Литмир - Электронная Библиотека

Хотя он никогда не думал об этом раньше, сейчас Савн понимал каждой частичкой своего тела – у него появился выбор между жизнью лекаря в Смолклифе и неизведанными странствиями в чужом мире. Что он выберет? И когда?

Он сидел и размышлял, пока прохлада поздней осени не прогнала его в дом.

Ее звали Ротса, и иногда она даже отзывалась на свое имя.

Она летела вверх, пробилась сквозь облака и снова начала дышать, небо стало голубым – ярким, живым, с белыми и серыми пятнами, а на земле внизу мелькали пятна других цветов, но там не было ничего интересного. Пятна над ней разбрасывал ветер; те, что оставались внизу, подчинялись воле того, кто походил на ветер, она не знала ему названия.

Ветер не толкал Ротсу и не нес; скорее она скользила вокруг него и сквозь него. Говорят, моряки никогда не дразнят море. Она дразнила ветер.

Друг звал Ротсу снизу, какой необычный зов – за долгие годы она так к нему и не привыкла. Речь шла не о пище, опасности или спаривании, хотя звучало похоже. Нет, призыв означал, что ее друг хочет, чтобы они помогли Кормильцу. Она не знала, что связывает ее друга с Кормильцем, но они связаны, и ее друга это вполне устраивает. Она не понимала, как такое может быть.

Однако Ротса ответила, потому что он позвал ее и потому что она всегда отвечала, когда он ее звал. У нее не было представлений о честной игре, однако нечто очень похожее промелькнуло в ее сознании, когда она перешла в штопор, задержала дыхание и помчалась вниз сквозь тучи, легко уходя от встречных восходящих потоков. Ее друг ждал, и его глаза горели знакомым огнем.

Ротса увидела Кормильца прежде, чем почувствовала его запах, но ей не требовалось видеть, слышать или ощущать запах своего друга; она просто знала, где он находится, – они выровняли свои скорости и приземлились рядом с мягкой шеей Кормильца, чтобы внимательно выслушать его пожелания.

ГЛАВА 2

Я не выйду за слугу,

За слугу не выйду замуж.

Мне работа ни к чему,

Лишняя, тяжелая.

Эй-хо-ха, эй-хо-ха!

Шаг вперед, шажок назад…

Наступил последний день недели. Савн провел его дома. Он сварил мыло и занялся уборкой. Вскоре подоконник и кувшины на кухне заблестели в свете открытого огня очага, да и железный насос над раковиной тускло мерцал отраженными бликами. Савн продолжал работать, но мысли его возвращались к событиям предыдущего вечера. Однако чем больше он думал, тем сильнее смысл видений ускользал от его понимания. Что-то, несомненно, случилось. Но почему же он не ощущает никаких изменений?

Постепенно до Савна дошло, что изменения все-таки есть. Ведь он целый день пытается сообразить, что же с ним произошло.

Возможно, я занимаюсь уборкой в последний раз.

Мысль эта одновременно возбуждала и пугала Савна, пока он не понял, что слишком отвлекается и плохо делает свою работу. Тогда он постарался сосредоточиться на уборке.

Когда он закончил, на погреб были наложены свежие заклинания против крыс и насекомых, продукты в кладовой расставлены, а банки с вареньем приведены в порядок. Савн даже подготовил место для новых покупок, которые они принесут домой вечером. Сестра чистила очаг, Ма занималась огородом, а Па приводил в порядок спальню и чердак.

Савн освободился в четырнадцатом часу дня, как, впрочем, и все остальные, так что незадолго до наступления полудня они собрались, чтобы перекусить маисовыми лепешками и желтой похлебкой из перцев, затем впрягли Глиину и Тикки в повозку и поехали в город. Они всегда останавливались в одних и тех же местах, по спирали приближаясь к дому Тэма, где им предстояла главная трапеза недели, а также пиво для Ма, Па – а в последнее время и для Савна – и свекольная вода для Поли.

Они будут сидеть и слушать споры крестьян о том, как повлияет сухая погода на урожай и как это отразится на качестве льна. Сверстники Савна будут прислушиваться к разговору, периодически вставляя и свои замечания, стараясь продемонстрировать старшим, что все понимают. Иногда они начинали болтать между собой – за исключением учеников, у тех своя компания, и они просто обожают рассказывать друг другу истории про своих наставников. У Савна было среди них несколько приятелей.

Первые две остановки – платная конюшня, где они закупали припасы, и прядильня, где запасались полотном – прошли как обычно: они приобрели необходимые припасы, но не стали тратиться на полотно, хотя Савну и понравился материал с красно-белым рисунком на зеленом фоне. Ма и Па поболтали с Прядильщиком о том, что его светлость остался в своем особняке возле Смолклифа, а Поли скучала. Савн прекрасно понимал, что материал окажется слишком дорогим, и даже не стал спрашивать, сколько он стоит, а Ма, после того как они снова выехали на дорогу, похвалила полотно Прядильщика и заявила, что им бы следовало что-нибудь у него купить, если у них что-нибудь останется после уплаты налогов его светлости.

Они, как это часто бывало, проехали без остановки мимо лавки, где продавали посуду; впрочем, они дружно помахали ее хозяину. Был уже третий час пополудни, когда они отъехали от лавки Кожевника, где купили кусок кожи для подпруги Гиины – старая уже совсем протерлась. Впереди виднелись скобяная лавка и дом Тэма.

Возле дома собралась большая толпа.

Ма, которая управляла повозкой, натянула поводья, и они остановились.

– Может быть, стоит посмотреть, что там происходит? – спросила она.

– Похоже, они собрались вокруг телеги, – сказал Па. Ма немного подумала, потом подъехала чуть ближе.

– Господин Ваг, – заявила Поли, бросив быстрый взгляд на Савна, словно тот должен был понимать, что случилось.

Они приблизились еще немного и остановились примерно в двадцати футах от телеги и собравшихся вокруг нее людей. Савн и Поли поднялись на ноги и вытянули шеи.

– Там мертвец, – с благоговением прошептал Савн.

– Точно, – кивнул Па.

– Поехали дальше, – проворчала Ма. – Нам здесь нечего делать.

– Но, Ма… – начала Поли.

– Помолчи, – вмешался Па. – Твоя мать права. К тому же мы ничем не сможем помочь несчастному.

– Но разве вы не хотите знать… – не унималась Поли.

– Позднее нам обязательно все расскажут, – заявила Ма. – Уверена, что даже больше, чем нам следует знать. А теперь нужно купить гвоздей.

Когда повозка двинулась вперед, на них остановился строгий взгляд господина Вага.

– Подожди немножко, Ма, – не выдержал Савн. – Господин Ваг…

– Вижу, – нахмурившись, ответила Ма. – Он хочет, чтобы ты подошел к нему. – В ее голосе появилась тревога.

Савн, в свою очередь, немного занервничал, неожиданно обнаружив себя в центре всеобщего внимания – вокруг телеги собрались почти все, кто жил неподалеку.

Однако господин Ваг не дал Савну опомниться. Морщинистое лицо Вага было еще более сумрачным, чем обычно, а тяжелые челюсти периодически сжимались – Савн знал, что так бывает, когда господин Ваг напряженно о чем-то размышляет.

– Пришло время научиться осматривать мертвеца, – заявил господин Ваг. – Подойди сюда.

Савн сглотнул и подошел к телеге, в которую был впряжен чалый мерин, терпеливо стоявший на месте, словно ничего не произошло. На телеге, лицом вверх, лежало тело – казалось, человек отдыхает. Голова повернута в сторону, колени слегка согнуты, раскрытые ладони повернуты вверх, голова…

– Я его знаю! – воскликнул Савн. – Это Рейнс.

Господин Ваг фыркнул, словно хотел сказать: “Мне это тоже известно”. Однако вслух он произнес следующее:

– Одна из наших скорбных обязанностей состоит в том, чтобы определить, отчего человек умер. Прежде всего необходимо установить, не явилась ли причиной его смерти болезнь, от которой могли пострадать другие. Затем нам следует выяснить, не была ли его смерть насильственной – в таком случае мы обязаны предупредить людей о появлении убийцы или опасного хищника. А теперь расскажи мне, что ты видишь.

4
{"b":"4412","o":1}