- А ну-ка, братушки, посторонись! Дайте местечко товарищу "максиму".
Голос незнакомый. Поворачиваю голову и в темноте различаю силуэты двух матросов с пулеметом. Молодцы. Теперь дело пойдет быстрее.
Ночь взрывается орудийным выстрелом. Это заговорила Петропавловка. И сразу же грохнуло, сверкнуло над головой: "Аврора"!
Сигнал-выстрел{154} с крейсера, громовые его раскаты привели все в движение. Вскоре из полевого орудия, поставленного под арку Главного штаба, был произведен выстрел снарядом, попавшим в карниз дворца.
Отряды пошли в атаку. На левом фланге и от Александровского парка удалось пробиться к трем входам во дворец. Бой завязался внутри левого крыла дворца. Попытка двух наших отрядов и рот Кексгольмского, Павловского полков продвинуться через Дворцовую площадь не имела успеха.
На небольшом участке нас поливали огнем 14 пулеметов. Огонь был плотный, шквальный. На Дворцовой площади все, как на ладони, - ни одного укрытия. Это и затрудняло наше продвижение к баррикадам.
О том, что происходило в эти часы во дворце, мне рассказал несколько лет спустя подпоручик Тимохин. Офицер 2-й Ораниенбаумской школы, он накануне был послан во дворец с командой юнкеров, а в гражданскую войну служил в полку, которым мне довелось командовать.
Получив ультиматум, члены Временного правительства решили перейти из Малахитового зала, в окнах которого зловеще отражались огни красногвардейских костров, во внутренние покои дворца. Отсюда костров не было видно и казалась глуше беспрерывная стрельба.
Министры прогуливались вдоль фельдмаршальского зала, обменивались тревожными репликами и ругали на все заставки сбежавшего премьера. Вдруг сверху раздался крик:
- Берегись!
Все бросились врассыпную, увидев на галерее матроса с гранатой в руке. Через несколько секунд раздался взрыв.
Осколками ранило только одного юнкера, но появление матросов на верхнем этаже дворца усилило панику и разброд. Юнкера 2-й Ораниенбаумской школы наотрез отказались защищать дворец. К 22 часам белый флаг подняла рота ударного женского батальона. "Ударницы" - кто с плачем, кто с руганью бросали винтовки у штабных ворот. Красногвардейцы отправили их в казармы Гренадерского полка. Вскоре примчались и сами гренадеры.
- Ты, дядя Костя, только разреши. Мы этих краль быстро в чувство приведем.
Еремеев пригрозил:
- Смотрите, без глупостей!
Вместе с "ударницами" Зимний дворец покинули юнкера 2-й Ораниенбаумской школы - их увел подпоручик Тимохин.
Огромная площадь на несколько минут как бы замерла. Иногда лишь с грохотом прокатывались броневые автомобили да раздавались одиночные выстрелы.
Забаррикадировавшись дровами, юнкера ждали атака. Потом перестрелка возобновилась с новой силой. Раздраженные бессмысленным сопротивлением юнкеров, красногвардейцы и матросы сделали еще одну попытку ворваться во дворец. Где перебежками, где по-пластунски, применяя военную хитрость, они почти вплотную подошли к баррикадам. Заметно продвинулся вперед и наш 2-й Сводный.
Проникнуть во дворец легче всего было через Салтыковский подъезд со стороны Адмиралтейства. Туда мой заместитель Федоров вместе с Артузовым и увели остальную часть отряда. Бойцы проникли в лазарет, примыкающий ко дворцу. Раненые солдаты стали охотно помогать красногвардейцам и матросам. В это же время штурмовые отряды небольшими группами просочились в Зимний через никем не охраняемый проход от Эрмитажа. Растекаясь по всем этажам левого крыла дворца, красногвардейцы, матросы, солдаты смешивались с толпой юнкеров, чем вносили еще большую панику.
Атаки на дворец проводились теперь главным образом с флангов - со стороны Миллионной и Александровского сада. Уже не таясь, в полный рост устремились к Зимнему солдаты Павловского, Кексгольмского полков, моряки Балтийского флотского экипажа и Кронштадтского сводного отряда. Впереди бежали красногвардейцы Путиловского и части моего отряда.
Время от времени дворец освещался прожекторами с боевых кораблей. В полночь огонь начал ослабевать. Только в левом крыле не прекращалась пулеметная и винтовочная стрельба. Отряды скапливались у Александровской колонны. С флангов еще сильнее нажали на юнкеров. Мы подползли к баррикаде вплотную и забросали ее гранатами.
Раздалась команда:
- Прекратить огонь! По сигналу отдельного винтовочного выстрела идти на приступ!
У Александровской колонны появились члены ВРК: Еремеев, Антонов-Овсеенко, Чудновский.
Внутри дворца по-прежнему вели бой проникшие туда группы красногвардейцев. Постепенно все стихло. Напряженную ночную тишину прорезал резкий винтовочный выстрел - второй сигнал "на приступ".
Поток людей неудержимо рвался вперед. Защита на баррикадах и у входа дворца была просто смята. Осаждающие, заполнив подъезды, облепив ворота, ворвались во дворец.
В воздухе, заглушая пулеметную и винтовочную стрельбу, нарастало радостное, победное "ура!".
Мне очень хотелось со своим отрядом принять участие в аресте Временного правительства или, на худой конец, хотя бы присутствовать при этом. Но не довелось. По личному распоряжению Чудновского мы преследовали отчаянно сопротивлявшуюся группу офицеров и юнкеров.
К двум часам ночи Зимний дворец был взят, полностью очищен от юнкеров, Временное правительство арестовано.
...Крики "ура!", топот тысяч ног, стук прикладов нарушили тишину царских покоев. Полтораста лет возвышался Зимний как неприступная крепость, как символ незыблемости дворянско-помещичьей и буржуазной власти. И вот пришли сюда новые хозяева в рабочих куртках, перехваченных накрест пулеметными лентами, с винтовками, крепко зажатыми в натруженных руках.
Комната, в которой укрывались члены Временного правительства, заполнилась рабочими, матросами.
Министры, как потом рассказывал В. А. Антонов-Овсеенко, сидели за огромным столом растерянные, дрожащие, "сливаясь в одно серо-бледное трепетное пятно".
- Чего с ними церемониться! Попили кровушки - и довольно, выразительно стукнув винтовкой об пол, крикнул приземистый матрос. Вмешался Антонов-Овсеенко:
- Здесь распоряжается ВРК. Никаких самочинных действий. Никаких самосудов. Понятно?! - И, обращаясь к людям, все еще изображавшим Временное правительство, сказал: - Именем Военно-революционного комитета объявляю вас арестованными!
Чудновский составил список задержанных министров. Затем начали вызывать каждого по фамилии и выводить. За арестованным следовал красногвардеец или матрос. Живая цепь двигалась полутемными коридорами к выходу.
На Дворцовой площади арестованных и конвоиров окружила толпа красногвардейцев, солдат, матросов.
- Где Керенский? - кричали из толпы. Узнав, что министр-председатель бежал, все пришли в ярость и поклялись поймать шустрого "премьера".
Под конвоем "бывших" повели в Петропавловскую крепость.
Временное правительство больше не существовало.
Что в эти решающие часы происходило в Смольном, в комнате Ленина? Обратимся к воспоминаниям Н. И. Подвойского. С ним, с полевым штабом ВРК Владимир Ильич поддерживал постоянную связь. "Начиная с 11 часов утра и до 11 вечера Владимир Ильич буквально засыпал нас записками...
Он писал, что мы разрушаем всякие планы; съезд открывается, а у нас еще не взят Зимний и не арестовано Временное правительство. Он грозил всех нас расстрелять за промедление... Мне рассказывали потом, что Владимир Ильич, ожидая с минуты на минуту взятия Зимнего, не вышел на открытие съезда. Он метался по маленькой комнате Смольного, как лев в клетке"{155}.
И вот, наконец, солдаты, матросы, красногвардейцы ворвались в Зимний. Дворец пал. "Об этом было доложено Ленину. Владимир Ильич молча выслушал сообщение о том, что Временное правительство арестовано и находится в крепости, и сейчас же отправился в свою комнату в Смольном. Сел на стул и, положив на колени книгу, стал писать декрет о земле... В таком виде я и застал его, когда приехал в Смольный расставлять караулы. Это было в два часа ночи".
