– Вокзальная девка тебе сестра. Номера свои как попало пишут, ничего не разберешь, не поймешь, что там у него, «шесть» или «пять»!!! – она возмущенно оглянула других пассажиров, ища поддержки, но нашла лишь безразличные спрятанные по сторонам взгляды.

Женщина решительно, как ледокол, растолкала плотно стоящих на проходе людей и пробралась к двери, крепко держа девочку за руку.

– Открывай! – она с силой дернула за неподдающийся рычаг пневматической двери.

– Деньги за проезд заплати, потом открою, – ответил водитель и повернул голову в сторону женщины.

– Какой проезд, скотина?!! Мне на сорок шестой нужно!!! Зачем я тебе платить буду?!! – вскрикнула та.

– Половину города проехала и платить не хочешь?!! Я что, тебя бесплатно возить должен?!! Дверь не открою, пока не заплатишь, – отрезал мужчина, упрямо отвернувшись в сторону.

– Если я каждому дураку платить буду, то что самой останется?!! Я может эти деньги сама сегодня не заработаю! Я сказала, что не буду платить!!! Открывай, сейчас же!!!

Водитель демонстративно выключил двигатель и автобус замер. Внезапно в переполненном людьми салоне автобуса стало неестественно тихо, чтобы через несколько мгновений взорваться гвалтом людского возмущения. Пассажиры принялись наперебой выкрикивать недовольства, усиленно жестикулировать руками и хмурить лица, пылающие праведным гневом.

– Заплатите ему, ехать нужно, на работу опаздываю! – вопила молодая девушка с задних рядов, кривя ярко накрашенные губы на прыщавом лице.

– Он прав! Плати! Проехала половину маршрута! Сама виновата, что не на тот автобус села! Теперь других крайними делаешь! – высоким истеричным голосом кричала другая.

– Брат, отпусти ее! Что тебе эти копейки, богатым сделают что ли?!! – уговаривал водителя худой мужчина, стоящий в проходе.

Водитель молчал. За прикрытой тканью перегородкой была видна только его заскорузлая рука с темными от автомобильной сажи пальцами. Рука в нервном тике подергалась на рычаге смены передач.

Виновница скандала крепко прижала к себе дочь. Ее, кажущееся высеченным из камня, лицо выражало непреодолимую злобу и настойчивость.

– Пусть хоть треснет тут, но платить не буду!!! Пусть весь день стоит, мне все равно!!! – как вердикт медленно и громко отрезала женщина, широко расставляя крупные, как столбы, ноги.

Почти физически ощущалось как электрические импульсы с нарастающей силой проходили по воздуху в тесном и душном салоне. Люди возмущались все сильнее, выкрикивали ругательства и просьбы то в адрес водителя, то к упрямой женщине. Но обе стороны оставались непреклонны. Мария была зажата между женщиной с девочкой и остальными пассажирами, словно застигнутая врасплох на арене чужого боя, и яростные реплики, выкрикиваемые сторонами, проходили сквозь нее как пули, заставляя ее почти физически чувствовать страдания от каждого проносившегося мимо слова. Девушка поймала взгляд округлившихся от испуга глаз девочки, прижимающейся к плотному телу матери. Они смотрели друг другу в глаза, без слов обмениваясь мыслями и понимая, как катастрофически дискомфортно им обоим было находится в раскаленной агрессией атмосфере.

Девушка осознавала, что каждая сторона конфликта имеет свою правду. Водитель имел право получить деньги за свой тяжелый труд. Упрямая женщина тоже заслуживала сочувствия, оказавшись в затруднении и не желающей платить больше, чем рассчитывала. Даже пассажиры, оказавшиеся заложниками чужого недоразумения, были обоснованно недовольны возникшей задержкой. Все, кто был в автобусе, были тут ради заработка, и никто ради праздного удовольствия. Всем нужны были деньги, чтобы прожить еще один день. Все были такие же, как и Мария, провинциалы, многие, скорее всего, – земляки. Но нужда ожесточила людей. Как это бывает, в условиях выживания каждый был сам за себя и надеялся только на свои силы. А полагаться на милость других было недопустимое заблуждение.

Наконец, когда воздух в автобусе казалось раскалился до состояния, предшествующего немедленному взрыву, Мария, не выдержав напряжения, вскрикнула.

– Дядя, я заплачу, вот возьмите деньги! – ее неожиданный возглас оборвал поток ругательств. Она дрожащей рукой достала из кошелька мелочь и протянула водителю. – Пожалуйста, откройте дверь, пусть они выходят!

Все, кто был в автобусе, как один, недоуменно уставились на нее, как на диковинного зверя. Водитель недовольно выхватил монеты и пересчитал.

– Тут за одного, а за вторую кто платить будет?

– Да, конечно, простите, сейчас, – Мария кинулась собирать деньги на второй билет, неловко выронила кошелек на грязный пол, подняла, и, наконец, справившись со смущением от всеобщего внимания, протянула деньги водителю.

Водитель взял монеты, звонко бросил их в свою сумку, потянул ручку на себя и пассажирская дверь открылась. Женщина, что-то недовольно ворча под нос, вышла, таща девочку за руку. Двигатель завелся и маршрутка двинулась вперед. Пассажиры все еще осматривали девушку, кто надменно цокая, кто со снисходительной ухмылкой, но вскоре потеряли к ней интерес, отвернулись в окна, и в салоне снова стало тихо.

Тем временем, они подъехали к городскому базару…

3. К базару, к базару!!!

Наверное, все базары мира одинаковы. Ведь они, как ничто более, так неприкрыто и откровенно отражают сущность нашего времени, задерганного конкуренцией, изможденного жаждой наживы и оглушенного рутинной суетой. Базары есть в каждом государстве. Небольшие, аккуратные, будто сувенирные, как ловкая затея, созданные больше для экзотики, чем для наживы – в процветающих обществах. И огромные, грязные, шумные, средоточия болезненной активности – в более бедных и неразвитых. Такие базары словно современные вавилоны с вытоптанной до глянца миллионами ног землей, где людская энергия, не найдя других форм реализации, выталкивается на просторы диких прилавков, переливается и пузырится токсичными оттенками всех цветов радуги.

Центральный городской базар был колоссален в своих размерах. Как жирная клоака, он расплылся на многие пространства у нижнего края города, год от года пожирая все новые территории вокруг, вместе с жизнями населяющих их людей. Базар состоял из множества отдельных рынков, соединенных проходами, но в целом представлял собой единый спутанный лабиринт торговых рядов до отказа забитых людьми и товаром. Этот грохочущий, скрипящий, чадящий механизм, будто составленный из множества плохо подогнанных друг к другу шестеренок, оживал как фантастический демон каждым ранним утром каждого дня, и все благодаря напряжению мускулов рук и ног, и глоткам тысяч ртов людей, его населяющих. Каждую секунду полноводные реки покупателей свежей кровью вливались в жернова базара через несколько ворот, потом разделялись на ручейки по узким рядам, чтобы через некоторое время снова слиться или заблудиться в завихрениях поворотов и тупиков.

Базар стоял тут давно, кажется, что целую вечность. Ведь представить сложно, чтобы столь обширная и сложная система сооружений могла быть построена быстро. Но все началось лишь около двух десятков лет назад, когда администрация города решила выделить небольшой участок земли для продавцов одежды. Со временем торговцев и покупателей становилось все больше, хаотично пристраивались новыми рынками прилегающие пустыри, пока базар не превратился в крупнейший торговый центр региона, где наживались состояния и находили работу тысячи приезжающих на заработки людей.