Реган был ошеломлен. "Не может быть, - думал про себя советник взволнованно. - Здесь ничего более достойного нет. Неужели ей они не понравились?!" Набравшись все же терпения, Реган внимательно следил, как Амарино рассматривала предметы, разложенные на столе. Когда она стала разговаривать с очередным владельцем какого-то приглянувшегося ей товара, королева мельком взглянула еще раз на Регана, а потом еще раз, но уже пристально, и снова улыбнулась ему.

"Что она играет со мной?" - продолжал волноваться Реган. Он снова почувствовал приводящую его в замешательство дрожь во всем теле и попытался бороться с безотчетным страхом. Вслед за этим советник стал уже опасаться, что королеве каким-то образом станет понятным, что он вовсе не купец с острова Арлон, промышляющий драгоценностями, а важный сановник, опытный и образованный придворный, знающий толк в изящных и дорогих украшениях. Несмотря на солнечное тепло, наполнявшее залу, Регана бил озноб.

Тем не менее он все еще не нашел в себе сил оторвать глаза от Амарино. Вероятно, королева передумала и мысленно отказалась от предлагаемого Реганом товара.

Прошло немало времени, пока Амарино обошла весь стол и ознакомилась со всеми предметами, выставленными на нем. Не раз Регану казалось, что с ним вот-вот произойдет истерика, а натянутые как струны нервы лопнут от напряжения с минуты на минуту.

Королева снова взглянула на сапфиры и ожерелье из опалов, но ничего не сказала. Реган затаил дыхание.

- Они очень милы! - произнесла, наконец, Амарино своим мягким и сладкозвучным голосом. - Не понимаю, почему я прошла мимо них раньше? Чьи они?

- Купца Палмара с острова Арлон, миледи, - ответил с готовностью услужить главный казначей Корзен, кивком головы подзывая Регана, который в этот момент нашел в себе силы взять себя в руки, вышел вперед на несколько шагов и поклонился. Амарино взглянула на него пристально, и Реган от смущения стал поправлять на себе платье. В непосредственной близости ее глаза показались ему еще более необычайными.

Советнику очень хотелось узнать, не загипнотизирован ли он ею, и если да, то немедленно собрать всю свою волю и разум, чтобы противостоять этому воздействию.

- Скажите мне, Палмар, - спросила королева Регана, а про себя подумала: "Какое красивое и звучное имя придумал он себе для маскировки!" - Вы своими руками изготовили эти драгоценности? Очень тонкая, изящная работа!

- Нет, миледи, эти драгоценности не моей работы, но я строгий ценитель подобной красоты, которую создали серебряных дел мастера нашего королевства.

- На острове Арлон, не так ли? - спросила Амарино Регана.

- Да, миледи. Вот эти опалы... - начал было Реган, но затем почему-то смутился, и забормотал путано, сам не зная, о чем говорить и что делать. Эти опалы добываются там, далеко, и я надеюсь, что эти сапфиры не имеют себе равных на всех наших островах.

Сказав это, Реган взглянул на главного казначея Корзена, ища авторитетной его поддержки и подтверждения своих слов, но изможденное лицо Корзена никак не отреагировало на косвенную просьбу советника.

- Что же вы хотите за это ожерелье, Палмар?

- Всего лишь чтобы вы надели его на вашу красивую шею, миледи.

Амарино рассмеялась:

- Такая цена мне подходит. Подойдите, помогите мне застегнуть его. Реган взял дрожащими руками ожерелье и открыл замок. Королева повернулась к нему спиной, а Реган положил ей на шею ожерелье и застегнул замок на нем, при этом советник еле сдержал почти неодолимое желание поцеловать красивую шею Амарино, которая затем повернулась к нему лицом, а он окончательно поправил ожерелье на ней. После этого королева взглянула на Регана и промолвила: - Если вы желаете встретиться со мной наедине, приходите к хозяйственным воротам замка после захода солнца.

Реган замер, не веря своим ушам, и невольно оглянулся, но не заметил в окружавших их людях даже малейшего намека на то, что они могли услышать последнюю фразу Амарино с этим невероятным приглашением. Даже Корзен и Пароккан, находившиеся рядом каким-то чудесным образом не слышали последней фразы королевы.

Амарино улыбнулась и спросила:

- Так вы придете, Палмар?

На этот раз у советника отпали все сомнения, так как новый четко сформулированный вопрос был обращен непосредственно к нему.

- Да, миледи, - пробормотал Реган.

- Очень хорошо! - промолвила Амарино и, повернувшись к Пароккану, сказала ему. - Ну, что ты скажешь на это, дорогой? Идет ли мне это ожерелье?

- Замечательно, дорогая! Такое ожерелье больше всего идет тебе.

- И за него уже уплачено! Улыбнувшись, она снова повернулась к Регану.

- Вы умеете говорить приятные слова, купец, но я не могу позволить вам быть таким щедрым и великодушным. Если я приму от вас этот дар, ко мне перестанут ходить другие коммерсанты и даже будут скрывать от меня свои самые красивые товары, боясь, что я буду вынуждать их быть такими же щедрыми, как вы. Кроме того, нехорошо королеве оставаться в долгу перед кем бы то ни было. Корзен, соблаговолите назначить всему этому комплекту украшений приличествующую ему цену. Я хочу надеть их на коронацию.

- Благодарю вас, миледи, - единственное, что мог произнести на все это Реган.

Вскоре король и королева покинули залу, закончив приобретение понравившихся им товаров. После их ухода обстановка в зале значительно разрядилась, а разговоры оживились. Реган сохранял молчание, несмотря на то, что многие подходили к нему с поздравлениями, а когда Корзен закончил оформление расчетов по оплате купленных у него драгоценностей, советник также вскоре покинул залу, вернулся в свою гостиницу и прилег отдохнуть.

Реган чувствовал себя обессиленным настолько, что долго не мог заснуть и даже о чем-либо думать; встревоженный мозг его никак не мог успокоиться. "Что со мной происходит? Зачем я влез в эту авантюру? Мне следует уехать сейчас же из города, ведь я получил причитающиеся мне деньги!"

Однако в глубине души советник прекрасно понимал, что через час после заката солнца он обязательно придет к хозяйственным воротам королевского замка.

Дверца в хозяйственных воротах королевского замка открылась вскоре после прихода туда Регана.