Настала ночь и прерван труд:

Почти законченный этюд

Отставлен поневоле.

Со вздохом произнес Лука:

Пока не высохла доска,

Отыду я дотоле.

Прошло совсем немного дней

Опять Лука стучится к ней,

К божественной невесте,

Ее же боле нет в дому;

Он к удивленью своему,

Внимает некой вести:

Мария от земного сна,

Как вешний цвет, пробуждена,

Притом совсем особо:

В неописуемом свету

Она в Господню высоту

Вознесена из гроба.

И, потрясен, о той поре

Возвел художник взор горе,

Исполнен благостыни,

Работе положил предел:

Он прикоснуться не посмел

К неконченой картине.

И стало, как Лука предрек:

Проведал каждый человек

Слова молвы изустной,

И пилигримы потекли

Тогда со всех концов земли

Этюд узреть искусный.

Пленялся христианский взгляд

Красою сей тысячекрат,

Назначенной вовеки

Святить и доски, и холсты,

Являть любви и чистоты

Хотя бы отсвет некий.

Однако Рафаэль святой

Был послан горней высотой

В края земной юдоли,

Чтоб сей прилежно повторил

Нам светлый лик, который зрил

На Божием престоле.

Он, беспорочен и велик,

Пречистой Девы ясный лик

Пленять земные взоры

Оставил навсегда, - а сам

Опять вознесся к небесам,

Во ангельские хоры.

"БЛАГОВЕЩЕНИЕ"

Спокойствует она, не уповая

На жребий, что ее в грядущем ждет:

Она сидит безмолвно у ворот;

Смиренье - красота ее живая.

Смотри! Приходит юноша, и вайя

В его душе чудесная, и вот

Мария удивленно привстает,

Блаженный трепет преодолевая.

Торжественны слова гонца и жест:

Мария, стань превыше всех невест,

Ответствует всеблагостному зову.

Она же, руку к сердцу приложив

И усмиряя внутренний порыв,

Речет: По твоему да будет слову.

"ПОКЛОНЕНИЕ ПАСТУХОВ"

Поспи хоть в яслях, о моя отрада!

Я так слаба, - однако не беда,

Что ночь темна, что хижина чужда,

Рекла Мария, пеленая чадо.

Но услыхала: Сетовать не надо!

Мы, пастыри, оставили стада,

По слову ангела пришли сюда

Для одного-единственного взгляда.

Под кров они вступают, - в тот же миг

Становится вертеп убогий залит

Лучами, что струит младенца лик,

Ликуют пастухи и Бога хвалят,

И девственная мать озарена

Спасителем, разверзшим ложесна.

"ТРИ ВОЛХВА"

Седые, мы пришли к сему порогу,

Из дальних стран проделав путь немалый:

Знак путеводный, светоч небывалый

Звезда указывала нам дорогу.

Свирепый Ирод нищему чертогу

Да не грозит кровавою опалой:

Сей Вифлеем, сей город захудалый,

Отныне стал многоугоден Богу.

Все то, чем наша родина богата,

Слагаем пред тобой и медлим рядом,

Поскольку здесь - дары земли всего лишь.

Тебе подносим ладан, смирну, злато,

О Мудрость во плоти, хотя бы взглядом,

Быть может, нас утешить соизволишь?!

"СВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО"

Создатель, землю заново творящий,

Сложи персты! Сошедший к миру ныне,

Ты дал ему достоинство святыни,

Как то назначил Твой Отец всезрящий.

Легко узнать по преданности вящей

Обручника в седеющем мужчине,

И с ними - та, которая на Сыне

Остановила взор благоволящий.

Любвеобильней, чем земные дети,

Младенец руки тянет к Иоанну,

Кудрявый отрок истово взволнован

И как бы говорит: Тебе на свете

Лишь одному служить вовеки стану,

И Твой да будет путь приуготован.

"ИОАНН ПРЕДТЕЧА В ПУСТЫНЕ"

Он мощью полн и юной красотой,

Пустынею дана ему свобода:

Лишь от акрид вкушает он, от меда

И препоясан шкурою простой.

Избрав жильем сей край необжитой,

Он в чувстве чист и в чаянье исхода,

Когда грядущего спасенья рода

Своей взыскует верою святой.

Он безучастен к горестям и бедам,

Над ним - скала, у ног его - родник,

Меж тем провидцу день грядущий ведом:

Главу склоняя, молвит он в сей миг:

В сравнении с тобой, идущий следом,

О, как суров я, как я груб и дик!

"MATER DOLOROSA"

Священной жертвы час настал и минул,

Алтарь в крови по воле злобной власти,

И прободенные гвоздями пясти

Христос по сторонам креста раскинул.

Он видит тех, на коих страх нахлынул,

Но кто вблизи, не чая горшей части,

Еще следит в отчаянье и страсти,

Чтоб их кивком распятый не отринул.

Она бледна, заламывает руки,

Глаза угасли в тягостной печали,

Одна лишь скорбь Марией ныне движет;

Такой не ведать смертным горькой муки,

Той, о которой речено вначале:

Оружье душу и твою пронижет.

"ВОЗНЕСЕНИЕ МАРИИ"

В чем этой дивной легкости причина?

Сколь свет отраден горнего простора!

Там, в чистых небесах, открыт для взора

Великолепный трон Отца и Сына.

Туда! Туда! Быть с ними воедино

Я уповаю и легко и скоро,

А вы, ученики, моя опора,

Возрадуйтесь: пришла сия година!

Так, облаком и духом возлетая,

На крыльях ангелов уже высоко

Вознесена она в простор небесный,

И все светлее красота святая

Отъемлемой в предел первоистока

Божественной невесты неневестной.

"БОГОМАТЕРЬ ВО СЛАВЕ"

Все ангельство покорствует велГєко,

Угодники склоняются с мольбой

И шлют хвалу тебе наперебой;

В небесных сферах царствует музыка.

Сияя горней благостию лика,

Отмечена высокою судьбой,

Идешь - и с нежностью несом тобой

Ребенок, победивший смерть владыка.

И ты, чей отпрыск мирозданье спас,

Ты дочь Ему, Кого сама взрастила!

Ты ослепительна для смертных глаз,

Божественности чистое мерило,

О, вечная любовь, с которой нас,

Мария, ты навеки обручила!

"КАЮЩАЯСЯ МАГДАЛИНА"

В дни юности, томима властью тела,

Она свою любила красоту,

Был ввергнут дух ее во слепоту,

Огонь греха над ней царил всецело.

Но время шло, ее душа созрела,

Склонилась Магдалина ко Христу,

Отвергла всю мирскую суету

Во имя благодатного удела.

Нагая, в одиночестве, в тиши

Теперь она раскаяньем безмерным

Взыскует искупленья прежним сквернам:

В пустыне кайся, грешница, в глуши,

Затем, что вид страданий покаянных

Смущенье властен поселить в мирянах.

ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ ЙОЗЕФ ШЕЛЛИНГ

(1775-1854)

""""""""""""""""""""""""""""""""

ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА ПАСТОРА ИЗ ДРОТТНИНГА, ЧТО В ЗЕЛАНДИИ

Дряхлеющую плоть зовет земля,

Мое молчанье скоро вечным станет;

Но прошлое живет во мне, моля

Открыть его, - и прежней болью ранит:

О как, Земля, свершиться ты дала

Кощунству, что со мной в безвестье канет?

Светила Неба, коим несть числа,

Сверкающих созвездий вереница,

Вы ль станете утайщиками зла?

Постичь виденье - право очевидца,

Тогда зачем столь долго мой язык

Трусливо ложной клятвою томится?

Дай, Господи, чтоб в мой последний миг

Мне эта тайна дух не тяготила,

Чтоб этот лист читателя достиг,

Дабы в грядущем вечная могила

Деянье, что узреть случилось мне,

Со мною вместе не похоронила.

Свершилось то в полночной тишине,

Когда ярчает пламенник рассудка;

Я с Божьей книгой был наедине,

Но двух вошедших вдруг заслышал чутко:

В них виделась открытая вражда

(Мне до сих пор об этом вспомнить жутко),

Ужасны были эти господа,

Черны как ночь: посланцы темной власти.

Заступники, где были вы тогда?

Иль отрешились вы блаженной части

В минуту эта - тем, кто шлет мольбу,