Литмир - Электронная Библиотека

Они оба молчали. Тристан думал о Кристиане: где он, чем занимается? Почему не приехал, чтобы увидеться с ним? Что за «дела», которые надо закончить, прежде чем он приедет сюда?

Маленькая теплая ручка легла на его руку. Тристан не знал, что и делать. Это был такой простой жест, какие делают сотни, а то и тысячи раз каждый день. Однако он не мог припомнить ни одного случая, когда кто-нибудь успокоил бы его подобным жестом, который означал всего-навсего проявление человеческой доброты, желание придать ему уверенности в своих силах.

Тристан замер на мгновение, уставившись на изящные пальчики, лежащие на его руке. Перевернув руку, он передел ее пальцы со своими.

По его телу прокатилась такая мощная волна жара, что он чуть было не охнул. Боже милосердный, как же он хотел эту женщину! Но это была не просто похоть. Похоть он знавал и раньше. Это было нечто другое. На этот раз он хотел не просто попробовать ее на вкус, он хотел большего. Он хотел обладать ею, взять ее и пометить как свою собственность. Он хотел не спеша насладиться ее объятиями, узнать, какова она на ощупь, ощутить запах ее кожи.

Тело его напряглось от страстного желания, и ему пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы побороть его.

Явно сочувствуя ему, она пожала ему пальцы.

– Мне очень жаль, что вас разлучили с братом. Уверена, что вы его найдете. – Она отобрала у него свою руку. – Я задала так много вопросов... не сочтите это праздным любопытством. – Она вдруг повеселела. – Ну что ж, теперь ваша очередь задать мне парочку вопросов.

Все еще погруженный в свои мысли, он попытался успокоиться. Она держала его за руку, прикасаясь к нему из самых невинных побуждений, а он погрузился в пучину похоти.

– Я... я... есть одна вещь, о которой я хотел бы спросить, миссис Тистлуэйт... Пруденс. – Он взглянул на нее с самым серьезным видом. – Какой ваш любимый цвет?

Она открыла рот. Потом закрыла его. Задав ему вопросы личного характера, она была уверена, что он задаст ей такие же. Но...

– Мой любимый цвет? Красный.

– Я так и думал, – с удовлетворенным видом сказал он. Она скорчила гримасу, чувствуя себя несколько обманутой.

– И все?

– Можно задать еще вопрос? Она кивнула.

– Почему вы решили приехать в Девон, а не куда-нибудь в другое место?

Помимо воли, ее взгляд скользнул к окну, к морю, бушевавшему внизу.

– Ясно, – с одобрением сказал он потеплевшим голосом.

– Я с детства любила море. Почему-то оно тянуло меня к себе. – Она наморщила носик. – Но я не могу ходить под парусом, потому что страдаю морской болезнью.

– Не на том судне вы плавали.

– Я плавала на трех. Все они были разные, и на всех у меня случался приступ морской болезни.

– Но вы никогда не плавали на «Виктории».

– На «Виктории»? На флагманском корабле Нельсона?

– На моем корабле, – с гордостью сказал он.

Она улыбнулась.

– Ладно, на вашем корабле. Не на том ли корабле... – Она взглянула на его ногу.

– Да. – Он положил салфетку на стол и встал. – Идемте. Взгляните на «Викторию» сами.

– Взглянуть? Разве она здесь?

– В некотором смысле да. – Взяв Пруденс за руку, он помог ей встать и повел ее к дальней стене. На висевшей там картине было изображено изящное парусное судно, борющееся со штормовыми волнами.

Она вспомнила, как любовалась картиной, когда оказалась здесь впервые.

– Так, значит, это и есть «Виктория»?

Он кивнул и сжал ее руку.

– Нельсон лично преподнес мне эту картину после того, как я получил командование кораблем.

Пруденс попыталась высказать восхищение картиной, но все ее мысли сосредоточились на руке Тристана. Она с одобрением заметила, какие у него по-мужски крупные руки. Большие, загорелые и мозолистые. В одной его руке без труда помещались обе ее руки. По непонятной причине при виде этого ее охватила дрожь возбуждения.

Что за глупость! Она попробовала прогнать из головы смехотворные мысли, а он тем временем повернулся к ней лицом и оказался совсем близко. Если откинуть назад голову и чуть приподняться, то можно прикоснуться к его губам. Ей хотелось поцеловать его. А если уж быть до конца честной, то ей хотелось не только поцелуев, но и гораздо большего.

Пруденс закрыла глаза и отступила на шаг – подальше от соблазна. Однако при этом она задела каблуком трость герцога и, чуть не упав, покачнулась. Он немедленно протянул руки и удержал ее. В мгновение ока Пруденс оказалась прижатой к широкой груди герцога, ее груди были буквально приплюснуты к его камзолу, а лицо повернуто к его лицу.

Кожа у него загорела на солнце, щеки и подбородок покрыла грубая щетина, к которой так и тянуло прикоснуться. Она остро ощутила тепло его руки на своей талии, его силу, а также тот факт, что стоит ей приподнять лицо, как она прикоснется губами к его губам...

Он медленно отпустил ее, позволив соскользнуть вниз по его телу. Удары сердца Пруденс отдавались у нее в ушах. Все тело аж стонало от желания. Господи, как же она его хотела! Хотела так сильно, что почти ощущала его поцелуй с привкусом чая, прикосновение его заросшего щетиной подбородка к своей обнаженной коже.

Хотя он позволил ее ногам встать на пол, отпускать ее из объятий он, похоже, не собирался. Пруденс понимала, что ей надо бы отодвинуться, но ощущение мужской руки на ее талии так успокаивало, было таким правильным, что она осталась на месте, смакуя этот момент. Момент, который должен был скоро пройти.

– Наверное, мне не следует отпускать вас, – пробормотал он низким горячим шепотом.

Она закрыла глаза, впитывая в себя ощущения, запахи. Свежий запах моря от его камзола, запах крахмала от белоснежной сорочки.

– Наверное, следовало бы, – неуверенно произнесла она.

– Джентльмен отпустил бы.

Чтобы ответить, ей пришлось облизнуть пересохшие губы.

– Наверное, джентльмен так бы и сделал, – согласилась она.

Ни тот ни другая не пошевелились. Она чувствовала, как поднимается и опускается его грудь, и подстроилась к ритму его дыхания. Груди у нее напряглись, соски затвердели. У нее было такое ощущение, будто ее сбило с ног отливом и неумолимо поволокло в темноту водоворота. Но ей нужно удержаться. Нужно.

– Пруденс... – Его дыхание пошевелило ее волосы, а губы прикоснулись к виску. – Пруденс, мы должны...

Она поцеловала его, удовлетворив страстное желание, с которым пыталась бороться с тех пор, как впервые пересеклись дороги ее и герцога. Она уже так давно не позволяла себе пойти на поводу у желания, так давно не давала воли чувствам, что теперь они угрожали одолеть ее.

Тристан отреагировал немедленно. Его губы по-хозяйски завладели ее губами, и он прижал ее к себе. Она и сама не знала, каким образом ему удалось, ни разу не запнувшись, довести ее до ближайшего кресла.

Пруденс хотела было спросить, не ушибся ли он, но забыла слова, когда губы Тристана ущипнули ее за мочку уха, отчего по всему телу прошла дрожь.

Уткнувшись лицом в его шею, она еще крепче обвила его руками. Его руки скользнули с талии вниз по бедрам. Сквозь ткань утреннего платья она ощущала каждый нюанс этого прикосновения. Оба они прерывисто дышали. Пруденс охнула, когда рука, приподняв подол юбки и обхватив лодыжку, усадила ее поглубже на колени. Она ощутила под собой пребывающий в полной боевой готовности член, твердый и напряженный, и почувствовала нетерпение в его поцелуях и прикосновениях.

Осмелев от всего этого, она провела пальцами по его груди и развязала галстук, чтобы добраться до кожи.

Он поднял голову и, ругнувшись, пробормотал:

– Слишком много одежды.

На губах Пруденс появилась дрожащая улыбка. Он был такой милый, взъерошенный и растрепанный; глаза его потемнели от страсти, а напряженный член только и ждал дальнейших действий. Пруденс, лежа в ту ночь в собственной кровати и глядя в потолок, так и не смогла понять, что за бес в нее вселился в тот момент, что за дух распутства ее одолел.

Она выпрямилась и, не сводя взгляда с Тристана, стала развязывать ленточку у ворота платья.

42
{"b":"45","o":1}