В бешенстве Айк развернулся, и зашагал по направлению к кораблю. "Проклятый упрямец, - думал он, стискивая от злости зубы. - Скотина. Дикарь. Урод. Вано уже трижды предлагал продемонстрировать этому старому козлу современное оружие. Надо было так и сделать... так нет же... гуманизм... дипломатия... пропади все пропадом. Если он завтра опять заведет свою шарманку, я... я его убью. И посажу на его место кого-нибудь помоложе и посговорчивее..."

К этой ночи Баруубу готовился особенно тщательно. Он вспоминал молитвы, выискивая среди них ту, которая подходила бы к этому случаю. Старик слукавил, отвечая на вопрос Айка-человека - конечно, для богов немаловажно, что думает возносящий молитву, но и сами слова имеют значение. Неужели боги станут слушать низменную речь урров? Нет, боги будут слушать только великие, бессмертные слова, предназначенные для их ушей. И они откликнутся, как откликались не раз.

Наконец, в самом дальнем закутке своей памяти, он нашел нужную мольбу. Эти странные слова, передававшиеся от отца к сыну, от деда к внуку, были стары, как сам этот мир. Но он, Баруубу, был хорошим учеником. Он все запомнил верно. Боги услышат его мольбу.

Сегодня охотники принесли твара... это было хорошо, добрый знак. Старик решил, что в таком деле надо много крови, больше, чем обычно, поэтому он взял другую чашу - в нее поместилась как раз вся кровь твара... Баруубу знал, что охотники принесут ему хороший кусок, но сейчас у него было более важное дело, чем выбирать лакомую часть от добычи.

Он шел по лесу, прижимая к груди драгоценную чашу. Когда-то он спросил у отца, не следует ли приносить в жертву Древним богам урров... или, хотя бы эршей. Но отец мудро ответил, что кровь - она у всех одинакова, и богам все равно, чья она. Что ж, он не смеет подвергнуть сомнению мудрость отца.

Зов-камень, стоящий посреди поляны, ждал его. Вокруг стояла, как обычно, тишина - ни птица, ни зверь не подходили к зов-камню, словно боясь случайно осквернить святыню.

Старик опустил пальцы в чашу. Кровь уже остыла, в ней появились первые сгустки - еще немного, и она станет непригодной для жертвы. Но торопиться было нельзя... молитва должна быть вознесена по всем правилам, как наказали деды и прадеды.

Первые темно-красные капли упали на пористую поверхность камня. Первые слова молитвы прозвучали в ночной тишине...

Глубоко под корой планеты, могучий Мозг тысячелетиями ждал зова. Оставленный создателями здесь, чтобы беречь и охранять жителей этого мира, Мозг находил для себя удовольствие и развлечение в наблюдениях, в размышлениях и в редком, к его сожалению, оказании реальной помощи тем, кого его хозяева поселили там, наверху.

Сегодня опять активировался один из терминалов. Их осталось совсем мало - сам Мозг был бессмертен и неразрушим, но его эффекторы время не пощадило. Сначала выходили из строя тонкие приборы, потом пришел черед и более грубой механике. Если бы Мозг мог удивляться, то он удивился бы почему создатели не возвращаются так долго, почему не заботятся о ремонте. Но в этом свойстве Мозгу было отказано.

Гемоглобин включил химически-чувствительные контакты терминала. Раньше, когда терминал действовал на сто процентов, над ним появилось бы стилизованное изображение создателя. Но голографический проектор, так же, как и система речевого синтеза, давно вышел из строя. Однако обратная связь все еще действовала.

Сенсоры Мозга начали принимать аудиоряд. Каждый раз, когда приходил вызов с одного из немногих действующих терминалов, Мозг пытался понять, почему его подопечные предпочитают язык создателей своему собственному. Его анализаторы без труда смогли бы понять их просьбы, выраженные на каком угодно языке - сумел же он разобраться в переговорах пришельцев. Но подопечные упорно обращались к нему на древнем, с их точки зрения, диалекте - и он не без оснований предполагал, что они и сами не понимают, что именно говорят. Похоже было, что слова просто заучены... да еще и искажены временем почти до неузнаваемости.

Времени прошло немало. Этим существам была предоставлена планета, битком набитая разнообразными ресурсами, с идеальным климатом и сбалансированной биосферой. С точки зрения создателей, в результате этого эксперимента следовало получить стремительное развитие цивилизации. Этого не произошло, и Мозг не знал - почему. Создатели, возможно, знали - и, может быть поэтому, они так давно не выходили на связь. Мозг все собирался выбрать время и провести детальный анализ, возможно, принять какие-то меры... но сейчас он должен выполнять свою основную функцию - оберегать своих подопечных.

Мозг, разумеется, мог отклонить требование, поступившее с терминала, для этого он обладал достаточной свободой воли. Однако, проанализировав запрос и сравнив его с данными, полученными от перехвата переговоров пришельцев, он пришел к выводу, что в рассматриваемом случае вмешательство необходимо.

Собственно, этот запрос мог и не касаться чужаков, Мозг это признавал. Стандартная защитная формулировка, разработанная создателями на крайний случай. "Мобилизовать защитные системы, устранить угрозу, остановить вторжение...". Всегда существовала вероятность того, что запрос сформулирован неверно... тем более, если он прав, и кодовые фразы просто заучены, утратив для произносящего их первоначальный смысл. С другой стороны... Конечно, одиночная лоханка, которую эти так называемые "земляне" гордо именовали кораблем - еще не вторжение. Однако Мозг понимал, что перед ним - первые. За ними придут и другие.

Мозг приступил к анализу имеющихся в его распоряжении оборонительных и наступательных систем. Первый, самый эффективный вариант - полное уничтожение корабля "землян" орбитальным ударом, был отброшен сразу. Такой удар неизбежно уничтожит племя урров, обитающее слишком близко к кораблю. К тому же, как бы то ни было, в саму сущность Мозга было заложено стремление, по возможности, избегать летального исхода, независимо от того, против какого противника направлены его действия.

Второй вариант показался Мозгу более приемлемым... правда, с реализацией его возникли определенные сложности. Орбитальные орудия, не подверженные воздействию атмосферы, функционировали исправно, а вот пси-генераторы, установленные на поверхности планеты, время не пощадило. В нужном секторе функционировало от силы пять процентов излучателей, да и те не способны были выйти на расчетную мощность. И все же Мозг счел, что имеющихся ресурсов ему хватит... правда, падение мощности на пси-излучателях может привести к непрогнозируемым эффектам, но попробовать все же стоит.

В крайнем случае, взорвать корабль "землян" он всегда успеет.

Приступая к программированию генераторов пси-излучения, Мозг подумал, что управлять погодой куда проще.

- Проклятье, надо же, такое невезение, - Айк стукнул кулаком по подлокотнику кресла. - Четыре планеты, и все впустую. И эта... такая симпатичная, с такой природой - и ни грамма полезных ископаемых.

- Ах-ах, "с такой природой"... - ехидно хмыкнул Джек. - Ты считаешь обнаруженную нами хлореллу природой? Ну, тогда, значит, амебы на этой идиотской планете вполне сойдут за овец, а те два несчастных вируса, неизвестно каким путем там оказавшиеся, я буду считать местной разновидностью хищников.

- Ты о чем? - непонимающе уставился на приятеля Айк. Затем, придя к выводу, что тот шутит, он деланно рассмеялся. - Нет, если серьезно, для заселения она еще годится, леса там красивые... но колонистам жить на одних дровах будет сложно. Так что премии нам не видать, как своих ушей.

Джек некоторое время помолчал, потом осторожно поинтересовался:

- Айк, ты как себя чувствуешь?

- Нормально, а что?

- Айк, опомнись, какие леса? Какие дрова? До ближайших дров им еще миллион лет... а то и не один. Ты что, на солнышке перегрелся? Когда хлореллу из лужи вычерпывал.

Айк внимательно посмотрел на Джека, затем почему-то сочувственно покачал головой. Повернувшись к Вано, он заметил, что тот с интересом прислушивается к разговору.