Мы спустились по шести ступенькам, ведущим в подвал. Крэмер толкнул дверь, затем вошел внутрь и зажег свет. Насколько я мог видеть, следуя за ним, здесь не было никакого прирученного чудовища, но вместе с тем многое здесь вызывало интерес. Все это скорее походило на арсенал, чем на музей, — коллекция оружия вполне могла вооружить целую армию.

— Что за черт! — Я в изумлении вытаращил глаза на Крэмера. — Вы собираетесь развязать третью мировую войну?

Он как-то смущенно усмехнулся:

— Это что-то вроде хобби, лейтенант. Просто разный хлам, который я собирал повсюду.

— Вот именно, повсюду. Наконец-то я понял, почему войска Объединенных Наций остановились на тридцать восьмой параллели, — вы просто забрали у них все вооружение.

Я немного прошел вперед и остановился, взяв в руки ружье «гаранд».

— Осторожнее, лейтенант, — предупредил Крэмер. — Оно заряжено.

— Вы что, каждый день ждете нашествия марсиан? — холодно полюбопытствовал я, осторожно возвращая ружье на полку.

— Именно это, по моему мнению, и делает мой музей уникальным, — пробормотал он. — Здесь все настоящее и действующее.

Какое-то время я старался осмыслить потрясающее признание Крэмера, осматривая опасную коллекцию и представляя, что произойдет, если выдернуть предохранитель одной из этих гранат. Я собирался снова отругать Крэмера, но потом передумал. Что толку пытаться объяснить взрослому ребенку опасность его увлечения? Он мог бы вооружить десяток преступных синдикатов, и все равно у него осталось бы достаточно оружия, чтобы взять приступом Пайн-Сити.

— Пожалуйста, осмотрите все вокруг и поищите, чего здесь не хватает, — предложил я ему.

— Конечно, — с готовностью откликнулся Крэмер и медленно двинулся в дальний конец подвала, засунув руки в карманы брюк.

В ожидании я закурил сигарету и принялся внимательно рассматривать бангалорскую разновидность торпеды. Обычно для этого берут отрезок трубы газопровода и наполняют его взрывчатым веществом — таким взрывным устройством пользовались во время обеих мировых войн, чтобы сделать проход в ограде из колючей проволоки. В данном случае для» трубки использовался бамбуковый стебель. Немного позже меня отвлекло от его созерцания резкое восклицание Крэмера.

— Обнаружили пропажу? — взволнованно крикнул я.

— Да, лейтенант. — У него упал голос. — Одна из «С-2». На этой полке их должно было быть три, а сейчас только две.

— «С-2»? — переспросил я. — Это что, противопехотная мина?

— Верно, старая «Дейзи Каттер».

— Вы всегда оставляете дверь незапертой? — сердито поинтересовался я.

— Конечно. — Он с искренним удивлением смотрел на меня. — А зачем ее запирать? В доме в основном находимся только мы с Салли. Повар с горничной и за миллион долларов сюда не войдут, да и Салли не выносит даже вида оружия.

— А как насчет ваших друзей.., и механика? Они тоже не выносят вида оружия?

Крэмер покраснел, как мальчишка:

— Ладно… Значит, я был просто дураком!

— Которого никогда не пороли! — возмущенно добавил я. — Мне остается только вами восхищаться. Вы были не просто дураком, а воистину фантастическим дураком, что можно считать своего рода рекордом!

— Но кто бы ни стащил эту мину, ему еще нужно было подсоединить к ней часовой механизм, разве не так? — возразил он.

— Правильно, — подтвердил я. — Это мог быть любой человек, который знал, что ему еще понадобится только старый будильник да кусок проволоки. Вот достать само взрывное устройство было бы сложнее, но вы ему облегчили эту задачу.

Крэмер покраснел еще заметнее:

— Но откуда я мог знать, что какой-то маньяк вдруг решит меня убить?!

— Если только это маньяк, — буркнул я. — Больше ничего не пропало, кроме этой мины?

— Нет. — Он уверенно покачал головой. — А что еще могло ему понадобится?

— Если он потерпел неудачу в первый раз, — взорвался я, — то мог вернуться за чем-нибудь еще, чтобы сделать новую попытку!

Когда до Крэмера дошел смысл моей фразы, он резко побледнел и потрясение прошептал:

— Ну и ну! Об этом я не подумал… Может, стоит еще раз все осмотреть?

— Гениальная мысль!

Томительно прошло еще минут десять, пока Крэмер внимательно, один за другим, проверял наличие всех экспонатов своего «уникального» музея. Наконец закончил осмотр, и на его лице появилось выражение Огромного облегчения.

— Нет, сэр, — заявил он, чуть не сияя от радости, — не хватает только той мины!

— Значит, мы можем вернуться к остальным, — сказал я. — У вас есть ключи от этой двери?

— Конечно. — Крэмер вытянул из кармана внушительную связку ключей, выбрал и снял с кольца один из них. — Вот этот.

— Спасибо. — Я взял ключ. — С сегодняшнего дня эта дверь всегда будет закрыта.

— Хотите сказать, что не собираетесь забирать у меня коллекцию? — с надеждой в голосе поинтересовался он.

— Вы, видимо, шутите? — разозлился я. — Это только до тех пор, пока я не вызову группу по взрывным устройствам, чтобы они все здесь обезопасили и вывезли прочь. Если они вздумают предъявить вам отдельное обвинение по каждому хранящемуся тут экспонату, на вашем месте, Крэмер, я бы не надеялся выйти из тюрьмы до двадцать первого века!

Тщательно заперев дверь, я вместе с хозяином музея вернулся в дом и прошел на террасу. Сидящие за круглым столом выжидательно посмотрели, на нас.

— Это было что-то из музея? — напряженно спросила Салли Крэмер.

— Разумеется, — кивнул Крэмер. — Как всегда, дорогая, ты была права. Пропала одна из противопехотных мин.

— «С-2»? — Форд присвистнул. — Ничего удивительного, что взрыв был таким оглушительным!

— Ты не мог бы… — обрезала его Салли Крэмер, словно от боли прикрыв на мгновение глаза.

— И что же думает делать наш гениальный лейтенант? — насмешливо полюбопытствовал Макгрегор. — Вы нашли какие-нибудь отпечатки пальцев около того места, где она лежала?

— Пока не смотрел, — вежливо ответил я ему. — Но уже сейчас у нас чертова уйма фактов и без проверки отпечатков пальцев. Не желаете ли ознакомиться с ними? Убийца должен был знать распорядок полетов, который вы определили между собой вчера вечером, он бывал в музее и имел достаточное представление о взрывных устройствах, чтобы присоединить часовой механизм к этой мине. И, кроме того, у него должна быть серьезная причина для убийства Митча Крэмера.

Угрюмо глядя на меня, Макгрегор пожал мощными плечами:

— Черт, откуда мне знать, кто это?

— Должны же быть у вас какие-то мозги, — ласково заметил я. — Не слишком много, я не настаиваю на этом, но хоть что-то должно быть в вашей тупой башке. Так что думайте сами. Кто, по-вашему, отвечает всем этим фактам, разумеется, за исключением вас, приятель?

— Не расходись, Стью, дорогой! — поспешно предостерегла его Эйнджел. — Лейтенант прав: простейший способ доказать ему, что не ты подложил бомбу в самолет, — это помочь ему найти того, кто это сделал.

— О'кей, — проскрипел Сэм Форд, прежде чем его приятель-тугодум ухватил основную идею, — давайте посмотрим на это с вашей точки зрения, лейтенант. Значит, во-первых, у нас имеется Стью, во-вторых, я. Клиф Уайт — еще один подозреваемый, и полагаю, не из последних. Ведь он так и не простил тебе, Митч, свою ногу!

— У тебя слишком разыгралось воображение, Сэм, — грубо заявил Крэмер. — Клиф — отличный парень. — Однако было не похоже, что он сам в это верит.

— Не хотелось бы говорить об этом, — живо вмешалась Эйнджел, — но если вы считаете, что кто-то, серьезно желающий избавиться от Митча, должен был хоть немного поинтересоваться механизмом взрывных устройств, тогда вы должны включить в число подозреваемых и нас, женщин.

Салли Крэмер смерила ее холодным взглядом.

— Что еще, дорогая, взбрело в твою голову, обычно занятую только сексом?

— ледяным тоном процедила она.

— Дорогая, — ласково улыбаясь ей в ответ, пропела Эйнджел. — Во всех других отношениях, кроме этих взрывных устройств, мы полностью подходим. Мы знали, какую очередность полетов ребята вчера установили, и, конечно, обе знали о музее, его опасных экспонатах.