Вообще-то, я не должна была в тот день идти к начальнику и сдавать свои работы. Да это и не входило в мои обязанности: всё-таки, я фотограф-стажёр, не с моим незаметным статусом общаться с главным редактором. Но в тот злополучный день секретарь, в чьи обязанности общение с мистером Хардли по идее входило, неожиданно захотела уйти с работы пораньше и слёзно умоляла меня сходить к главному редактору самой:

– Ну, пожалуйста, Кира! Что тебе стоит? Заодно увидишь нашего начальника. Знаешь, какой он красавчик? У нас тут все девчонки по нему просто пересохли! Но ни одной не удалось его соблазнить… А вдруг тебе повезёт?

– Да ты что, совсем спятила? Это же не мои проблемы, что тебе нужно куда-то уйти! – возмущалась я, – И вообще в мои планы не входило заводить здесь романы, я приехала сюда работать! А твой начальник мне вообще не нужен, я даже не надеялась его увидеть…

– Ну, милая, это ты зря! Что ж тогда здесь работаешь, если не хочешь видеть начальника? Давай-давай, если тебе нужно сдать работы, сделай это хоть раз в жизни сама.

Я вздохнула и потянулась за своим конвертом…

В общем, вот так я оказалась у дверей начальника. Как вы уже поняли, первая встреча оказалась не самой идеальной. Отлетевшая к стене дверь сильно ударила меня по рукам, фотографии оказались на полу, а передо мной стоял высокий и невероятно красивый брюнет и с недоумением смотрел на меня своими чёрными глазами. Я бросила взгляд на разбросанные фотографии и, скрывая выступившие от боли слёзы, присела, чтобы подобрать свои работы:

– Простите, Вы, что, новенькая? Какого чёрта Вы торчите под моей дверью?!

Боже мой, он, что же, принял меня за секретаршу? Отличное начало, ничего не скажешь! Молодец, Кира…

– Я фотограф, а не секретарь… Просто… – это что же, я должна выдать его секретаря? Или не должна? Иногда я готова убить себя за сверхъестественную доброту. А, в прочем, какая разница? – В общем, я принесла Вам свои работы и не виновата в том, что Вы толкаете дверь кабинета так, что она вообще может слететь с петель!

Ну вот, фотографии собраны, а мне, похоже, грозит увольнение за мой минутный гнев. Ещё лучше! Просто замечательно!

– Хм… А ты, я смотрю с характером. Ну ладно, давай свои фотографии и проходи в кабинет.

Я вздохнула с облегчением. А, может быть, до увольнения ещё далеко? В любом случае, похоже, мистер Хардли уже не злился. Даже смотрел на меня с интересом. Но, пожалуй, тогда я была слишком растеряна, чтобы заострить на этом внимание. А зря. Потому что, как потом выяснилось, это был интерес совсем не профессионального характера. Тогда я впервые поняла, что на меня всё-таки можно положить глаз. А это никак не входило в мои планы…

– Кира! Ты, что, меня не слушаешь?

Ну вот, опять он не даёт мне погрузиться в воспоминания. Говорила же, что хочу остаться одна. Что-то Вы, мистер Хардли, стали слишком настырным. В такие моменты чувствуешь, что хочешь огреть собеседника по голове чем-нибудь тяжёлым.

– Нет, Бен, я тебя совсем не слушаю. Мне это не нужно, понимаешь? И вообще, я хочу побыть в одиночестве, разве не видишь?

– Кира, я всё понимаю. Но я же вижу, какая ты грустная. Мне очень хочется помочь тебе, но ты отталкиваешь меня, не хочешь общаться. Что с тобой случилось?

Признаться, от такого напора я слегка растерялась. Ещё никто в жизни не пытался залезть ко мне в душу, попытаться понять. Но жизнь научила меня не доверять людям. Даже если у них такой сочувственный взгляд, как у Бена…

– Ничего. Я в полном порядке. Просто сегодня у меня всё идёт не так. Я устала и хочу побыть одна. Понятно?

– Кира, у всех бывают трудные дни. Но я точно знаю, что тебе сейчас не нужно оставаться одной. С твоими мрачными мыслями, да ещё и в одиночестве ты можешь свихнуться. Позволь мне сегодня остаться рядом.

Ну всё, началось. Теперь мне уже самой безумно хочется с ним согласиться. Нет, я, наверное, точно схожу с ума…

Но что это? Кажется, у меня появился шанс отвлечься от своей непонятной дилеммы. Я увидела пятнадцатилетнего парня, который как раз вчера запечатлелся в моём альбоме. Он собирался переходить дорогу в неположенном месте, даже не заметив этого. Он уткнулся в свой смартфон, не видя, как в его сторону несётся грузовик со страшной скоростью (похоже, водитель любил поводить в нетрезвом виде). Как же мне везёт на аварии! Конечно, парень был в метре от меня, поэтому я подбежала, успев схватить его за рукав. Парень посмотрел на меня испуганными и безумными глазами и заверещал:

– Ты что, совсем спятила, дура ненормальная? Чего меня хватаешь?

Вот блин, какие у нас детишки вежливые пошли! Прямо мелкие аристократы (надеюсь, вы понимаете, что дети, что русские, что французские, используют выражения покрепче, просто не хочу, чтобы диалог превратился в сплошные точки).

– Глаза разуй, придурок малолетний! – Я, конечно, не хотела опускаться до его уровня, но он сам напросился. – Если бы не я, ты бы уже в лепёшку превратился! – И показала ему на грузовик, который к этому моменту уже впечатался в столб.

Теперь парень молча таращился на меня, а я поспешила отвернуться, чтобы не напугать его ещё больше. Но тут я увидела взгляд Бена и поняла, что от него мне так убежать не удастся.

– Что это было? – спросил он, сердито глядя на меня.

– А что, – сказала я, – надо было дать ему попасть под машину?

Не знаю, о чём он думал, но его взгляд мне совсем не понравился. Я отвернулась от него, пытаясь скрыть своё смущение. А вдруг он что-то понял? Да нет, не может этого быть. Хорошо, что Бен не знает о моей тайне. Я бы не смогла ничего объяснить, а если бы даже и смогла, он бы сделал из этого мировую сенсацию.

– Очень интересно, что ты даже не удивилась, когда увидела этого парня. Ты как будто знала, что ему грозит опасность.

Да уж, за версту видно натуру журналиста. Он же кого угодно может достать своими вопросами!

– Я слишком много плохого видела, поэтому такие мелочи меня не удивляют. Это что, так важно для тебя? Если ты собираешься меня допрашивать, то здесь нам лучше разойтись.

Бен хмуро смотрел в мои глаза, пытаясь увидеть в них что-то похожее на ложь. Потом тяжело вздохнул и неожиданно схватил меня за плечи:

– Перестань закрываться в себе. Я хочу тебе помочь и не собираюсь смотреть, как ты уничтожаешь себя изнутри. Не все люди в этом мире хотят причинить тебе боль. Ты мне очень дорога, Кира, и я ни за что на свете не оставлю тебя.

Я удивлённо посмотрела на него. Неужели говорит правду? Да нет, Бен – хороший актёр, не может быть, чтобы ему хоть кто-то был дорог. Нет, всё-таки я сегодня очень устала, чтобы подвергать свой мозг психологическому насилию. Не хочу ни о чём думать. А между тем, Бен опять начал злиться:

– Ты не веришь мне, да? Я вижу это по твоим глазам. Привыкла, наверное, уже никому не доверять. Но я всё равно буду рядом, хочешь ты этого или нет.

– Мне не нужна сиделка, Бен. Я не смертельно больная, а по улицам бегают гораздо более нездоровые люди, чем я. Взять хотя бы тебя. Что за патологическая необходимость спасать кого-то? У меня нет никаких проблем.

Я с силой оттолкнула его, заставив расцепить руки. Сегодня явно не мой день! Именно сейчас, когда я хочу побыть одна, мне на голову сваливается Бен с его заскоками.

– Меня не надо опекать. Почему бы тебе не уйти домой? Развлекайся со своими девицами и оставь меня в покое! Я клянусь тебе, со мной всё будет в порядке.

Сказав это, я развернулась и пошла прочь, оставив Бена разбираться со своими чувствами. Вокруг меня было очень тихо, как будто весь город замер от отчаяния. Можно сказать, что я фантазирую, но когда человеку хочется побыть одному, он видит всё тяжёлое и мучительное вокруг себя. Это может быть отчаяние, холод, одиночество… Наверное, сейчас я сама не хочу видеть что-то, радостное, разноцветное и красивое. Но, думаю, это пройдёт. В моей жизни много хорошего, но иногда хочется погрустить. Тем более, сейчас весна. Она, конечно, прекрасна, но создаёт особый, романтичный настрой.