После работы, как он мне сообщил, он зашел в кафе, где танцуют, и Мари-Жанны там не застал. В то же время, как я только что узнал от него, он сам послал предупредить Мари-Жанну, что отправится прямо домой. Видимо, он хотел проверить, не пошла ли она все-таки танцевать.
После этого он пошел в поселок и постучал к ней в окно. Она не отозвалась.
Он не стал настаивать из боязни разбудить ее мать, по его словам, а на самом деле, как мне кажется, из страха рассердить Мари-Жанну.
- Правда, мы должны были увидеться только во вторник, но она же знает, что я работал с восьми утра. Не очень-то она... - Бюзар подыскивал слово. - ...не очень-то она внимательна.
Я предложил ему выпить рюмочку рому.
- Идет. Может быть, после этого мне удастся заснуть.
Я крикнул:
- Рюмку рому для Бюзара.
- Я сама ему подам! - крикнула Жюльетта.
Она стремительно вскочила и убежала за стойку. Поль Морель возбужденно что-то говорил Серебряной Ноге, видимо, жаловался. Я предложил составить оба столика вместе.
- Очень хорошо! - крикнула Жюльетта.
Морель не посмел противиться, и я просил налить всем по большой рюмке рому. В то время как мы пили, Жюльетта сказала, показывая на Мореля:
- Он ревнует.
- Такую нельзя ревновать, - возразил Морель.
- Он ревнует меня к своему отцу, потому что тот повез меня на регату.
- Я не ревную. Но я не позволю тебе делать из меня посмешище.
Он обратился к нам за поддержкой.
- На парусных гонках было полно моих знакомых, которые часто видели меня с Жюльеттой. Теперь они скажут, что отец переманил мою девку.
- А ты опостылел твоей девке, - резко возразила Жюльетта.
- Понятно, деньжата у старика.
- Мне не нужен ни отец, ни сын. Хватит! - сказала Жюльетта.
- Я изучил старика. Ты совсем не в его вкусе. Он повез тебя только, чтобы похвастаться.
Жюльетта в свою очередь обратилась к нам за поддержкой.
- Сами видели, я его за язык не тянула. Сыну важнее всего его самолюбие, а отцу - похвастаться. А мне какой от всего этого толк? - И, повернувшись к Бюзару, она продолжала: - Ни тот, ни другой не способны сделать ради какой бы то ни было женщины то, что ты делаешь для Мари-Жанны.
Бюзар подозвал Серебряную Ногу:
- Еще по рюмке. Теперь угощаю я.
- Нет, - резко возразила Жюльетта.
- Что ты суешься? - спросил Бюзар.
- Хочешь - угощай, но сам не пей больше ни рюмки. Я тебе запрещаю.
- По какому праву ты мне запрещаешь?
- Разве ты не понимаешь, что они тебя съедят?
- Кто?
- Отец и сын.
- Ну и забавная же ты, - проговорил Бюзар.
Серебряная Нога налил всем рому и с вопросительным видом держал бутылку над рюмкой Бюзара.
- Так как же? - спросил он подмигивая.
- Лей.
Бюзар потянулся с рюмкой к Морелю.
- Твоя машина просила тебе кланяться.
- Что ты хочешь сказать?
- Жюльетта права. Но вам меня не съесть, потому что я смоюсь.
- Короткая же у тебя память, - возразил ему Морель. - Разве не я рыл землю, чтобы дать тебе возможность заработать эти триста двадцать пять тысяч?
- Я идеальная машина, - сказал Бюзар. - При покупке за меня ничего не надо вносить. Единственные твои расходы - содержание этой машины.
- Вот твоя благодарность!
- Через десять лет ты все еще будешь торчать у пресса! - воскликнула Жюльетта.
- Нет, - сказал Бюзар, - я отсюда смоюсь.
Он подозвал Серебряную Ногу.
- Налей еще!
Бюзар выпил залпом рюмку рому и посмотрел на Жюльетту.
- Вот у тебя доброе сердце...
- Я тебя люблю, - проговорила Жюльетта.
- Все понятно, - вмешался Поль Морель.
Жюльетта повернулась к нему.
- Не скоро ты понял.
- Ладно, ладно. - И он деланно рассмеялся. - Выходит, смываться-то надо мне?
- Спокойной ночи, - ответила ему Жюльетта.
- Видите, какая она... - проговорил Поль Морель.
Все молчали. И смотрели на него. Он встал и положил мне руку на плечо.
- Это глупо, но я в самом деле втюрился в нее. - И, обращаясь к Серебряной Ноге, сказал: - Припишешь к моему счету.
- Что именно? - спросил Серебряная Нога.
- Все! - И Поль Морель добавил: - Только на это я и гожусь.
Но в голосе его не чувствовалось озлобления, скорее робость.
Бюзар и Жюльетта смотрели друг на друга и не слышали его.
- Ну, прощайте, - сказал он.
Поль Морель ушел.
Бюзар продолжал смотреть на Жюльетту. Он не казался пьяным. Лицо у него было такое же напряженное, как во время третьего этапа на гонках, когда он после падения продолжал ехать, истекая кровью.
- Ты такая красивая. Как можешь ты путаться с ними?
- Скажи слово, и я сразу забуду, что путалась с ними.
- Я радуюсь жизни, когда вижу тебя.
- Если бы ты захотел, Бюзар...
- Ты же знаешь, я люблю Мари-Жанну.
- Да, верно. Ты любишь Мари-Жанну.
- Ты красивее Мари-Жанны. Ты лучше ее. И мне с тобой лучше. Но почему же так, почему я люблю Мари-Жанну?
- Нам с тобой не везет, - сказала Жюльетта.
- Мари-Жанна немножко похожа на них. Она расчетливая. В ней нет широты.
- Надеюсь, ты не думаешь, что я буду ее защищать.
- Ты на это способна.
- Да, потому что я ставлю себя на ее место. Мари-Жанна обороняется...
- От кого?
- Просто обороняется.
- Мы с тобой сильны, как львы, - сказал Бюзар.
- Это только так кажется.
- Вот я - лев. Я твердо решил удрать отсюда. И я удеру. Я не уйду от пресса, пока не заработаю эти триста двадцать пять тысяч. А потом прощай Бионна!
- Львенок ты мой...
- Ты смеешься надо мной?
- Неважно, ведь я тебя люблю.
- Почему ты смеешься надо мной?
- Львы не удирают.
- Просто ты не хотела бы, чтобы я уезжал из Бионны. Вот ты и говоришь, что львы не удирают. Все это потому, что ты любишь меня.
- Ты угадал, - сказала она.
- Серебряная Нога, налей нам еще по рюмке... До чего же ты красивая, Жюльетта!
И так они беседовали до поздней ночи, повторяя все те же вопросы и ответы, все те же восклицания то в одной последовательности, то в другой, но содержание не менялось. Только с каждой рюмкой они говорили все медленнее и медленнее.
Если бы кто-нибудь случайно зашел в бистро, он бы не подумал, что они пьяны. Бюзар сидел слишком прямо на своем стуле, как воспитанные в строгости юноши из старых аристократических семей; воспитание вошло у них в плоть и кровь, поэтому вид у них всегда такой непринужденный, но они умеют в нужную минуту выпрямиться и, как их учили, подобрать живот. Жюльетта редко пьянеет, она выдерживает любое количество спиртного, как горный поток вешние воды.
