Что с того, что высмеянная другими гипотеза Уневориса (вскоре должен был наступить день ее подтверждения или же отрицания), мысль об убежище, вырванном из Земли, точно так же, как из почвы вырезает фрагмент высланная человеком в лес автоматическая исследовательская станция-лаборатория, собирающая пробы организованной жизни; мысль о нашей пугающей ловушке, несущейся через холод галактической пустоты тягой фотонного двигателя, в устах этого человека прозвучала, словно разрушающее все и вся пророчество? Был ли я более несчастен из-за того, что все мое существование не проходило в месте, тесно связанном с какой-то Землей, но на неизмеримо длинной линии, соединявшем это место с неопределенной точкой в космосе, раз и так крышка захлопнутого над нами гроба могла не открыться еще многие и многие годы?

Нынешняя моя судьба, казалось, вращалась вокруг, якобы, утраты памяти минувших событий, вокруг подсовываемой мне (посредством запрограммированных Механизмом обстоятельств) настойчивой суггестии, будто бы я идентичен с особой прибывшего сюда вчера настоящего Нэта Порейры..

Физик этот - о чем сейчас я мог догадываться, и что соответствовало моей личности - вскоре после прохождения границы сегмента отправился вместе с проводившим его Асурмаром в канцелярию Гонеда. Складывающееся суггестивное впечатление могло сводиться к тому, что, скорее всего, еще в прихожей, у дверей этой самой канцелярии, где им двоим пришлось какое-то время ожидать, была произведенная управляемая на расстоянии операция по преобразованию личности этого физика. В результате сознательно вызванного психического потрясения пришелец моментально утратил всю свою память. Лишенный ее, он увидел чужих себе людей, постоянных обитателей данного сегмента: Ину и Раниэля, которые как раз покидали кабинет; еще он услышал доносящиеся из-за стены канцелярии голоса Гонеда, Алина и Сента (отсюда и появление этих последних в мыслях Порейры, но, по причине соответствующих этим голосам конкретных фигур, их окружала полнейшая темнота). Без промедления на очищенное ото всех подробностей истории предыдущей его жизни сознание физика Механизм наложил новый груз: прошлое, сотканное из туманов, диапазон воспоминаний, по сути своей выдуманных, хотя и не совсем противоречащих с фактической действительностью, поскольку Механизм подсунул ему память готовую, населенную самыми аутентичными личностями, разве что замеченными только лишь сейчас - словом, сотворил в его сознании именно то суггестивное прошлое, которое лично я признавал своим самым правдивым прошлым. Один сюжет сплетался здесь с другим, одно содержание с другим, и конец сцеплялся с началом.

Дело, понятно, в том, что здесь не было двух разных личностей: Нэта Порейры, физика - с одной стороны, и меня самого, Робота BER-66 - с другой, но одна и та же самая личность - и я являлся ею. Это на моей памяти была проведена эта операция.

Лишь только передо мной появился такой образ значительной части прошлой жизни, как я его тут же убрал из собственных мыслей. Только червячок, один раз введенный в мозг, продолжал проедать в нем все новые и новые каналы. Выходит, я был ящичком, то полным, то пустым, один раз с таким, а в следующий раз - уже с совершенно иным содержимым; мешком, из которого можно было извлечь одно, чтобы на его место тут же кинуть другое. Одновременно я радовался тому, что было мне милостиво дано, как самой настоящей собственностью, абсолютно не подозревая какой-либо подлянки.

Бессилие вело меня к безумию, гнев меня уже просто душил. Я стиснул кулаки - сидящий напротив Асурмар должен был это заметить. Только на него мне было наплевать. Я совсем уже решился ударить и теперь выискивал узел, сплетение самых чувствительных нервов, какое-нибудь доступное мне слабое местечко на тле того чудовища, которое заставляло называть себя Механизмом. Я решился перечеркнуть его непредсказуемые для меня расчеты, даже если мне придется заплатить за это наивысшую цену.

И я нашел то место, куда мог пасть мой удар: я решил отдаться в руки людей.

- Что это с вами происходит? - услышал я тихий голос Асурмара. - Вы побледнели? Вам здесь не душно?

- Знаете ли вы, кто я на самом деле?

- Ну?

- Я орудие для сбора скрытой информации, чужим агентом, присланным...

- Шпионом?

- Так!

- Сколь охотно возвращаемся мы к прошлому, которое минуло для нас на поверхности земли, - сказал мой собеседник с мягкой улыбкой. - А сколько в этих воспоминаниях меланхолии! Сейчас мы смело предаем свои самые тайные секреты, зная, что здесь нас никакой приговор уже не достанет. Ведь мы находимся вне мира. У меня самого столь живописного прошлого не было. Так... когда-то я был консулом... Но я вижу, что вам уже не терпится. Поэтому, вместо того, чтобы говорить о себе, я расскажу об одном человеке, который вчера открыл передо мной свою душу. Любопытный случай паранойи. Так вот, этот сломившийся психически человек признался мне, что уже несколько дней его мучает видение конвейера.

- Конвейера?

- Ну, возможно, что он имел в виду совсем не тот конвейер, который представили сейчас вы.

- А какой, по вашему мнению, представился мне?

- Не надо так нервничать, ведь на самом деле мы же не говорим о чем-то неслыханно важном. Имеется в виду исключительно символ. Говоря так, он желал подчеркнуть монотонную повторяемость цикла, в который он был в своем воображении захвачен. Он видел ряд одинаковых, перемещающихся по рельсам цилиндров. И видел он их тем более выразительно, что внутри одного из них он находился сам. Он стоял в нем голый, каким создал его Господь Бог. Он ожидал, не понимая того, что происходит вокруг. Наконец его транспортное средство остановилось. Из уст человека, находящегося перед ним в цилиндре на рельсах, он услышал удивительнейшее заявление. Хотя в нем содержался целый ряд различных смыслов, в сообщении этом доминировала одна нота. Короче говоря, он узнал, что является роботом. И теперь он мучается этим днем и ночью, не имея возможности найти себе места. Он знает или же, скорее, судит, будто что бы он ни делал - действует под влиянием приказа некоей сотворившей его воли. Охваченный этой навязчивой мыслью, он с беспокойством прослеживает ход всех своих мыслей. Но это всего лишь второй слой осторожности, которую сам от себя требует. В третьем - следовательно, более высшем слое - он тщательно анализирует свое отношение к этим мыслям, с помощью которых перед тем выявлял истинный смысл мыслей, лежащих в первом слое. Еще он говорил мне о собственном мышлении как бы возведенном в четвертую степень. Хотя сам я давно уже потерял последовательность всех его выводов, сам он, похоже, со всем этим превосходно справлялся.

- Вы хотите представить его в смешном свете?

- Юмор, это единственное спасение в подобного рода случаях.

12. СКЕЛЕТЫ

Асурмар подарил мне вырванный из собственного блока один талон на завтрак. С ним я отправился в столовую. Там я уселся за свободный столик в углу и склонился над кружкой с кофе. Ел я совершенно машинально, не замечая ничего и никого вокруг себя.

Меня продолжала мучить уверенность, что на моей памяти была проведена грубейшая операция, в результате которой я навсегда утратил свое аутентичное прошлое. Только сейчас я уже не предполагал, будто эта психическая пересадка совершилась вчера под дверями канцелярии Гонеда; теперь я, скорее, склонялся к мысли, что трансплантация памяти произошла пять дней назад, той памятной ночью, когда после открытия прохода в переборке меня вызвали к выходу в качестве "экземпляра под номером шестьдесят шесть". В таком случае, я уже никогда не мог узнать, каким образом меня завлекли на место операции. Подчиненные Механизму силы могли травмировать меня там во время сна, когда же я открыл глаза, то, по отношению к самому себе, был уже кем-то совершенно другим. Коварная адаптация превратила меня в послушное орудие Механизма.

Если предположить подобное, тогда прошлое, которое прошло для меня с того момента, было бы уже реальным. Сент не признавался к знакомству со мной, поскольку не желал, чтобы другие узнали, чем он занимался на сорок пятом уровне. Роль кладбищенской гиены, которую он недавно сыграл вместе с Алином, наверняка вступала в противоречие с исполняемой им теперь функцией тюремного стражника.