– И потом шантажировать его, – закончил я за него. – Я понимаю, что вы хотите сказать, мистер Грунвалд! Чтобы проводить промышленный шпионаж, нужны деньги, а для этих денег нужен секретный фонд. Сверхсекретный!.. Я отлично понял, что фонд, о котором идет речь, находится в ведении президента.

– Совершенно верно, лейтенант! – Он с облегчением кивнул. – Дэн не единолично ведал фондом, но ему не о чем было беспокоиться, так как проверку должны были проводить только через две недели.

– Благодарю вас.

– Кстати, есть еще одна маленькая деталь, – пробормотал он, снова доставая носовой платок. – Насчет бесследно исчезнувшего досье Риты Блэр… Я провел детальное расследование…

– Бедная мисс Феншоу! Я надеюсь, что ей не пришлось уйти в отставку, как вы пообещали?

– Она до сих пор у нас, – добродушно улыбнулся он. – Хотя мое расследование не дало результатов, но я выяснил, что все карточки служащих находятся под замком и ключ от него только у мисс Феншоу. Любой из пяти директоров имеет право потребовать ту или иную карточку. Следовательно, Рита Блэр сама никак не могла получить доступ к своей карточке. Для меня все стало совершенно ясно: это Дэн – он сам забрал ее.

– Вам бы нужно быть сыщиком, – хмыкнул я.

– Спасибо! – Он обрадовался, как мальчишка. – По правде говоря, лейтенант, я затеял всю эту возню не только из-за вас. Я был очень озабочен, как мне сообщить, что наш бывший президент исчез как дым, прихватив двести тысяч долларов, принадлежащих "Дауни электронике"…

Выходя из кабинета Грунвалда, я, как и в первый раз, остановился перед столом секретарши. Пухлая блондинка жутко рассердилась, опознав во мне парня, который звал на свидание, а сам исчез.

– Целую вечность я был прикован к постели, не имея возможности пошевелиться, – проговорил я тихо и проникновенно, – и ожидая приговора врачей, буду жить или нет… Всю эту вечность.., я говорил себе, что Полин Коулман самая замечательная девушка из всех, которых я когда-либо встречал. Я не хотел, чтобы она рисковала жизнью – ведь за мной охотился кровожадный убийца. Не знаю, поняла ли бы она меня, но я не хотел умирать, не сказав ей о своей любви. Вот почему я изо всех сил старался выздороветь!

Нелепые очки вздрогнули, когда она подняла на меня глаза, из которых катились черные от туши слезы.

– О, лейтенант! – пролепетала она. – Мне никто еще такого не говорил!

– Тогда.., вы действительно прощаете меня?

– От всего сердца, лейтенант, уверяю вас!

Она глубоко вздохнула, ее грандиозная грудь еще больше раздулась. Ей бы надо носить не свитер, а латы.

– Самое ужасное, что я не вижу конца всего этого, – с горькой улыбкой сказал я.

– Ваша жизнь все еще в опасности? – со страхом прошептала она.

– Такова моя работа! – героически ответил я, выпятив грудь. – Я привык. Но вы могли бы помочь мне, Полин.

– Я сделаю все, что будет в моих силах! – ответила она с жаром.

– Вы еще помните адрес Риты Блэр? Тот, по которому вы ходили, когда она не вышла на работу?

– Вы ведь знаете, лейтенант, моя память не хуже электронной! – воскликнула она гордо. – Я сейчас запишу вам его.

Она быстро нацарапала несколько слов в своем блокноте, вырвала листок и протянула мне:

– Если еще что-нибудь…

Я грустно прервал ее:

– Не сейчас.., тысячу раз благодарю, Полин!.. В один прекрасный день, когда все будет кончено, я надеюсь, скоро.., тогда…

Я на секунду закрыл глаза, представляя себе картину будущего блаженства, потом с опущенной головой медленно направился к двери, не забывая волочить больную ногу.

– Желаю удачи, дорогой, – растроганно прошептала мне вслед пухлая блондинка, испустив глубокий вздох.

По адресу, который мне дала Полин, я отыскал двухэтажное здание на восемь квартир. Владелица, пожилая женщина с усиками, сама обитала на первом этаже, что позволяло ей бдительно наблюдать за всеми жильцами.

Она помнила Риту Блэр, но это почти все, что мне удалось выудить. Хорошенькая рыженькая малютка, была отличной жиличкой, всегда вовремя платила за квартиру и почти не бывала дома.

Выйдя оттуда, я пошел в контору ювелира. Приятно было обнаружить, что сейф снова в порядке и офис приобрел нормальный вид.

А сам Гилберт Вулф ничуть не изменился: печальный человечек с заметным брюшком, тяжелыми веками и низким голосом.

– Как продвигается следствие, лейтенант? – осведомился он после вежливых вопросов о моей ноге и всей этой суете с задержанием Лукаса.

– Оно застыло на мертвой точке, – вынужден был признать я. – Я еще раз прохожу по старым следам – поэтому я опять у вас, мистер Вулф.

– Я понимаю. – Полузакрыв глаза, он принял какое-то решение. – Значит, вы хотите, чтобы я снова изложил вам всю историю, так?

– Да, – ответил я. – Может быть, тогда от меня ускользнула какая-нибудь деталь, а может, она ускользнула и от вас. Что-нибудь незначительное на первый взгляд может оказаться весьма существенным. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Хорошо, лейтенант. Я охотно сделаю все, чтобы помочь вам найти драгоценности. Сейчас идет спор между страховой компанией и мною. Думаю, вы представляете себе, что это такое!

– Конечно, – вежливо сказал я. – Итак, дело началось с того, что Гэроу позвонил вам по телефону?

Вулф скривился, потом стал подробно рассказывать усталым голосом. Я напряженно слушал, но он не сообщил ничего нового.

– Как вел себя Гэроу в тот вечер? Был спокоен? Нервничал?

Ювелир подумал, прежде чем ответить:

– Он нервничал, но это было естественно, ведь этот человек в критическую минуту продавал драгоценности своей жены. С самого начала он настаивал на полной секретности, чтобы в дальнейшем никто не знал об этом.

Сама сделка напоминала сцену из плохого шпионского фильма – встреча двух секретных агентов или что-то в этом роде. Воротник его плаща был поднят, а шляпа надвинута на глаза, он не снял их в офисе. Я хотел спросить, к чему весь этот маскарад, раз мы вдвоем, но воздержался, так как у него явно не было настроения шутить.

– А он много говорил?

– Почти совсем не говорил. – Вулф неодобрительно фыркнул. – Придя, он сказал только: "Я Элберт Джонс". Вы помните это фальшивое имя, о котором мы с ним условились и которое я назвал ночному сторожу.

Потом он положил драгоценности на мой письменный стол, сел и наблюдал за мной, пока я их рассматривал и оценивал. Я пытался завязать разговор, но он отвечал односложно или совсем не отвечал. Когда я убрал драгоценности в сейф и отдал ему положенную сумму, он сунул деньги в карман и пробормотал, что предпочел бы подождать в конторе, пока я не уйду. Вот и все.

– Понятно, – сказал я. – Ну что ж, мистер Вулф, благодарю вас… Надеюсь, мы скоро все-таки проясним это дело.

– Всегда к вашим услугам, лейтенант. – Он устало улыбнулся. – Со своей стороны я могу только пожелать, чтобы все поскорее встало на свои места. Мне очень неприятны эти дрязги со страховой компанией!

Когда я на следующее утро остановил свой "ягуар" перед офисом шерифа, солнце сверкало, как и накануне. Выходя из машины, я с радостью убедился, что некоторые в Пайн-Сити все же знают своих героев в лицо.

Неприметный человечек подкатил ко мне и вежливо осведомился, правда ли, что я лейтенант Уилер.

– Ну конечно я лейтенант Уилер, – ответил я, широко улыбаясь, чтобы ободрить его. – Не робейте, выкладывайте все, что у вас накопилось. Я вас внимательно слушаю.

– Это вам, лейтенант, – неловко пробормотал он и сунул мне в руку сложенный листок бумаги. Он исчез прежде, чем я успел открыть рот и поблагодарить его.

Через пять секунд я уже все понял. Это был посыльный из суда, а бумага, которую он" сунул мне в руку, – повестка в суд, на слушание дела Марвина Лукаса. Я затолкал ее во внутренний карман пиджака и спросил себя, будет ли удачным день, который начался таким образом. Не лучше ли снова сесть в "ягуар" и отправиться домой спать?