Рассказывают, будто у Али-Рыбака с ней был такой разговор:

– Я знаю, что ты не из здешней реки, – сказал ей Али-Рыбак, – знаю, что сама судьба послала мне тебя. Делай так, как повелевает тебе небо, прекрасная рыба.

– А знаешь ли ты, что тебе самому уготовано судьбой? – спросила рыба.

– Мне известно лишь одно: Его Величеству угрожала опасность, и ему удалось спастись, так вот теперь я, один из его подданных, любящий добро, должен выразить свою радость и благодарность судьбе за это.

– Но обычно ваш город не интересуется Дворцом. Почему же ты решил пойти наперекор и дать обет, который, возможно, окажется невыполнимым?

– Такова воля судьбы. Я не в силах изменить своего решения. Я дал обет и исполню его. Если не через неделю, так позже, буду ждать до тех пор, пока не поймаю самую прекрасную рыбу на свете – тебя или другую, похожую на тебя.

– Зачем же так мучить себя, Али-Рыбак?

– Такой уж у меня характер. С самого детства я стремился делать людям добро и постараюсь остаться таким, насколько хватит сил. Судьбе было угодно избрать меня среди моих братьев, чтобы я стал воплощением добра. Думаю, что именно она выбрала меня и сейчас, чтобы представлять город, который давным-давно порвал всякие связи с Дворцом, по случаю спасения Его Величества. Да хранит бог короля, его подданных и его спокойствие.

– Я провожу тебя до Дворца и все это время буду оставаться живой, чтобы тебя не обвинили в том, что ты собираешься отравить Его Величество. Но при одном условии: верни меня снова сюда, если судьба будет милостива ко мне, и я не попаду на королевскую кухню. У меня еще есть дела в реке Непорочных Дев. Я должна вернуться и исполнить свой долг в вашей долине.

– Думаешь, дорогая моя рыба, что на пути нас ждет много преград?

– Не стоит задавать лишних вопросов. Если хочешь идти во Дворец, то следуй велению своего сердца. Ему одному все известно, что ждет тебя: радость или беда. Решил идти во Дворец, вот и поступай так, как решил. Я приплыла к тебе из реки Непорочных Дев, меня принесли в своих руках добрые духи. Мне было приказано лишь выйти на берег и лечь у твоих ног, что я и сделала.

Люди продолжали передавать из уст в уста все, что слышали или сами придумали об Али-Рыбаке и его рыбе. Рассказ этот достиг и его ушей, но сам он хранил полное молчание.

В ту ночь он вернулся с реки, неся на плече рыбу, завернутую в плащ, казалось, будто он погружен в глубокое вселенское раздумье о судьбах мира. Войдя в город, он не стал отвечать ни на какие расспросы, а прошел прямо к себе в лачугу, где и провел остаток ночи.

4.

Ранним утром следующего дня Али-Рыбак вышел на площадь, положил у ног рыбу, покрытую плащом, и стал взывать к горожанам:

– Сюда, скорее сюда, дорогие мои земляки, я, ваш почтительный сын, Али-сирота, буду говорить с вами. Спешите все: стар и млад, мужчины и женщины!

Никогда еще на городской площади не собиралось столько народу, хотя немало повидала она за всю свою историю и хорошего, и плохого. Какие страсти кипели здесь в былые времена!

– Что тебе нужно от нас, Али-Рыбак?

– Али-Рыбак не ведает зла, он творит только добро!

– Такой уж он человек.

– К хотя на земле злодеев стало куда больше, чем добряков, Али-Рыбак отметил свое время печатью добра.

– Да кто еще поступал, как он! Кто нам бесплатно раздавал рыбу?

– И вот теперь слух п его доброте дойдет до самого Дворца.

– Преподнося этот дар, он только выражает свою доброту, свою любовь и преданность.

– Не мешало бы ему и с нами посоветоваться, прежде чем давать такие обеты.

– Отношение города ко Дворцу – дело ясное!

– Что правда, то правда.

– Господи, какая разница: добро, зло! Только не вмешивайте нас во все это.

– Единственное наше спасение – держаться подальше от Дворца, как в хорошем, так и в плохом.

– Конечно, наш долг – держаться от него подальше в плохом, а что касается держаться подальше от хорошего – то это покорность и любовь наша к нему.

Али-Рыбак дождался, пока утихнут пересуды, и глубоко вздохнув, произнес:

– Жизни Его Величества угрожала огромная опасность, и он остался цел и невредим. Так как же мне было не дать обета? И вот наша добрая река вручила мне этот бесценный дар, лучшую из рыб. Вы только посмотрите на нее!

С этими словами он откинул полу плаща.

– И впрямь хороша!

– Да она все еще жива!

– Дышит!

– Глядит на нас!

– Как переливается! Красная!

– Желтая!

– Зеленая!

– Серебристая!

– Золотистая!

– Превосходная рыба!

– Никогда в нашей реке не видали ничего подобного!

– А ведь Али-Рыбак какой только рыбой нас не угощал!

– Да здравствует Али-Рыбак!

Не дожидаясь, пока восторг достигнет предела, Али-Рыбак поспешил сказать:

– Я хотел спросить вас: не хотите ли вы передать подарки Его Величеству по поводу этого знаменательного события? Но предупреждаю сразу: ни жалоб, ни прошений я от вас не возьму. Еще я думаю, что город должен избрать делегацию, которая понесет рыбу и все подарки для Его Величества во Дворец.

Напрасно Али-Рыбак ждал ответа. Люди только удивленно переглядывались. В городе не было ни главы, ни предводителя, ни официального оратора. Добрые люди здесь были известны, злые – тоже. Поэтому не было никакой нужды в правителе или старейшине. Так кому же было откликнуться на слова этого доброго человека, который в слепом порыве собирался бесстрашно отправиться на поиски Добра?

– Я знаю, что речи мои вам кажутся странными, да вы и сами это знаете. Как быть? Чувствую, что не в силах убедить вас. Но если враги нападают на Его Величество, а разбойники грабят его, то кому же защитить его, как не смелым и верным подданным?

– Вот здесь ты и ошибаешься, Али-Рыбак, – вымолвил, наконец, один старик, возраста которого никто в точности не знал.

Али-Рыбак обернулся к нему, рыба тоже.

– Надо же, она все еще жива!

– И понимает, что говорят!

– Это и впрямь заколдованная рыба!

– И Али тоже околдовали!

– Нет, я не ошибаюсь, – сказал Али, – Вы же знаете, что я исполняю приказ, ниспосланный мне свыше.

– Это и есть одна из тех редких ошибок, которые ты совершаешь.

– Какая же?

– Это, своего рода, политическая проблема. У каждого времени есть своя характерная черта, свой знак. Теперь у нас такое время, когда надо быть вне политики. Ты сам должен понять жителей города, Али-Рыбак, потому что какие бы разбойники или добропорядочные граждане не жили в этом городе, есть нечто превыше отдельных личностей и их характеров, превыше самой эпохи, ее знамений, общества и его устройства. Ты прекрасно знаешь все, что связано с рекой. Из чего же состоит река? Отвечу тебе: она состоит из трех моментов: русла, воды… Знаешь, что в-третьих? Отвечу тебе: течение, течение реки! Ты и сам прекрасно знаешь все это, ты же вырос на реке. Мы также прекрасно знаем свой город. Знаем, что и он состоит из трех вещей: нашей общины, нашего характера со всем добрым и дурным, что намешано в нем, с нашей врожденной склонностью к публичным исповедям. Есть и еще что-то основное, без чего невозможно понять этот город. Это история города, иными словами, его прошлое, настоящее и будущее. Даже сам Дворец – и здесь я не ругаю его, не поминаю добром или злом его и его обитателей – так вот, даже сам Дворец смотрит на наш город с точки зрения определенного исторического положения. Как же ты можешь позволить себе теперь претендовать на то, чтобы представлять историю?

– Я и не претендую на это.

– А вот и не так. Ты же пытаешься предать забвению подлинную историю города, призывая его все начать с нуля.

– Таков уж я, таков мой характер.

– А город устроен по-своему, и такова его позиция. Он представляет собой нечто общее, абсолютное, что невозможно ни ограничить, ни определить, будь то добро, или зло.

– Послушайте, люди, мы же не запрещаем злодеям творить свое зло в других городах, так почему же мы должны мешать лучшему среди нас нести добро в другие города, – возразил старику какой-то юноша.