Но струйка белого дыма тянулась прямо к нему...
Она могла попасть в него...
Дуга, по которой летела ракета, становилась все больше и больше, ракеты-ловушки отвлекли ее, и она не попала в цель, пролетев всего в нескольких метрах от МиГа и не взорвавшись. Экипаж сбитого американского самолета выпустил по нему ракету «Стингер»! Значит, американцы не были беспомощны, они даже атаковали!
— База, я — 711-й! Экипаж сбитого американского самолета выпустил в меня ракету «Стингер»! Предупредите все самолеты, чтобы соблюдали осторожность. — Слава Богу, что ракета не попала в него, но она еще послужила и хорошим целеуказателем. Когда Дольский выполнил последний поворот для захода на цель, дыма пожара над местом падения американского самолета уже не было, но дым, оставшийся после запуска «Стингера», точно указывал на местонахождение цели.
Лейтенант начал готовиться к атаке на высоте тысяча метров, при скорости четыреста километров в час и на удалении десяти километров от цели. Когда до нее осталось восемь километров, Дольский наклонил нос МиГа, поймал американский самолет в перекрестье прицела и бросил взгляд на дальномер. Дальномер остановился, потом цифры замелькали очень быстро, затем снова остановился. Значит, РЛС определения дальности явно ставили помехи. Ладно, не имеет значения. Он просто подождал, когда американца четко стало видно в прицел, выбрал нужный момент и нажал гашетку...
Внезапно что-то замелькало перед глазами. Дольский бросил взгляд влево и увидел нечто, похожее на большое насекомое, оно скользило прямо над верхушками деревьев... Потом их стало два, три, и справа появилось три или четыре. Одно за другим эти насекомые наскакивали на него, сверкая яркими глазами. Лейтенант ненадолго отвлек свое внимание на счетчик расхода боеприпасов: он израсходовал сто пятьдесят снарядов. Но все они легли в цель — превосходный заход. От американского самолета снова потянулись вверх клубы черного дыма, а правое крыло обломилось и рухнуло на землю...
Плечи Дольского, пристегнутые ремнями, здорово тряхнуло, словно в борт МиГа врезалась кувалда. Он потянул на себя штурвал и снова увидел перед лобовым стеклом снующих насекомых. Только на этот раз он уже понял, что это были не насекомые, а маленькие двухместные вертолеты со спаренными пулеметами, установленными на полозковых шасси. И все они вертелись вокруг него, словно пчелы вокруг улья. Дольский успел за секунду насчитать пять вертолетов, как тут же появилось еще шесть, и все они вели по нему огонь из пулеметов. Пули мелкого калибра стучали по бронированной кабине, словно молоточки. Лейтенант понимал, что они не смогут пробить керамическо-стальную броню толщиной пятнадцать миллиметров или пуленепробиваемый фонарь кабины, но остальная часть обшивки его истребителя была выполнена из тонкого стального сплава.
В кабине загорелись сигнальные ламы, в пушечном прицеле замигали предупредительные штриховые сигналы. От ударов пуль самолет вибрировал все сильнее, невозможно было пользоваться штурвалом, а если бы даже Дольский смог им пользоваться, нельзя было этим устранить вибрацию. Он включил дополнительные гидравлические подкачивающие насосы и проверил педали рулей направления — они работали нормально. Значит, уже восстановлен кое-какой контроль над управлением. Отлично...
Наверное, пора сделать еще один заход...
Дольский так стремился спасти свой самолет и сделать еще один заход, обстреляв цель из пушки или забросав бомбами, что не заметил горящие сигнальные лампы, показывающие отказ двигателя, не заметил и стремительную потерю скорости и высоты. Он врезался на своем МиГе в землю, выполняя левый поворот. Самолет протащило среди деревьев, раздался взрыв, и вверх взметнулся огненный шар.
* * *
— Я никогда не верил в эти букашки — до настоящего момента, — произнес Мартин Ватанабэ. Он лежал на мягком мхе, а санитар из подразделения Лобато обрабатывал его раны на груди и лице. Но Ватанабэ находился в полном сознании и наблюдал, как над ними кружатся маленькие вертолеты, действительно похожие на букашек. — Кто они такие?
— Не знаю, — ответил санитар. — Сержант направился на встречу с ними...
Хосе Лобато шел к одному из вертолетов, который садился на близлежащую поляну. Возле поляны зависло четыре или пять вертолетов, и Лобато мог разглядеть, что это были вертолеты американского производства «Макдоннелл-Дуглас», модель 500, «Защитник» — легкие двухместные патрульные вертолеты, оснащенные инфракрасным сканером и двумя 7,62-миллиметровыми пулеметами, установленными в передней части полозковых шасси.
Командир подразделения «Яд кобры» укрылся за деревом, пока один из вертолетов садился на поляну. Из кабины вертолета вылез некто с пистолетом советского производства и направился к Лобато. Сержант поднял винтовку и крикнул «Стой!» по-английски и по-русски.
Человек сделал знак пилоту вертолета заглушить двигатель, остановился и поднял вверх пистолет. Стараясь перекричать шум двигателя, он громко крикнул:
— Вы «Яд кобры»? Американские морские пехотинцы? «Яд кобры»?
— Кто вы такой, черт побери?
— Я — майор Балис Пакстас, «Бригада Железного Волка», 3-й батальон воздушно-десантной пехоты Литовских Сил Самообороны. А вы — старший сержант Лобато, командир подразделения «Яд кобры»?
Лобато не мог поверить, что этот человек прибыл сюда в поисках его подразделения, поэтому решил не выдавать секретную информацию.
— Что вы хотите, майор?
— Меня послали сопровождать вас до зоны высадки в Крово, — ответил Пакстас. Лобато не поверил своим ушам, этот парень точно знал их предполагаемый район высадки — небольшое селение вблизи лесистого холма возле авиабазы Сморгонь. Может, захватили в плен кого-нибудь из другой штурмовой группы? — Вы полетите с нами в район высадки, мы поможем вам выполнить задание.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — крикнул Лобато. — Выкладывайте все, или я прикажу своим людям открыть огонь.
— Старший сержант Лобато, я знаю, что у вас задание захватить на базе Сморгонь командный пункт управления ракетами СС-21 «Скарабей» с лазерной системой наведения, обнаружить ракеты и уничтожить их, — выложил Пакстас. Его английский был хорош, очень хорош, но это только усилило подозрения Лобато, он знал, что так хорошо по-английски говорят только подготовленные разведчики. — О вашем задании нам сообщил полковник Уайт, и мы готовы помочь вам или забрать вас отсюда, если вы не можете продолжать операцию. Мне надо передать генералу Пальсикасу и в американское посольство, как обстоят дела у вашего подразделения.
— И какой идиот наплел вам все это?
— Тот самый, который будет гнать вас пинками всю дорогу до «Таверны Пибоди», когда вы вернетесь домой, — ответил Пакстас. Он убрал пистолет в кобуру и — так, чтобы видел Лобато, — поднял вверх средние пальцы на обеих руках. Улыбнувшись, литовский офицер добавил: — Вы понимаете смысл моих слов и жестов, старший сержант?
Лобато еле удержался от смеха.
— Конечно, понимаю, майор. — Он увидел и почувствовал, как облегченно вздохнули все остальные солдаты его подразделения, когда литовский офицер произнес условную фразу и сделал условный жест. Одной из уловок Пола Уайта были условные фразы и жесты. Фраза — "Будет гнать вас пинками всю дорогу до «Таверны Пибоди» — являлась ссылкой на популярный бар в городе Платсберг, штат Нью-Йорк. В этом городе Лобато учился в колледже, и фразой этой мог воспользоваться только Пол Уайт, и, конечно же, она должна была быть подкреплена поднятым средним пальцем, но не на одной руке, а на двух.
Лобато забросил винтовку на плечо, подошел к Пакстасу и поздоровался с ним за руку.
— Конечно, мы воспользуемся вашей помощью, сэр. У нас двое покалеченных, один из них серьезно, и один погибший. И еще нам нужно уничтожить наш самолет.
— В этом нет необходимости, — пояснил Пакстас. — Через пять или десять минут сюда прибудет еще одна рота, они эвакуируют ваших раненых и убитых. И в вашем посольстве им объяснили, какие черные ящики надо снять с самолета в случае его неисправности. Мы даже постараемся вывезти ваш самолет из этого района, прежде чем сюда явятся белорусские солдаты, но гарантии, конечно, дать не можем. А нам надо двигаться дальше, до заката предстоит еще сделать две остановки для заправки, а с наступлением сумерек проскользнуть в зону высадки. Учитывая ваше снаряжение, мы сможем взять только по одному морскому пехотинцу на борт каждого вертолета, но позже подлетят еще вертолеты.
