Из Васильева шел длинный водо-оросительный канал переходящий на выходе из села в подземный туннель выходивший через десять километров на Чичавице. Этот туннель мы вдвоем потом исследовали до подножия горы и обнаружили, что там вход в него открыт а воды в нем не было, а зато были следы людей.
Перед началом операции я не знал о чем идет речь и получив две мины направленного действия МРУД (типа советской МОН-50 и американской ClaymoreМ18) думал, что мне хватит два их заряда пластичной взрывчатки по 900 грамм для того чтобы завалить туннель. На деле же это было сооружение с 30 сантиметровыми железобетонными плитами два метра высотой и 4 метра шириной для чего требовалось не два а сто киллограм взрывчатки. Впрочем это никого не волновало, главное отметится и я как идиот по колено в воде полчаса устанавливал взрывчатку дабы получить лишь полуметровый разрыв в верхнем стыке боковой и верхней плиты. Потом мне офицер из штаба бригады пообещал взрывчатку и я было обрадовался когда узнал что меня зовет командир роты получивший якобы взрывчатку. На деле мне дали две ручные гранаты со слезоточивым газом дабы я бросил куда считаю нужным и выкурил всех шиптар из тунеля. Так как простые математические вычисления говорили, что от подножия горы до выхода тунеля на Чичавице было 80 тысяч кубометров воздушного объема, то не помогла бы мне ни тысяча таких гранат, а не то что десяток который нам послала военная полиция, но 8 которых наш старшина запасливо складировал. Под конец нам перестали давать в дозоры в которые мы шли самоинициативно, но по одобрению командира роты, даже приборы ночного видения, и мы были вынуждены выходить без них.
Еще похлеще шла июньская операция чищения местности вправо от дороги Глоговац - Србица до горного массива Чичавица включительно. Здесь вообще акцию вел штаб корпуса и было собранно кроме нашей еще две бригады, разведывательно-диверсионный отряд корпуса, многочисленные отряды полиции, и я уже не знаю кто еще. Карта плана операции была настолько густо заполнена точками различных рубежей, что мы шли со скоростью один километр в один день. Остановок было больше чем чего бы то ни было еще. То разведотряду корпуса надо было полдня стрелять из минометов по какому-то лесу откуда его обстреляли шиптары, то еще полдня вся бригада не могла заставить командира какого-то сводного взвода тыловиков войти в одно село уже почти со всех сторон окруженное нашими войсками, то артилерия целый день вела огонь по зданию какой-то школы у которой утром кто-то видел нескольких вооруженных шиптар, то наконец полиция целый день не захотела сдвинуться с места и мне подумалось чего ради нам вдвоем надо добровольно идти в каждую операцию когда очевидно что это своеобразное надувание мыльных пузырей когда кто-то в штабах зарабатывает очередную звездочку. Это мнение у меня укрепилось когда я рано утром услышал очереди из китайских автоматов уже за спинами танкового батальона с которым перед этим наш взвод срочнослужащих едва ошибочно не вступил в перестрелку. Было ясно, что шиптары прошли, но так как никого это уже и не интересовало мы сплюнув отправились на базу дабы зря не мерзнуть по лесам.
Подобная тактика еще была бы оправдана действуй шиптары группами по 200 - 300 человек, но ведь их группы насчитывали 10 - 15 человек, разбиваемые при том на подгруппы и с ними нужно было бороться ротами в которых можно было установить и связь и плотное взаимодействие, а и избежать междуусобных обстрелов, которых я стал бояться больше шиптарских.
По большому счету сама тактика чищения могла принести успех лишь при многократном превосходстве над противником. Счастье наших войск, что УЧК мало использовала мины, особенно растяжки, и в первую очередь выпрыгивающие мины ПРОМ или аналогичные типы мин иностранного производства, и тогда мы несли бы куда большие потери.
Давно замечено, что бой по иному видится из боевых порядков и из штаба особенно чем дальше он от передовой, потому что ситуация в бою настолько быстро менялась, что приказы из штаба пусть и толковые очень часто оказывались ненужными, а то и вредными из-за опоздания в сроках или недостатка полной информации о происходящем у командиров.
В чищение мы ходили часто и все они были приблизительно одинаковы "суперменов" в них не было, да и быть не могло ибо стоило супермену побежать вперед, как его могли по ошибке срезать огнем его же соседи справа и слева относительно быстро.
Все же были операции чищения завершавшиеся быстро и успешно Так.одна из них в которой участвовала разведрота шла на села Каменица и Полужа когда до двухсот албанцев было взято в плен, а в еще нескольких дополнительных чищениях в том числе и нашей разведроты,в течении двух недель было найдено по лесам еще несколько десятков человек, а несколько убито. Не все они были из УЧК но определить это было тяжело ибо бойцы УЧК при угрозе плена сбрасывали свои формы (пятнистую германского производства) хотя были и другие расцветки, в том числе югославской армии) и становились якобы гражданскими лицами.
Другая подобная операция была проведена в мае на район Кралицы и Донего Преказа силами роты военной полиции,нашей разведроты , танкового батальона, тыловиков и пехоты. Сводная группа нашей роты насчитывала три - четыре десятка человек Так было постоянно и всегда значительная, а то и большая часть людей оставалась во всех подразделениях в базах и многие бойцы за всю войну вообще по 2 - 3 раза участвовали в каких-то лишь даже относительно боевых выходах. Справа от нас шла военная полиция, а слева тыловики которые впрочем вскоре потерялись. Взаимопонимание у нас с командиром взвода срочнослужащих командовавшего группой было хорошее и мы договорились, что цепью идем лишь лесом, а открытое пространство преодолеваем колонной и то впереди шел бы дозор в 4 - 5 человек(то есть мы вдвоем и несколько срочнослужащих) оседлывавший бы высоты ко линии наступления. Этим мы обеспечивали и скрытность подхода и быстроту движения, а и силу огня. Это было не лишним как из-за двух американских штурмовиков А-10А беспрепятственно круживших над нами пару часов так и из-за УЧК. Первой с шиптарами имела близкое столкновение военная полиция и погнала их на нас. Мы как раз вышли на предпоследний верх перед последним нашим рубежом как увидели как на другой стороне ложбины перебегают какие-то люди в черных, кажется формах, тяжело нагруженные и вооруженные. Нас двое и пара срочнослужащих с командиром, сразу побежало вниз и вовремя ибо стоило нам достичь опушки леса как в паре десятков метров от нас застрочило сразу несколько китайских автоматов. После получасовой перестрелки и швыряния ручных гранат нами все стихло и так как левое крыло нашей роты не поторопилось охватить противника слева пользуясь кустарником, то он оторвался и ушел в сторону села Преказ. Мы здесь опять задержались на полчаса - час и затем соединившись с военной полицией прошли на верх последней высоты и лесом вышли на опушку под которой лежало село Дони Преказ. Там шла стрельба и несколько домов горело. Оказалось, группа только тогда прибывших русских добровольцев первой вошла в село обозначая дымом подожженных домов свое местонахождение, обеспечили продвижение танка и уничтожили несколько бойцов УЧК. По общим оценкам всего их было уничтожено в той операции около 7 - 8. К сожалению тыловики опять остановились оставив свободные проходы, а часть остальной группы из танкового батальона занялась грабежом и потом вообще открыла огонь по своим убив одного серба пошедшего с русскими, свалив ответственность на последних. После же в акции при возвращении пехоты в базу, она попала в засаду потеряв троих человек мертвыми. Многие недостатки являлись вследствии неслажености и неподготовки людей. Лишь военная полиция смогла как-то держаться на уровне но только потому что имела в своем составе интервентный взвод состоящий из трех отделений срочнослужащих резервистов и добровольцев. В нашей разведроте интервентного взвода создать не дали, да и многие наши люди этого не хотели, что привело к общему снижению результативности.
