Я закончил длинную тираду, но мои слова, казалось, еще висели в воздухе. Черт побери, расстроенно подумал я, это под влиянием проклятого Ирвинга меня так понесло! Если бы я не был настороже, то мог бы тарахтеть и дальше еще черт знает сколько времени, пока бедная девочка не отчаялась бы дождаться меня и не ушла домой.

— Но.., но… — беспомощно бормотал он, пытаясь привести в свое оправдание какой-нибудь веский довод и в смятении не находя его.

— Говоря о мотивах, — неумолимо продолжил я, — если для Форда пятьдесят тысяч долларов представляются серьезным доводом для убийства Крэмера, насколько же более веским мотивом является все состояние Крэмера, которое могла бы унаследовать его жена.

Пирамидка рухнула, как будто сокрушенная толчком землетрясения, когда пальцы Ирвинга ослабли и он уронил руки на стол.

— Вы же не можете всерьез предполагать, что это Салли пыталась убить своего мужа и вместо этого убила Хофнера? — прошептал он посеревшими губами.

— Почему же нет? — рассудительно возразил я. — У нее двойной интерес — она наследует его состояние и становится свободной, чтобы затем выйти за вас замуж. — Я помедлил, перед тем как вонзить в него заостренную стрелу. — Разумеется, если вы думали о женитьбе.

— Лейтенант! — Ирвинг извлек из кармана девственно-чистый платок и осторожно промокнул им пот на лбу. — Я готов признать, что был.., гм.., несколько неосмотрителен, уединившись с Салли на террасе, но — вы должны мне верить! — я был только на некоторое время захвачен эмоциями.

— Хотелось бы мне быть там, чтобы увидеть это, — произнес я мечтательно.

— Уверен, ваша захваченность эмоциями сродни искусству швырять камешки в воду, не вызывая ни единого всплеска!

— Повторяю, — его голос стал тверже, так что, возможно, мои уколы достигли своей цели, — мысль о том, что Салли Крэмер пыталась убить своего мужа, это полный абсурд!

— Ладно, — легко согласился я опустить этот вопрос. — Но существует и другая версия.

— Другая версия? — старательно выговорил он, как будто я учил его иностранному языку.

— Да, и речь пойдет о вас, — огорошил я его. — Все эти годы вы занимались делами Крэмера, стараясь увеличить его состояние, и вместе с тем не выносили этого человека, презирали за неуемный характер и полное неуважение к своему богатству. В довершение всего вы влюбились в его жену. И у вас тоже появился двойной побудительный мотив! Со смертью Крэмера жена наследует все его состояние, а затем вы женитесь на вдове и получаете прелестную куколку вместе с миллионом баксов. И чем больше я об этом думаю, Ирвинг, тем больше убеждаюсь: вы — самый вероятный преступник из тех, кого мы можем подозревать на данный момент.

Он содрогнулся всем телом, как будто у него начался припадок эпилепсии.

— Убирайтесь вон из моего офиса, идиот несчастный! — закричал адвокат, брызгая слюной. — Я не желаю больше тратить время на вас, вы меня слышите?! Вон!

— Как скажете, — вежливо отозвался я. Вставая, я подхватил со стола папку, затем вспомнил, что перед уходом должен сделать прощальный жест. — Мистер Ирвинг! — Я счел, что он должен знать о своих правах, поэтому официально заявил:

— Если вы хотите позвонить своему адвокату, то мы не станем возражать.

Кустистые брови шерифа подскочили вверх, когда я вошел в офис.

— Вам следует как-то обуздать этот неожиданный трудовой энтузиазм, лейтенант, — проворчал он. — Иначе не успеете оглянуться, как проработаете полный рабочий день! Смотрите, сейчас только двенадцать, а вы уже в офисе!

Я уселся напротив и закурил, сокрушенно качая головой:

— Сэр, ваш тонкий юмор не всегда до меня доходит. Хотелось бы мне иметь такой блестящий и отточенный ум, как у вас. О, это ваше неподражаемое искусство вести словесный поединок, изобилующий ловкими выпадами, во время которых вы наносите точно в цель мгновенный укол разящим сарказмом и, отступив, бросаетесь в новую молниеносную атаку, прежде чем несчастный тугодум вроде меня успеет…

Лицо шерифа потемнело от ярости.

— Уилер! Что, черт возьми, вы несете?

— Не знаю, — честно признался я. — Думал, может, вы знаете?

— Иногда мне кажется, что нам стоит направить вас в санаторий «Хиллдейл», чтобы вами занялись бы психиатры, — пробормотал он. — Думаю, это сочли бы оправданным расходованием выделенных нам средств!

— Я работал, — холодно, сообщил я. — Работал большую часть ночи и…

— Ха-ха! — издевательски воскликнул Лейверс.

— Все утро! — закончил я, не обращая внимания на его грубую выходку. — У меня на руках дело об убийстве, в котором полно подозреваемых и мотивов для его совершения, но ни одной улики, даже ни одной версии. Я намерен подать в отставку.

— Я ее принимаю! — с готовностью отозвался он.

— Вот как?! — возмутился я. — В таком случае я отказываюсь от своего намерения.

— Расскажите мне обо всем, Уилер, — попросил шериф, с яростью откусывая кончик новой сигары. — Когда закончите отчет, возможно, я соглашусь оставить вас у себя.

Я рассказал ему о событиях прошлой ночи и о своем визите к Ирвингу как раз перед приходом на работу. Он внимательно слушал, и его лицо все больше вытягивалось. К моменту окончания моего отчета Лейверс впал в такую апатию, что даже не потрудился открыть папку с бумагами компании Форда, которую я бросил ему на стол.

— Следовательно, версия, которую я выдвинул с самого начала насчет связи Ирвинга с женой Крэмера, оправдывается? — Но эта мысль не вызвала у него радости. — А теперь, Уилер, вы нарыли еще целую кучу мотивов для убийства у остальных из этой чертовой шайки! У механика патологическая ненависть к Крэмеру за то, что тот сделал его инвалидом. Форда ждут пятьдесят тысяч долларов в случае смерти Крэмера. А у Крэмера, по словам этой девицы по кличке Ангел, что-то есть на Макгрегора, и это что-то может оказаться тоже весьма основательным доводом, как и у всех остальных, правильно?

— Правильно, — мрачно кивнул я.

— О Господи! — взорвался он. — Только этого нам не хватало! А может, это заговор, и эти милые закадычные друзья все вместе установили бомбу в самолет

— вы об этом не думали, Уилер?

— Не думал, — признался я, содрогнувшись, — и не собираюсь. У меня и так уже полон рот забот. А что, сержант Полник все еще дежурит в доме Крэмера?

— Даже Полнику иногда нужно поспать, — проворчал шериф. — В полночь я послал ему на смену пару моих людей, а он вернется на пост сегодня в час дня.

Неожиданно спохватившись, я сунул руку в карман, извлек оттуда ключ от личного музея Крэмера и положил его на стол.

— Это что такое? — Шериф настороженно уставился на ключ, как будто тот мог в любую минуту взорваться.

— Ключ от военного музея Крэмера, — виновато пояснил я. — Забыл, что вчера взял его с собой.

— И этого человека прислал мне отдел убийств вместо офицера полиции! — Лейверс в отчаянии воздел глаза к потолку. — Господи, чем я перед тобой провинился? — завопил он. — Смогу ли я когда-нибудь искупить грехи, в которые меня ввергло это несчастное чудовище! — Потом опустил голову, глянул на меня с внезапно сверкнувшей надеждой и ликующе спросил:

— Ну как, удалось мне изгнать из вас духов?

— Ну, забыл я про ключ, — пробормотал я. — Так что из того?

— Меня вовсе не это беспокоит, — фыркнул шериф. — У Крэмера есть дубликат.

— Что?! — подскочил я. — Но он не говорил мне об этом!

— А вы его спрашивали?

— Мне остается только добровольно отправиться в Сибирь ближайшим же поездом, — грустно признал я. — Но как, черт возьми, вы выяснили, что у него есть другой ключ?

— Потому что сегодня утром я первым делом направился сразу к нему, — проворчал он. — Я пригласил из криминального отдела опытных ребят, и мы как раз собирались взломать дверь в музей, когда появился Крэмер с другим ключом. Конечно, Макдональд — большой эксперт по взрывным устройствам, но когда он увидел, что находится в этом подвале, это его потрясло так же, как и нас, он просто побелел! — При этом воспоминании в голосе Лейверса невольно прозвучали удовлетворенные нотки. — Макдональд решил ничего там не трогать, пока не достанет грузовик для вывоза взрывных устройств и еще двух экспертов. Поэтому мы снова заперли музей. Я сказал Крэмеру, если выяснится, что у него есть еще и третий ключ, то прикажу сержанту застрелить его, и это будет убийство при оправдывающих обстоятельствах! Но не думаю, чтобы у Крэмера был еще один запасной ключ.