Словом, мир изменился до такой степени, что блядь Анджела считается св. Магдалиной, блядские казенные людишки - благодетелями человеческими, а властолюбивые выблядки - пророками отечества.
Все изменилось, кроме Алешки Иванова, которого даже Чеченец не в состоянии переубедить в том, что уже давно нет места романтических вздохам под липами, которые когда-то росли на пустыре, потом их пустили под нож бензопилы "Дружба", чтобы на очищенном месте воздвигнуть панельные дома для счастливого проживания трудового населения.
Эх, Леха-Леха, как жить дальше? И зачем? Лучше спать и видеть сны о прошлом. Вирджиния не дает мне такой возможности - запах кофе, сигарет и голос:
- Граф, вас ждут великие дела!
- Графиня, идите вы... - не выдерживаю.
- Если бы я знала, куда...
- Думаете, я знаю куда, господа? - зеваю. - Хоть убейте, не понимаю, почему я?
- Что ты?
- В качестве коккера-спаниеля?
- Алеша, ты сколько знаешь... - поправилась, - знал отчима?
- Не знал и знать не хочу, - отрезал и взорвался по причине того, что залил живот горячим кофейным сургучом. - Ё-мое!.. Вы что? Все сговорились?! Ну, не знаю я ничего...
- Надо искать, - села на кровать, поджав под себя ноги.
- Ну вы, блин, даете: "искать"! - возмутился я. - Иголку в сене и то проще...
- Алеша, - и погрозила пальчиком.
И я запнулся, словно углядел привидение. Бог мой, я уже видел эту сцену: женщина в атласном халате, грозящая мне пальчиком и... Больше не помню, что-то она ещё делала? И это происходило то ли во сне, то ли в другой жизни?... Чертовщина какая-то?..
- Что с тобой? - знакомый голос возвращает меня в суровую реальность быта.
- Контузия, - отшучиваюсь; как я ещё могу объяснить, почему лезут из орбит глаза?
И пока прихожу в себя, майор безопасности в милом домашнем халатике, пожимая плечами, мол, связалась на свою голову с младенцем, предлагает свой план действия: встретиться с моей мамой.
Я несказанно удивляюсь: зачем, мало ей своих забот? Надо принести соболезнования, объясняет Вирджиния, мы с ней мило так дружили. И что дальше, не понимаю я. А дальше будет видно, как сказал слепой глухому.
- Стоп! - говорю. - А был ли мальчик?
- Ты о чем, милый друг?
- А кто сказал, что дискета имеет место быть? Вообще?
- Лаптев и сказал.
- Кому?
- Госпоже Литвяк, а это значит всем.
- Так и сказал? - не верю я.
- Алешка, ты даже не представляешь, что плетут мужики в койках...
И я чувствую: Чеченец заполняет мои клетки темной и неукротимой злобой и, не выдержав, выплевываю сгусток ненависти:
- Теперь понимаю, чем ты, блядь, заработала свое высокое звание...
Неожиданный и хлесткий удар по щеке ещё больше бесит Чеченца. Рыча, он заваливает женское и тренированное тело и между ними вспыхивает ожесточенная схватка. Как верно заметил поэт: "Они сошлись. Волна и камень.... лед и пламя..."
У меня возникло впечатление, что я нахожусь на пылающей в огне льдине и сражаюсь с белым медведем. За право первым зачавкать рыбину.
В конце концов победила дружба и любовь между мальчиком и девочкой. Мятный запах сбил агрессивность, и я снова превратился в Алеху Иванова. Прости, сказал своей женщине, я тебя люблю и не хочу, чтобы твоей пиз...ой пользовались, как заслонкой.
- Дурачок, - засмеялась. - Она моя, что хочу, то и делаю.
- И почему же ты майор?
- Потому, что муж был генерал, - призналась. - Да, и сама я вроде не дура.
- Ты умненькая...
- Ах ты, подлизуля!..
- Ааа, понравился моя язычок?..
- Ага, как перчик, ха-ха...
Все мы живые люди, включая спецагентов и гвардии рядовых (в широком смысле этого слова); все хотят получить от физических, телесных утех максимум душевного удовольствий.
Закон природы - от него никуда, мать её старушку во вселенскую кадушку!..
Только когда напольные часы пробасили полдень, мы вернулись с райских, выражусь красиво, островов любви на измаранный материк, окутанный едкими миазмами испражнений. Нет, кажется, это я увлекся красным словцом.
И этот мир тоже был прекрасен - мы выпали на крыльцо и ахнули: новый снег накрыл ели и они стояли, подсвеченные солнцем, точно хрустальные пирамиды. Меж сияющими пирамидами гуляла тишина; снег гасил все звуки и мне даже показалось, что я её вижу - т и ш и н у.
- Эгей! Сарынь на кичку! - неожиданно вскричала Вирджиния и тишина, как птаха, метнулась в глубь леса.
Я хекнул и потрусил к заваленному снежком джипу, схожему на огромные фигурные санки. Подарочек, еть, от господина Соловьева. Расточительный у меня оказался приятель - одаривал автомобильчиками с секретками, как Дед-мороз тумаками пьяную, ик, снегурочку на праздничной елке в ДК "Серп и молот".
Ох, веселые игры у нас проходили; к примеру, можно припомнить историю с "Вольво", когда она лопнула консервной банкой от взрыва. Вот твоя смертушка, помнится, проговорил Соловей-Разбойник.
Наивные людишки; они надеялись приостановить таким образом хаотичные, как сейчас понимаю, метания идиота. Таких, как я, останавливает либо пуля, либо получасовой минет, либо доброе и ласковое словцо-ебдрицо. Так что господин Соловьев совершил печальную ошибку в своей жизни, решив сыграть на чужом поле.
Сучьи морды, то бишь предатели, надеются, что никто не узнает их роли в истории развития человечества. В этом их главное заблуждение - и поэтому раньше или позже они будут биты до состояния мешка, где плавают в кровавой каше сколки костей и утерянных иллюзий.
Пока я прогревал мотор и очищал драндулет, Верка, смеясь, забрасывала меня снежками. Я уворачивался и орал, что месть моя будет ужасна. Со стороны казалось - влюбленная парочка собирается в столицу, чтобы посетить ГУМ, ЦУМ и Мавзолей.
Потом я побегал за Вирджинией, чтобы уткнуть её голову в сугроб, но без результата - она носилась, как лосиха. О чем я ей и сказал. И получил достойный ответ:
- От лося и слышу.
Наконец праздник закончился - мы загрузились в джип и отправились в гости к моей маме, которая нас не ждала. Я хотел позвонить ей по телефону, да товарищ майор предупредила, что этого лучше не делать - всюду торчат вражеские уши. Я присмотрелся - точно за брустверами шоссе торчали уши лазутчиков и зайчиков. Вирджиния обиделась: дурачок, не понимающий всей серьезности своего положения.
