так говоришь: лошади-то не твои, а колхозные!
СТАДО ИДЁТ ДОМОЙ
Солнце спускалось всё ниже да ниже. Докатилось оно до леса, посветило ещё немного и спряталось за ёлки.
