Такэру взглянул на брата с испугом. Улыбка словно примерзла к лицу Сато Абэ.

— С вашей стороны, мистер Грин, — сказал он, — недооценивать наше братство было бы нелепым безрассудством.

— Как и переоценивать его, — парировал Глеб. — Не так уж вы всесильны, как о себе воображаете. Кстати, кто ваш босс?

На ответ, разумеется, Глеб не рассчитывал: его интересовала лишь реакция японца на подобный вопрос. Каково же было его удивление, когда Сато-сан его поправил:

— Сенатор Колмен не босс, а наставник. Могущественный и грозный наставник. Я не могу разрешить Такэру помогать вам в безумстве, мистер Грин.

Пораженный Такэру пролепетал:

— Что это значит, Сато?

Старший брат не обратил на него внимания, он следил исподлобья за расхаживающим по комнате Глебом.

Пораженный не менее Такэру, Глеб остановился у окна и повернулся к братьям спиной, скрывая свои чувства.

— Сато-сан, — произнес он небрежно, — какое животное вам нравится более других?

Улыбка наконец исчезла с лица японца, глаза его сверкнули.

— Кондор, — ответил он со сдерживаемой страстью, — свободная гордая птица. Вы и об этом знаете, мистер Грин.

Глеб резко обернулся в его сторону, и взгляды их скрестились.

— Ну и влип же ты, кондор, — тихо проговорил Глеб. — И как тебя угораздило?

Губы японца вновь улыбались.

— Я совершил сразу две ошибки, — сказал он. — Однажды попросил у сенатора финансовой помощи и, чтобы подкрепить просьбу, продемонстрировал ему свои способности, о которых не ведал никто, даже мой младший брат.

Такэру словно одеревенел. Глеб криво усмехнулся:

— И с тех пор вы с сенатором такие друзья, водой не разольешь?

— О да! — усмехнулся в ответ Сато. — Мы дружим столь крепко, что никакой Интерпол нас не разлучит.

После гнетущего молчания Глеб осторожно полюбопытствовал:

— Зачем вы собираете таланты? Какой вам от них прок?

Японец чуть приподнял бровь.

— Таланты — лучшие проводники и распространители нашей идеологии. Но не в этом главное, мистер Грин. Шестнадцать очень талантливых людей создают необычайно сильное пси-поле. Когда включается Большая Пирамида, эти шестнадцать избранников…

— …образуют первое «кольцо Змея», — мрачно продолжил Глеб.

— О, мистер Грин! Вам и об этом известно… Первое кольцо располагается над вторым, которое, кстати, состоит из руководства мировых спецслужб. Всего тридцать два человека. А в третье кольцо входят главари криминальных группировок — шестьдесят четыре мерзавца. О дальнейшем удвоении распространяться не стоит, но смею вас уверить, мистер Грин, что Большая Пирамида практически несокрушима.

— Едва ли она полностью укомплектована, — предположил Глеб.

— Не важно, — возразил Сато. — Она и сейчас способна подавить любое спонтанное сопротивление. Оставьте нас в покое, мистер Грин. Такэру помочь вам не сможет, а вы на него навлечете беду.

С этими словами Сато встал со стула, и брат последовал его примеру.

Как бы между прочим Глеб осведомился:

— И кто же у вас нынче в роли Змея? Или Магистра, как вы его называете?

Японец на мгновение замер, подумал и усмехнулся:

— Если я скажу вам, мистер Грин, и вы что-нибудь предпримете, меня моментально вычислят. Можете представить, что произойдет в этом случае со мной и с моим братом. Эту битву вам не выиграть, сэр. Но если вы столь безумны, что ж… в пасть к дракону полезайте сами. Я и так сказал слишком много. Остается лишь надеяться, что мои друзья-партнеры об этом не проведают.

— Во всяком случае, не от меня, — заверил Глеб. — Спасибо, мистер Абэ.

Они поклонились друг другу.

Затем все трое молча оделись, покинули квартиру и спустились в лифте к выходу из подъезда.

— Сначала вы, мистер Грин. — Японец кивнул на дверь. — Мы чуть позднее. Маленькая предосторожность.

Глеб взялся за ручку двери.

— Почему бы вам не уехать, Сато-сан? — предложил он, помедлив. — Ведь это не ваша драка.

— Куда уехать? — На сей раз улыбка японцу не удалась — получилась болезненная гримаса. — В какую бы нору мы ни забились, нас везде разыщут.

— Вы их переоцениваете. — Глеб приоткрыл дверь подъезда. — Это лишь ожившие земные нечистоты. Не бейтесь на их стороне, Сато-сан.

Глеб вышел.

Братья Абэ услыхали тарахтение его отъезжающего «жигуленка». Сато и Такэру также вышли из подъезда и направили свои стопы к припаркованному неподалеку «форду», за рулем которого, точно статуя Будды, восседал полусонный русский толстяк. Узрев своих клиентов на заднем сиденье, толстяк встряхнулся, завел мотор и неторопливо поехал к посольству. Едва ли этот представитель московской обслуги знал по-английски, тем более — по-японски, однако братья Абэ повели разговор почти шепотом.

— Значит, ты оборотень, — с горечью произнес Такэру. — Ты «клык Змея».

Сато печально усмехнулся:

— Вижу, господин в лиловых одеждах неплохо тебя просветил.

Такэру выдержал взгляд старшего брата.

— Он мой друг, Сато-сан. И я его не предам.

— Разве я требую этого, глупышка?

— Тогда почему ты оборотень? Почему ты с ними?

— Оборотень, малыш, не значит мерзавец. Это лишь определенные свойства организма. Подобные способности тоже от Бога, а уж использовать из можно по-разному. А почему я с ними?.. Вот тут действительно моя вина, за которую предстоит еще расплачиваться. Если господин в лиловых одеждах одержит вдруг победу, что ж… Надеюсь, убив меня, он не станет мстить тебе.

— Сэнсей не станет тебя убивать, — запальчиво возразил Такэру. — Он не убивает хороших людей.

— Увы, брат… Среди монстров, которые меня окружают, хорошему человеку не место.

— Переходи на нашу сторону, Сато!

— Поздно, малыш. Мистер Грин прав: я увяз по уши.

Такэру сжал руку брата.

— Сато-сан, помнишь, когда я был маленьким, ты читал мне книгу «Бусидо: путь самурая»?

Сато напрягся, бледнея, однако нашел в себе силы улыбнуться.

— Не странно ли, Такэру, что ты напомнил мне об этом сейчас?

Тем временем «форд», ведомый толстяком, похожим на Будду, мягко затормозил у посольства Японии.

Воскресеньице получилось, мягко сказать, насыщенным. Даже навестить графиню сил не оставалось. По этому поводу Глеб ощущал уколы совести.

— Ну как она там? — выпытывал Глеб у Даши, набирая номер Ильи.

Даша с улыбкой покосилась на шкаф.

— Цветники разбивает, стрижет английский газон… Сельская идиллия.

— Не обижается, что я не зашел?

— Она вся в хлопотах. Расслабься.

— Хорошо. Может, завтра время выкрою…

— Эй, на палубе! — прорезался в трубке голос Ильи. — Ты кому звонишь: мне или покойной тете Песе?

— Тебе, тебе, — проворчал Глеб. — У тети Песи занято.

— Если мне, так и разговаривай со мной. Не отвлекайся.

Глеб вздохнул:

— Виноват. Спешу отчитаться в проделанной работе.

Выслушав его рассказ о встрече с братьями Абэ, Илья в досаде проговорил:

— Тут, понимаешь, сидишь напрягаешься… идеи рожаешь — аж мозги трещат. Потом звонишь ты и все на фиг портишь.

Глеб хмыкнул:

— Дело обычное, старик. Оперативные данные часто не соответствуют прогнозам аналитиков. Так какие у тебя идеи?

— По моим прикидкам, американский сенатор тянет на роль Змея.

— Едва ли, — задумчиво возразил Глеб. — Сомневаюсь, что Змей лично занимается вербовкой.

— А я о чем? — буркнул Илья. — Ты все карты мне спутал. Значит, старший брат Такэру может в кондора превращаться?

— Наряду с прочим.

Даша слушала их разговор, прижав ухо к трубке. Илья недоверчиво уточнил:

— Он что же, и летать умеет?

— Несомненно.

— Старик, а ты умеешь в кого-нибудь превращаться?

Глеб рассмеялся.

Даша крикнула в трубку:

— Спроси меня — я тебе отвечу!

— Отвечай, — потребовал Илья.

— Мне самому интересно, — поддержал его Глеб. Даша ответила без запинки:

— Превратиться он может в кого захочет. Только он не захочет, потому что для него эти превращения хуже горькой редьки. Он просто этим делом брезгует.