- Ничего мы не думаем.
- Тогда ищите сами, черт подери!..
- Ищут-ищут, а найти не могут, - сдерживала меня спокойным поведением. - Сам мог убедиться в результатах этих поисков... Сколько там трупов?..
- Много.
- Во-о-от, - смотрела сквозь облачко дыма и её лик казался незнакомым.
- Извини, - не выдержал. - А почему я должен верить тебе... и твоим боевым товарищам?.. Кстати, где они?
- Они уехали, дурашка; меня же есть кому защищать, - усмехнулась. Кстати, в твоем драндулете нашли радиомаячок...
- Чего?
Когда получил внятное объяснение, поник буйной головушкой: меня водили на невидимой привязи, как тявкающую болонку. Разумеется, и усопшая "Нива" была оснащена спецтехникой для оперативной работы.
- А что касается веры, - проговорила Вирджиния, - то хочешь-не хочешь, а сидим мы в одной лодочке... с дырявым днищем...
- ... а вода все прибывала и прибывала. И дождь не кончался... сказал я.
- Ты о чем?
- Прекрасные сказки детства, - и покаялся. - Прости, я так устал. Смертельно.
- Все будет нормально. Главное, выше голову, товарищ гвардии рядовой.
- Это приказ?
- Это убедительная просьба, - и поволокла меня в койку отдыхать душой и телом.
Наш ночной полет в межгалактическом пространстве, надо признаться, проходил отлично: все бортовые системы функционировали согласно штатному расписанию.
Потом перед моими глазами астронавта вспыхнул огненный хвост кометы Шумахера-Лаувазье; и я, успев лишь осознать, что надежный космический отсек лопается, как орех, почувствовал, как плазменный поток вбирает меня... плавит меня... уничтожает меня...
... Падает снег, я это чувствую, хотя окна плотно зашторены. Он новый и чистый, с запахом мяты. Однажды, как рассказывала мама, я, пятилетний, уснул в дачных зарослях мяты, а есть такое поверье, что человек млеет от запаха и засыпает вечным сном. Меня нашел и вынес дед. Теперь неизвестно, кто меня вытащит из нового дурманного запаха?
- Привет, соня, - слышу знакомый голос и понимаю, что это Варвара Павловна почистила зубы оздоровительной, противокариесной пастой. Вот так всегда: думаешь о звездных городах, а получаешь борщ на завтрак. Просыпайся...
- Спал, сплю и буду спать...
- Почему-у-у?
Как ответить на этот вопрос? Как ответить: зачем живут миллионы и миллионы двуногих, точно заметил поэт, тварей, которые просыпаются каждое утро, полусонно шлепают к унитазу, молятся над ним, затем включают воющие, как истребители СУ-19, водопроводные трубы, харкают и фыркают над фаянсовым умывальником, потом пьют чай или кофе, или текилу, читают газеты или слушают радио, проговаривают жене и детям пустые слова и с чувством ответственности своей великой миссии отправляются на трудовые места....
И так каждый день, годами, столетиями... живые ходячие трупы... И среди них я, вынужденный отвечать:
- Лучше спать и спать...
- Почему-у-у?
Как ответить на этот вопрос? Как ответить: почему я ещё здесь, в этом странном и потерянном мире, где не осталось никого, кого любил и с кем хотел помолчать в вечерних сумерках, пропахшими терпкими запахами лета.
Все делают вид, что ничего страшного не произошло: веление времени поменять эфемерные, природные запахи на запах денег.
Говорят, они не пахнут. Еще как смердят: российский рубль кровью-нефтью-газом-алмазами-распиз... йством; ам. доллары кукурузой-пластмассой-гамбургерами-искусственными улыбкамисопливым патриотизмом; немецкие марки - пивом-банами-хамским гоготом-потаенным шовинизмом; украинские гривны - салом-чесночной колбасой-горилкой-упертым национализмом; манаты - пловом-солнцем-рабством-масляным туркменбаши... ну и так далее.
Случилась п о д м е н а века, однако почему-то все решили: так как жить лучше - убивать, предавать, делить, хапать, делать благополучие на крови, давиться подачками, покупать любовь девочек и мальчиков...
Что на это сказать? Как это не пошло звучит: каждый народ сам выбирает судьбу. Ну, выбрали на этом историческом этапе лоханку с помойной блевотиной, где плавают разорванные в куски тела ваших сыновей. То есть полностью воспользовались своим конституционным правом отправлять своих детей на войну и получать их в запаянных цинковых коробах. Живите, господа, веря, что жизнь прекрасна и удивительна.
А вот меня увольте от вашей кровавой питательной похлебки. Мной, сообщаю, уже приобретен билет. Куда? Не могу сказать по соображениям деликатным - все равно на всех мест не хватит.
Правда, рейс мой в неведомое задерживается, но уверен, наш экипаж (я и Чеченец) стартует из космодрома Жизнь.
Да, был самоуверен, как павлин, пускающий веером хвост перед посетителями зоопарка. Война так и не научила меня быть стойким и сдержанным в своих чувствах. Я все время обманывался, точно первогодок, которому вместо парашюта подвесили за спину спальный мешок и пинком под зад выкинули из самолетной брюшины.
Как я мог не догадаться, что Соловей-Разбойник и все эти "марсиане", "слободские", "воры в законе" - есть шелуха под сапогами хозяев жизни, выполняющих их волю.
Кому я нужен был - сам по себе? Израненный полупридурок, добровольно загнавший себя на скотобойню под исламским полумесяцем. Никому. Просто меня, как фигурку, хотели использовать на шахматной доске жизни. Иногда и пешка, повторюсь, прорывается в ферзи под умелым руководством мастера, а "конь", галопирующий буквой "г", может так врезать по сусалам свои копытом "королю", что тот будет готов отдать пол-королевства за покой души своей и физическую благость.
Да-да, Его Величества тоже люди и тоже слабы и грешны. По мнению Вирджинии, странная дачка от фабрики "Русь-ковер" - есть культурный центр под условным названием "Серп и молот", где отдыхают венценосные особы, позволяющие себе иную сексуальную ориентацию, чем все остальное, замордованное ими, население.
- Чего позволяют? - не понял я.
- Это и позволяют, - засмеялась Вирджиния. - Мальчик с мальчиком, ну?..
- Ааа, - догадался. - Серпом по яйцам - и девочка; то-то там такие персоны... Тьфу!..
Посмеялись - черт знает что: педерастия широко шагает по стране, развиваются голубые хоругви и победно трубят нижние трубы*.
* Труба - анальное отверстие (жарг.).
