– Патокой разбавляют, гады, – заявил Николай Иванович.

– Хорошо если патокой, – махнула рукой баба, – а то… Ладно, недосуг мне с вами тут стоять.

– Извините! – я призывно махнула рукой.

– Ну чего еще? – обернулась селянка.

– А вы не знаете, куда ваш сосед уехал?

– Не знаю, вчера вещи покидал в машину и укатил. Ничего не сказал, чего говорить – не сообщил.

– Ну, хорошо, а куда обращаться-то но поводу покупки дома? Объявление же висит!

– По поводу покупки к Михайловым, это их дом. Они его кудрявому сдавали. Он, как тарелку их увидел, вцепился, как клещ, сдайте да сдайте. Михайловы и пустили его.

– А это разве не локатор? – растерялась я.

– Какой локатор! – расхохоталась баба. – Скажете тоже! Это муляж. Михайлов на каком-то заводе работал, они такие тарелки для устрашения НАТО производили. Понаставят таких вдоль границы, и американцы в ужасе.

Николай Иванович посерел.

– Он что, об этом рассказывает?! – громким шепотом спросил младший детектив у тетки.

– Каждый раз, как напьется. Ну все, хватит лясы точить, у меня еще куры не кормлены, обед не сварен. Все. Михайловы, если надо, в пятом доме живут. Отсюда через три двора.

"Нива" поехала по глубокому снегу и, к полной неожиданности, в нем не увязла. Мы благополучно пересекли поле и остановились перед двухэтажным строением типа "финского домика". Дом облупился до такой степени, что грязно-голубая штукатурка осталась лишь кое-где.

– Ну что ты теперь скажешь? – гордо спросил Николай Иванович. – Какие у тебя найдутся аргументы против покупки "машины председателя колхоза"?

Бронс, обрадовавшись, что его выпустили из машины, немедленно пометил все углы, попавшиеся на его пути. Младший детектив с трудом его изловил и запихнул обратно в "Ниву".

Перед тем как подняться на прогнившее насквозь крыльцо, я осторожно попробовала его ногой. Табличка на двери сообщала, что перед нами Пчеловодческое профессионально-техническое училище № 2 имени И. А. Халифмана. С опаской потянув ручку двери, мы попали в тамбур, выкрашенный яркой светло-зеленой краской. И тут нас ожидал сюрприз: внутри дом оказался светлым и жизнерадостным. Стены были художественно раскрашены под картинки природы. Вход в каждую аудиторию оформлен, как вход в улей. Не хватало только учеников в костюмах пчел.

Стенд "Информация" известил нас, что экспериментальное пчеловодческое хозяйство в этом году заготовило меда на 1, 2 тонны больше, чем в прошлом году. Администрация располагалась на втором этаже.

Возле нужной двери сидела мрачная женщина в черном и читала газету "Завтра".

– Вы к кому? – на нас уставились подозрительные враждебные глаза.

– Мы к администрации, – Николай Иванович вылез вперед и, улыбаясь самым приветливым образом, приблизился к женщине, – вы могли бы о нас сообщить?

То ли вахтерша, то ли секретарша окинула злобным взглядом мое пальто, сумку и сапоги.

– Никого нет, – отрубила она.

В этот момент из-за двери раздался взрыв хохота. Я нахмурилась и вытащила из кармана удостоверение.

– Александра Ворошилова, частный детектив.

И спокойно шагнула мимо тетки.

Распахнув дверь, увидела маленького лысого человечка, он хохотал над какой-то книжкой.

– Товарищи, вы к кому? – удивился человечек, уставившись на нас.

Предъявление удостоверений произвело на него удручающее впечатление.

– Я Миськов, заведующий учебным комбинатом, – представился он и почему-то обиделся.

– Вам знакомы эти люди? – я сунула ему под нос фотографию Эли с братом.

– Да, – вздохнул Миськов. – К сожалению… Это наша лаборантка, Гаврилова. Устроилась в прошлом году на полставки в ядохранилище. Вообще-то нам положено провизора там держать, но кто же за такую зарплату согласится. Вот и взяли ее на свою голову.

– Что же случилось? – мы с Николасм Ивановичем напряженно переглянулись.

– Что-что, поработала две недели и уволилась, документы забрала, сказала, что нашла другую работу. А потом инвентаризацию стали проводить и выяснилось – она целый пчелиный рой украла и цианид. Он у нас по строгой отчетности, между прочим… Я машинально сунула руку в карман. Кокаин! Я же его так и не выбросила! Блин! Разгуливаю по городу с дозой!

– Подождите… – у меня появилась догадка. – Для чего вы применяете цианиды?

– Против ос, – последовал ответ. – Не было-не было, а в прошлом году вдруг развелись. Я и заказал на всякий случай. Мы цианистый калий с сахаром размешиваем и раскладываем вблизи гнезд осиных…

Вытащив из кармана кокаин, я положила его перед Миськовым.

– Ой! Мама родная! – тот отпрянул и сложил руки на груди. – Это вы опрометчиво, гражданка частный детектив, так цианид носите. Рассыплется хоть чуть-чуть, на руку попадет – и каюк.

– Спасибо, вы нам очень помогли.

– А вы, что, Гаврилову ищете? – спросил Миськов.

– Да, – ответила я.

– Найдете, скажите, пусть рой вернет или стоимость его оплатит! У нас же убыток, пчелы-то элитные, коллекционные. Пусть хотя бы матку отдаст, если больше ничего не осталось!

Когда мы вышли на улицу, я вытащила сигареты и закурила.

– Ну что ж, теперь мы точно знаем, что Кристину Федоровну Гаврилову убила ее собственная дочка.

Николай Иванович с сомнением нахмурил брови.

– Поясни, я так и не понял, зачем ты с собой цианистый калий таскаешь.

– Это кокаин, такой же покупала Элина мать и якобы от передозировки умерла. Внешне неотличим от калийной соли цианистого водорода. Понимаешь? Эля либо подмешала матери в кокаин цианид, либо подменила порошок.

– Но он же вроде миндалем воняет, – скривился помощник.

– У Кристины Федоровны был такой отек и травма сосудов, что она запахов не чувствовала. Этим Эля и воспользовалась, чтобы хладнокровно ее отравить. А рой – это, скорее всего, тот самый, что появился неизвестно откуда на свадьбе. Идею с отравлением девушка, видимо, хранила про запас. И, как видишь, оказалась права. От пчел, никто не пострадал.

– Жуть, – помощник поежился. – Слушай, а откуда у тебя кокаин?

– Неважно, – я отмахнулась, было лень рассказывать всю эту историю с Эрнесто, – надо его выкинуть.

– Думаешь? – в глазах младшего детектива мелькнуло сомнение. – Дорогой, наверное… Жалко.

– И что ты предлагаешь? Положить его в бар и предлагать гостям?

– Слушай, а можег… может, попробуем? – нерешительно спросил Николай Иванович после секундного молчания.

По всей вероятности, у меня сделалось такое лицо, что младший детектив сильно пожалел о поспешности своего предложения.

– Сдурел?! – заорала я, когда снова обрела дар речи.

– Да я же так, в шутку, – оправдывался Николай Иванович. – Что ты, шуток не понимаешь?..

Всю обратную дорогу я популярно объясняла младшему детективу, как вредно потакать нездоровому любопытству. Говорила так гневно и серьезно, что даже Бронс притих. Лег на заднее сиденье и закрыл свою круглую голову лапами.

Пересев обратно в свою машину, я облегченно вздохнула. Николай Иванович отправился покупать последнее "Идеальное убийство", а я высматривала заправку. Только мне удалось ее обнаружить, как мобильный издал мелодичную трель. Это звонил Гриша.

– Светка нас ждет к трем, постарайтесь не опоздать, а то у нее там свои дела.

Я постаралась и не опоздала.

Гриша тащил меня по длинным извилистым коридорам телецентра. От одной мысли, что сейчас мне предстоит встреча с Ланой Попенхайен, руки сами собой сжимались в кулаки. И лишь сознание важности своей миссии удерживало от искушения прийти в ярость и выложить этой стерве все, что думаю о ее передаче и о ней самой, в частности.

– Еле уговорил! Только я ей не сказал, что она про вас сюжет снимала, – стрекотал Гриша. – Вы будьте повежливее, а то она подумает, что вы для разборки явились.

"Так оно и было бы!" – подумала я, испытывая жгучее желание пообещать вежливость и обмануть надежды.

Редакция программы располагалась в самом конце темного длиннющего коридора. Из открытой двери вырывался свет и доносились взрывы хохота.