Короче, со скандалистками можно просто сладить: или дать хорошего пинка, или поставить в позу № 1267 по Каме-Сутре и... и понятно, что сделать.

А вот как быть с плачущей наядой? Черт его знает! То ли утешать, то ли слез не замечать, то ли делать вид, что глубоко раскаиваешься, что ты вот такой сякой?

- Я правду говорю, - вздыхаю. - Где искать аутиста даже не знаю. Телефон Васьк`а не отвечает?

- Они тебя бросили? - всхлипывает. - П-п-почему?

Я не соглашаюсь, что значит бросили? Обстановка-то, какая: трупы валятся со всех сторон, ментовка звереет вовсю: факты, как говорится, на лице, бомбы в сумках, и прочее.

А господин Сухой поступает правильно, уйдя в подполье: надо переждать кризисный этап и не рисковать бесценным аутистом.

Мои разумные речи действовали на Маю, как наркотический "винт" на хумарика, то бишь любителя улетать за грамм дряни в волшебные кислотные антимиры. Девушка пошмыгала носиком и успокоилась, доверчиво вопросив:

- Ты поищешь их?

- Конечно, - обнял за плечи. - Куда я без них?

- Нужна помощь?

- В каком смысле?

Получив ответ, задумался: собственно, с кем имею дело: то ли с простушкой-пастушкой, то ли с плутоватой продувной Мата Хари. Что ей от меня надо на самом деле? Не был ли мой последний сон, повторю, вещим? Почему идет такая активная обработка моей скромной персоны? Цель - аутист? А что после?

- Ты меня пугаешь, - признался я. - Зачем нам ещё какой-то "охотник на людей"?

- Мне его рекомендовали, - мило улыбнулась. - Он профессионал.

- И что?

- Мы должны найти первыми, - строго объяснила. - Ты ведь не хочешь, чтобы нас опередили?

Я только развел руками от таких умненьких-разумненьких речей. Черт возьми, такое впечатление, что нашу тушинскую троицу обложили со всех сторон. Что происходит?

Владея дьявольским миллионом, (будем считать, что владею) я не только не обрел долгожданной свободы, а вязну все больше и больше в опасной для жизни интрижке, как в чане с растопленной смолой.

Да, делать нечего - надо музицировать по чужим нотам пока общая картинка не прояснится до чистоты слезы ребенка. Как там, у великого Федора Михайловича о слезе младенца: если в фундаменте здания всеобщего мирового счастье заложена хоть одна слезинка ребенка, то такое здание человечеству не нужно. М-да! Слезы мы уже имели - вопрос: не крокодиловы ли?

Я внимательно смотрю на Маю - проникнуть бы в её мысли, скрытые за слегка напудренным лобиком? Каким образом? Напоить водочкой и затащить в койку? Может, во время феерического оргазма она признается во всех грехах.

Фи-фи, Слава, сидишь на старом могильнике и о чем мечтаешь, негодник? А что делать?

- Может, помянем Исаака Исааковича? - осторожно предлагаю.

Рабоче-крестьянское предложение не проходит - Мае нужно торопиться на семейные поминки. Не приглашает туда по причинам понятным, однако выражает надежду, что и у нас скоро появится более веселый повод поднять рюмки.

И мы бредем на выход из мира теней в мир реальных проблем. Я ощущаю некий дискомфорт, хотя душой закален, а тут некий в ней неприятный осадок, точно сода в стакане теплой воды для полоскания поврежденных десен. Пытаясь перебороть дурное настроение, вновь опускаюсь на корточки и заглядываю под днище спортивного лимузина.

- Бомба, - шучу.

- Не смешно, - открывает дверцу. - Тебе куда? - щурится от солнца, и оттого кажется постаревшей.

Я смотрю на неё снизу вверх и вижу, что тлен уже лежит на её молодом и прекрасном лице. Тлен разложения?

Потом отвечаю на её вопрос: подземка рядом, пройдусь, подумаю, главное, было бы над чем? И думать нечего, произносит ультимативным тоном, садясь в машину, и советует все-таки позвонить "охотнику на людей", то бишь мenhantеr, если выражаться языком великого Шекспира.

- Все уже оплачено, милый, - посылает воздушный поцелуй.

И, хлопнув сизым облачком в мое несчастное лицо, "пежо" пропадает в механическом потоке, а я, переведя дух от СО, начинаю костерить все на свете, и себя, любимого, и любимых друзей, и любимую власть, и любимую девушку. И её, сучку, больше всех. Красивая представительная шлюха, решившая, что сделала тушинского простака: "Все уже оплачено, милый". Куда там? Fuck, моя радость и моя печаль! Не родилась ещё такая, чтобы приобрести за гроши несколько килограммов моих потрохов и несколько граммов моей души...

Спокойно, Слава, сдерживаюсь, что тебя, истерика, больше всего гневит? Вовсе не то, что тебя могут купить, как пачку вредных сигарет в металлической палатке.

Ложь? Вот в чем дело - её ложь, Маи, хи-хи, Михайловны. Я чувствую её ложь, как смертельно больной - свою лилово-онкологическую опухоль.

Прелестница уверена, что удачно сыграла роль подсадной кряквы, одного не учла: моего опыта в сношениях с ехиднами рода человеческого. Жизнь научила за приторными улыбками и слюняво-любовным придыханием видеть оскал хищниц, готовых сожрать святую душу в мановение ока. Да, приятно, когда острые зубки обкусывают твой природный кол, однако, когда пытаются слопать воздушно-вечную субстанцию в 4,44 грамма, то простите-простите.

Ладно, разберемся, как любит повторять мой полукриминальный друг Василий Сухой. Надеюсь, он знает, что делает. Хотя за то, что заставил меня отдуваться за все трупы разом, ему надо отстрелить кое-что.

Где же искать друзей детства? Вот вопрос вопросов, который волнует не только меня, но и всех, кто в теме о миллионе. А кто у нас в этой теме? Да все, кому не лень.

Я и Василий - это раз. Вор в законе Аслан Галаев со своими нукерами-чебуреками - это два. Охранно-коммерческая структура "Алмаз" при ВО (внутренних органах) - это три. И четыре - будущий проправительственный дилеровский центр. И это я насчитал только тех, о ком знаю лично. Кто меня бил и любил, если шутить по-черному.

Словом, толпы народа хороводят вокруг одного импортного миллиона и одного отечественного аутиста.

Кстати, на мой вопрос: "Могу ли я взять миллион на бирже?", Мая отвела вопрос в сторону, и так, что я этого тогда не заметил. Сейчас вспомнил и... ну нет слов, господа!

Почему никто не хочет, чтобы тушинский лапоть превратился в лакированные grindar`s?

А все просто: деньги - это свобода. Свободный человек в этих самых "гриндарах" - опасный человек для власти. С нищим в лаптях удобнее договариваться. Корочку хлеба и бутылку водочки - и член общества уже счастлив.