Переводчик Ольга Власова

Художник Владимир Мандриченко

© Ат-Тахир Ваттар, 2019

© Ольга Власова, перевод, 2019

ISBN 978-5-4496-8174-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1.

– Да, лихая ночка выпала на долю Его Величества. Ничего страшнее и не может быть для короля, – так рассуждал один рыбак, стоя с удочкой на плоском камне и обращаясь к своим собратьям, которые длинной цепочкой растянулись вдоль берега реки.

– Повезло Его Величеству, ничего не скажешь! – подхватил кто-то.

– А ты почем знаешь? – вмешался в разговор третий. – Давай сначала дослушаем, чем там дело кончилось.

– Одни говорят, что разбойники на него напали, – продолжал рассказчик, – другие – что враги.

– Не все ли равно: разбойники, враги?.. – опять перебили его.

– Конечно, разницы почти никакой, – раздался чей-то голос, – разве лишь в том, чего хотят те и другие.

– Значит, согласны со мной: в том-то и соль! – снова заговорил рассказчик.

– Ну, хорошо, разбойники – одно, враги – другое, но все же при чем здесь Его Величество? – нетерпеливо спросил кто-то.

Рассказчик, наклонившись вперед, бросил в воду горсть протухших отрубей для приманки рыбы и прибавил:

– Разбойникам нужна казна, сокровища, а врагам – сам правитель. Им не терпится расправиться с Его Величеством и посадить на его место другого, а то и изменить все государство, или даже передать все королевство вместе с подданными в руки какого-нибудь иноземного правителя.

– Тяни, тяни скорей! – закричали вдруг Али-Рыбаку, который живо прислушивался к разговору о короле и его ужасной ночи, о разбойниках и сторонниках короля.

Взглянув на поплавок, раскачивавшийся на воде, который то погружался, то снова выныривал, он небрежно махнул рукой:

– Чего тянуть? Мелюзга! – и опять обернулся к рассказчику.

– Как бы то ни было, – продолжал тот, – а ведь в жизни случается, что враги становятся разбойниками, а те – врагами. И цели их могут совпадать… На самом деле, вражда относительна, а вот разбой и грабеж – это уже нечто абсолютное.

– Сказал же тебе: тяни удочку, клюет! – настойчиво твердил Али-Рыбаку все тот же голос.

Али поспешил дернуть удочку, не очень-то веря в удачу. И, увидев мелкую рыбешку, трепыхавшуюся на крючке, буркнул себе под нос:

– Говорил же: мелюзга! Хотя лучше, чем ничего. Одной рыбкой больше.

А про себя подумал: «Если бы не эта история про короля, все тут же бы раскричались: «Али-Рыбак вечно первый, всегда у него улов больше всех!»

А рассказчик тем временем продолжал:

– Семь дней… длилась королевская охота на диких козлов, а на восьмой день…

– Интересно, а какого мнения Его Величество о рыбалке? – опять перебили его.

– Это лишь одному богу известно! Король никогда не спускается сюда, в долину нашей реки, – заметил кто-то из рыбаков.

– Отношение королей, принцев и вообще всех правителей к охоте – дело ясное, – тут же подхватил другой, – самой природой в них заложена страсть гоняться за чем-нибудь, а не противостоять проблемам, как это делаем мы, а потом они стараются все себе подчинить.

– Это политическое толкование.

– Конечно, – усмехнулся рыбак, стоявший рядом с Али, – охота за политической добычей тоже своего рода скачки, спорт, а рыбалка – это ремесло, работа руками, она требует особой сноровки, и это – дело подданных. Какие тут еще могут быть толкования!

Тут уж Али-Рыбак не выдержал:

– Дайте же Буджеме поподробнее рассказать нам о той ночи, – сказал он.

– Ну вот видишь, Али, опять мне слова не дают сказать, – посетовал рассказчик, – Его Величество чуть было не расстался с жизнью, а их это совершенно не волнует?

– Ты пытаешься в чем-то обвинить нас, Буджема? – спросил его один из рыбаков.

– Я хочу, чтоб вы поняли, что случай тут совершенно особый, откликнулся тот, – покушение на жизнь Его Величества!

– А говорят, что его убили, – перебил его один из рыбаков.

– Быть того не может, – вмешался другой. – Его Величество не может пасть от рук врагов или разбойников: ему же покровительствует сам Всевышний.

– Дайте мне рассказать, как все было на самом деле, – взмолился Буджема, – да будет вам известно, что дядя моего соседа – молочный брат королевского садовника, от своего соседа я и слышал эту историю.

– Да, Буджема, продолжай ты, – сказал Али-Рыбак и заставил остальных замолчать.

– Итак, говорят, что на восьмой день королевской охоты какие-то неизвестные устроили засаду на пути Его Величества. Вроде бы напали они на его лагерь с восходом солнца, перебили множество его телохранителей, кое-кого из свиты, а среди них – камергера, главу королевской стражи и первого советника. Говорят, что нападавшие приблизились к королевскому шатру с криками: «Долой короля!», «Смерть королю!» Когда им оставалось всего несколько метров, неожиданно, откуда ни возьмись, появились три всадника в масках, кричавших: «Да здравствует король!», «Долой врагов короля!» Ударами сабель они заставили нападавших обратиться в бегство. И в тот же миг были назначены на посты камергера, главы королевской стражи и первого советника. А королевская свита продолжила свой путь ко Дворцу.

– Значит, король все же уцелел?

– Но кто же были эти всадники в масках?

– А вот я слышал совсем другое: говорят, что эти трое выступили из рядов нападавших, проникли в королевский шатер, а выйдя оттуда, объявили о своем назначении; и никто не ведает, что стало с Его Величеством.

– Даю обет в честь спасения Его Величества поймать и вручить ему самую прекрасную рыбу, какую только доведется мне поймать на этой неделе, – сказал Али-Рыбак.

Все замолчали, а Али, насадив наживку на крючок, спокойно забросил удочку в самую глубь речных вод.

2.

Новость эта в мгновение ока разнеслась по городу. Люди вскоре позабыли о том, что случилось на восьмой день королевской охоты, обо всех ужасах и невыясненной судьбе короля, и с уст у них теперь не сходило имя Али-Рыбака. Уж очень он поразил их своим обетом во имя Его Величества – вот уже десятилетия никто из них не осмеливался на подобный шаг. Лучшая служба, какую только можно сослужить Дворцу, – держаться от него подальше, – так говорили все между собой, храня покорность на разумном отдалении, и в конце концов удалились настолько, что и в разговорах для них стало обычным соблюдать установленную дистанцию: ведь, порой и не желая того, можно было сказать что-нибудь не так. А если кое-кто из рыбаков, да стариков со старухами, да безработных и осмеливался «приблизиться» к Его Величеству, тайком судача о восьмой ночи в лесу Диких Козлов и о тех опасностях, которым подверглась его жизнь, то уж никому и в голову не могло прийти, что Али-Рыбак сможет отважиться на такое.

Не в пример трем своим кровным братьям и многочисленной родне Али-Рыбак был добрым юношей и следовал по жизни праведным путем: никогда не крал, не лгал и никого не судил – само воплощение чести и совести.

С детства он пристрастился к рыбалке и с тех пор больше не покидал реки: с удочкой и рыболовными снастями за плечами приходил на берег до зари, а возвращался домой после заката солнца. Часто случалось, что и ночи проводил там. Целыми днями рыбачил, прерываясь ненадолго лишь для того, чтобы поджарить себе рыбешку-другую на обед или на ужин. «Его кормит река», – говорили о нем в городе и ждали момента, когда он, улыбаясь, начинал раздавать рыбу: кому – одну, кому – две, а кому – и целых три рыбины. «Кто из нас не пробовал рыбы, пойманной Али-Рыбаком», – не уставали повторять люди, забывая при этом даже о преступлениях его старших братьев-разбойников, чьи имена четырьмя годами раньше на протяжении многих месяцев были у всех на устах.