– О человеке в дурацкой шляпе.

– У меня был нервный срыв. Сейчас я на пути к выздоровлению. Жалоб и претензий нет, – поспешил он сообщить.

– Извините, Вячеслав Сергеевич, но я вам не верю.

– Это уже ваши трудности.

– Кого вы боитесь? Меня? Врачей? Или назвавшегося Голдбергом человека?

– Да что вы о нем знаете! – воскликнул Мухин, и втянул голову в плечи, словно испугавшись своей чрезмерной эмоциональной реакции.

– В том то и дело, что ничего. Поэтому я и хочу с вами поговорить.

– На вашем месте я бы не стал привлекать к себе его внимание.

– Думаете, он опасен?

– Он намного опасней, чем вы можете вообразить.

– Почему?

– Потому, что он дьявол.

– Почему вы так решили?

– Потому что он обманом забрал душу моей дочери и живьем утащил ее в ад.

– Как он это сделал?

– Только не делайте вид, что вы мне верите, – разозлился вдруг Мухин.

– Ваша дочь не единственная жертва, и мне действительно интересно ваше мнение. А вот чему из сказанного вами мне верить, я решу позже. Так как он, по-вашему, это сделал?

– После аварии… несмотря на то, что суд признал виновным водителя врезавшегося в нас внедорожника, Катя обвинила меня в смерти матери. Я тогда немного выпил, поэтому машину вела Люба. По дороге мы ссорились, и она не отреагировала на выскочивший на нашу полосу внедорожник. И вот незадолго до того, как украсть ее душу, Кате приснился этот ваш Голдбер.

– Почему вы уверены, что это был он?

– А вы много знаете людей, которые носят шляпы с изображением оранжевых бегемотов на фоне из сине-зеленой клетки? Он буквально повадился в Катины сны. Наивная девочка, она слушала с раскрытым ртом его рассказы о том, как хорошо на том свете ее матери. А потом, как бы между прочим, он сказал, что может провести Катю туда живой. Для этого совсем не надо умирать. Тот же Данте, по его словам, действительно побывал при жизни в загробных мирах. Да и в Библии описаны случаи вознесения людей живьем на небо. Люди считают, что вознестись могут только святые, но это совсем не обязательно. Достаточно просто попросить, и он с удовольствием возьмет на себя роль проводника. Катя, дурочка, согласилась. Они договорились о встрече, и перед тем, как уйти, она прислала мне СМС: «Я иду к маме». Я как раз шел к ней и был уже рядом с домом… но опоздал. А когда увидел этого типа в описанной Катей шляпе, я понял, что это он во всем виноват. Ну а дальше вы знаете…

Рассказывая, Мухин не замечал текущих по щекам слез.

– Вы можете его описать?

– Я запомнил только шляпу и его высокомерно-презрительный хохот.

– Спасибо, Вячеслав Сергеевич. Я сделаю все, что можно, чтобы помочь вашей дочери и другим пострадавшим от рук Голдберга людей, – совершенно искренне пообещал Андрей.

– Вы действительно так наивны? Неужели вы думаете, что в ваших силах справиться с тем, кого сам бог смог только сбросить с небес на землю?

– Ну, дьявол он или нет, это еще надо выяснить. В любом случае спасибо вам огромное за то, что ответили на вопросы.

– Надейтесь лучше на то, что он спасет вас раньше, чем вы окажетесь еще при жизни в аду.

– Кто спасет? – не понял Андрей.

– Бог. Спасибо, это же сокращенно от спаси бог.

– Ну да…

– А еще лучше… Вы все равно не сможете ничего сделать, так что оставьте это дело. Я не знаю, зачем вам этот дьявол, но оставьте его, иначе он заберет и вас.

– Ну это мы еще посмотрим.

Выйдя на улицу, Андрей набрал Благородного Дона.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил он, выслушав отчет Андрея.

– Я думаю, что кто-то очень ловко обрабатывает людей. Не знаю, проникает он в их сны или же заставляет так думать, но для погружения в кому ему нужен непосредственный контакт с будущей жертвой. Это его ахиллесова пята. Я предлагаю информационному отделу, если это возможно, взять под контроль социальные сети на тот случай, если кто-то поделится с «друзьями» информацией о контакте с Голдбергом. Возможно, в момент контакта со следующей жертвой мы сможем его взять.

– Почему ты уверен, что Голдберг – наш человек?

– Потому что, во-первых, он бесследно исчез после стычки с Мухиным; а во-вторых, с ментами, которые задержали Мухина, тоже далеко не все в порядке: Один погиб в ДТП, другой уехал на край света, и только третий, уволившись из полиции, остался в городе. Он работает охранником в супермаркете. Я хочу с ним побеседовать.

– Какая легенда?

– Писатель в поисках сюжета для книги.

– Действуй.

Валерий Геннадьевич Петухов, так звали оставшегося в городе экс-полицейского, был здоровенным детиной с туповато-добродушным выражением лица. Андрей нашел его в гараже, где он задумчиво курил, глядя на свою «девятку».

– Валерий Геннадьевич? Мне посоветовал к вам обратиться Виктор Викторович Солдатенко, – сослался Андрей на бывшего начальника Петухова.

– Чем могу? – спросил он.

– У меня к вам такое дело: Я писатель, ищу сюжет для новой книги. И тут мне попадается дело Мухина. Согласитесь, отличный сюжет для ужастика.

– А я чем могу помочь? – спросил Петухов и как-то неестественно напрягся.

– Вы участвовали в его задержании. Я бы вас чем-нибудь угостил, а вы бы рассказали мне какие-нибудь интересные детали…

– Ничем не могу помочь.

– А не знаете, в деле были какие-нибудь фотографии или что-то еще?

– Да не было никакого дела. Пострадавший сказал, что ему лишние неприятности не нужны, а Мухина мы сразу же передали санитарам, даже не оформляя. Так что никакого дела не было. А теперь извините, но мне надо уходить.

– Конечно-конечно, извините за беспокойство, – сказал Андрей и поспешил уйти.

Петухов явно боялся с ним говорить, о чем Андрей сообщил Благородному Дону.

– Думаешь, стоит на него надавить? – спросил тот.

– Думаю, да.

– Тогда завтра с утра им и займемся.

Вернувшись домой, Андрей сварил спагетти и приготовил к ним соус из томатного сока. Поев, он выпил чаю с шоколадкой, принял душ и лег в постель. Стоило ему закрыть глаза, как он вновь оказался на скамейке перед эстрадой.

На этот раз смешной человек читал дурацкие стихи:

– Что ты знаешь о твит-поэмах? – спросил он, закончив чтение.

– Ровным счетом ничего, – ответил Андрей, которому было не до поэзии.

– Твит-поэма – это поэма, вмещающаяся в формат твиттера. Например лирическая поэма «Бабуин в саду»:

– Понятно?

– Ты лучше скажи, что ты обо всем этом думаешь?

– Сначала песня, или ты забыл?

– Давай только быстрее.

– По заявкам слушателей поет… я, – объявил смешной человек и запел нарочито противным голосом:

– Так что ты об этом думаешь? – спросил Андрей, когда тот закончил пение.

– Ничего.

– Ничего?

– Я вообще об этом не думаю.