– Хреновый у него пиарщик, – глубокомысленно заметил я, пораженный такой трактовкой истории Летучего Голландца, который, оказывается, называется «Эксцельсиор».

– Где вы набрались таких слов, Рудольф? – рассердился капитан.

– Извините…

– Ничего. Теперь вы понимаете, почему мы искали его в том районе, где проблемы наиболее вероятны? А теперь смотрите.

Туман к этому моменту сгинул, оставив все после себя совершенно мокрым, и я смог беспрепятственно любоваться «Эксцельсиором». Контуры флейта окружал голубой огонь, прекрасно освещавший порванный, провисший такелаж, перекошенные в разные стороны реи и полуживые от старости паруса. Несмотря на плачевное состояние, корабль шел быстро и ровно, а дырявые, как хороший сыр, паруса, надувал ветер, который, как мне казалось, дул совершенно в другую сторону. Выглядело все это и в самом деле жутковато, и когда капитан окликнул меня, велев принять шлюпку, я был очень рад оторваться от созерцания и заняться делом.

Капитан ван Страатен поднялся на борт, и я сумел его разглядеть. На скелет в лохмотьях он никак не походил – просто высокий человек с очень изможденным лицом, обрамленным густой бородой. Одет он был, кстати, не по голландской моде (если мои представления о голландской моде семнадцатого века, почерпнутые из соответствующей живописи, верны), а по французской. С капитаном Кэссиди они обнялись, как старые друзья после долгой разлуки, да так оно и было, судя по всему.

– Смените Рамсеса, – велел мне капитан и повел гостя к себе в каюту.

– Что происходит? – набросился на меня Рамсес, когда я принял у него вахту и одновременно завладел его кружкой кофе.

– Мы повстречали Летучего Голландца, – признался я, – можешь бежать на палубу любоваться.

– А нам теперь шторма или другой катастрофы не ждать? – забеспокоился старпом.

– Капитан утверждает, что нет. Иди давай, я же вижу, что шторм тебя интересует в последнюю очередь.

Следующие два часа прошли спокойно, а потом в рубку вернулся капитан. Довольный, и, кажется, выпивший – впрочем, утверждать наверняка я бы не взялся.

– Идите спать, Рудольф, – велел он.

Я еще немного постоял на палубе – погода совсем наладилась, светила красивая, почти полная луна, и было хорошо. «Эксцельсиора», отошедшего совсем недавно, я уже не увидел.

– И что же вчера случилось такое, не предназначенное для моих невинных глаз? – мрачно спросила нас Джо за завтраком, – Кэссиди женится и вчера пригласил вас на мальчишник? Или вы захватили корабль, везущий прекрасных черных рабынь, и устроили оргию?

– Мы встретились с капитаном ван Страатеном, – сдал нас с потрохами Рамсес.

Джо поперхнулась чаем.

– А меня отправили спать?! Кто вы после этого? Друзья, называется…

– Да мы-то причем? – справедливо возмутился я, – лучше подумай, чем ты капитана рассердила.

Весь день Джо была мрачнее тучи и время от времени начинала ворчать: «подумать только… Летучий Голландец». Обижаться на капитана ей не позволяла то ли субординация, то ли еще что, поэтому она обижалась на нас с Рамсесом, и страдали все трое. Настолько, что даже решили ночью, когда сдадим вахту, засесть в кают-компании с бутылочкой чего-нибудь крепкого. Обычно капитан давал добро на это без проблем.

Но в этот раз, когда мы уже выбирали делегата, который спросил бы разрешения, капитан выразил желание увидеть всех троих. Посмотрев на нас так, что нам – мне во всяком случае – стало стыдно, он осведомился:

– Джо, вы не собираетесь в ближайшее время выйти замуж?

– Нет, сэр, – удивилась Джо.

– Я, кстати, тоже не планирую жениться, – вполголоса заметил капитан. Джо смутилась. – А как бы вы поступили, если бы мой вчерашний гость сделал вам предложение?

– С чего бы это?

– Вы – вы все – очень плохо знаете свои любимые легенды. Если он найдет девушку, которая согласится стать его женой, проклятие будет снято.

– Так девушку же на земле искать нужно, – припомнил Рамсес.

– Совсем необязательно. Просто мой экипаж – едва ли не единственный шанс для него встретить живую женщину в море. Поэтому прекратите на меня дуться. Или вы, Джо, всю жизнь мечтали отказать капитану ван Страатену?

Тут я заметил, что ярких книжек на столе больше нет, а украдкой скосив глаза на полки, не обнаружил их и там. И незаметно толкнул Рамсеса локтем, показывая ему на пустой стол.

– Что же касается двух книг, судьба которых вас так интересует, – с иронией закончил капитан, – то это были романы из серии «Похождения Летучего Голландца», и я подарил их ван Страатену.

– А зачем они ему? – поинтересовалась Джо, заметно приободрившаяся.

– Он коллекционирует книжки о себе. – И добавил язвительно, – у него, как вы понимаете, очень много свободного времени.

Никто из живых членов экипажа точно не знает, был ли наш капитан в юности капером, но как минимум в глубине души все в этом совершенно уверены. Очень уж хорошо он соответствует расхожим представлениям о благородном морском разбойнике, хоть «Одиссею капитана Кэссиди» пиши. Ну и команда вслед за ним тоже усвоила некоторые привычки романтичных книжных флибустьеров. Например, среди матросов какое-то время бушевала настоящая эпидемия азартных игр. Скорее всего, началась она со старой команды, не приученной к другим развлечениям в своем семнадцатом веке, но и молодежь быстро переняла у них эту склонность. Пари заключались по любому поводу, а если в одном месте встречались хотя бы двое матросов, и у них было полчаса свободного времени, на свет божий тут же извлекались кости. Капитан, занятый какими-то мыслями, почти всегда вел корабль сам и игрокам никак не препятствовал.

Офицеров эпидемия тоже не миновала, но мы все же выбрали вариант чуть более аристократичный, чем кости, и по вечерам сражались в покер вчетвером – трое штурманов и боцман. Иногда удавалось соблазнить нашего корабельного врача Александра, и игра становилась по-настоящему интересной.

– Дам бы сюда, – вздохнула Джо во время очередного вечерне-ночного сборища в кают-компании. – Ага… – мечтательно поддакнул ей Рамсес и сразу же спохватился: – Ой, извини.

Джо посмотрела на него непонимающе, и все пятеро сидящих за столом расхохотались.

Конечно же, на «Гончей» были девушки и кроме Джо. Я, кажется, уже говорил, что в местах повышенной романтичности всегда очень много женщин. Вот и у нас прижились четверо. Матросы и матросы, маленькие, юркие, коротко стриженные. О том, что они не мужчины, помнил, кажется, только капитан, неизменно встававший, если кто-то из них входил в помещение. За это, кстати, его очень осуждали все, начиная с самих девчонок.

– Я имела в виду таких девочек-девочек, в платьях, – отсмеявшись, пояснила Джо, – а то салон, офицеры в карты играют, а дам нету…

– Ничего, вот прибудем в Порт-Стюарт, будете ухаживать за дамами сколько угодно, – пообещал боцман.

– А мы идем в Порт-Стюарт? – удивилась Джо, которая вообще в последнее время стала странно рассеянной и тихой. И все снова засмеялись.

Смех смехом, а непривычное состояние нашего бравого второго помощника меня обеспокоило. Как-то утром – мы уже подходили к Порт-Стюарту – я поделился своими опасениями с Рамсесом. Он разговаривал со мной, одновременно командуя поворотом фордевинд, и проблемой явно не проникся.

– Может, она заболела? – прикинул я. По крайней мере, у меня схожие симптомы – вплоть до способности забыть курс – могут возникнуть, если я переживаю грипп на ногах.