- Они в безопасности, - сказала Иордана Бен Канаан. "А ты подними жезл твой и простри руку твою на море, и раздели его, и пройдут сыны Израилевы среди моря по суше". Книга Исхода, глава четырнадцатая, стих шестнадцатый, восторженно воскликнула она, улыбаясь Китти.

Глава 6

Спустя четыре дня после эвакуации маленьких детей из Ган-Дафны, к Ари поступил ряд донесений. Начальники обороны селений сообщали, что нажим арабов стал слабеть. Когда потом Ари узнал от верных друзей из Абу-Йеши, что Каси отозвал половину своих людей из села в Форт-Эстер, он понял, что атака на Ган-Дафну может произойти в любую минуту.

Ари взял еще двадцать пальмахников, последних, которых ему удалось наскрести во всей Галилее, и снова взобрался через обрыв в Ган-Дафну, чтобы самому возглавить оборону.

Всего у него теперь было человек сорок пальмахников, человек тридцать боеспособных жителей селения, да юноши и девушки Иорданы из "Гадны" - всего около двух сот человек. Из оружия у него было: полтораста старых винтовок и самодельных ружей, два пулемета, несколько сот самодельных гранат, мин и бомб, и ветхое венгерское противотанковое орудие с пятью зарядами.

Как доложила разведка, у Мухаммеда Каси человек восемьсот диверсантов и неограниченное количество оружия и боеприпасов, в том числе и орудия, а сверх того - еще, пожалуй, сотня арабов из Ааты и других враждебных арабских деревень, расположенных на границе с Ливаном.

У Ари положение с боеприпасами было весьма плачевным. Он знал, что как только начнется атака, ему необходимо разбить арабов немедленно. Единственное его преимущество состояло в том, что он хорошо знал неприятеля.

Мухаммед Каси, иракский разбойник с большой дороги, не имел никакого понятия о военном деле. Он пристал к Кавуки в надежде, что сможет грабить и присваивать добычу. Его люди были тоже не особенно храбры, но их можно было науськать, а когда чаша весов склонялась в бою на их сторону, их кровожадность не знала предела.

Ари намеревался воспользоваться невежеством арабов и отсутствием у них воображения. Он разработал план обороны, основываясь на предположении, что Каси попытается предупредить лобовую атаку кратчайшим путем. С тех пор, как он себя помнил, арабские диверсанты прибегали к лобовым атакам. Поэтому он сосредоточил свои силы в одном месте.

Ключевой позицией Ари было ущелье, которое вело в Ган-Дафну, суживаясь воронкой. Если Ари сможет заманить Каси в это ущелье, его шансы сильно возрастут. Зеев Гильбоа засел в скалах и буреломе в непосредственной близости к Форт-Эстер. Оттуда он вел непрерывное наблюдение за каждым движением арабов. Он подтвердил, что Каси действительно сосредотачивает силы.

Спустя три дня после прибытия Ари в Ган-Дафну на командный пункт примчался молодой посыльный и доложил, что Каси вывел своих людей - около тысячи человек - из крепости и повел их вниз. Не прошло и двух минут, как объявили тревогу, и все жители Ган-Дафны: мужчины, женщины и дети, заняли свои места.

Глубокая седловина в горах прикрывала арабов, пока они не появились на возвышении, расположенном прямо над Ган-Дафной, на расстоянии примерно в шестьсот метров от северной окраины селения и в двести от воронкообразного ущелья.

Защитники Ган-Дафны стояли в окопах и молча ждали. Вскоре на краю возвышенности показались люди. Через несколько минут вся местность кишела арабами. Они остановились и смотрели вниз на совершенно стихшее селение. Эта тишина показалась арабским офицерам подозрительной. Ни та, ни другая сторона не выпустила еще ни одного выстрела.

Мухаммед Каси сидел в башне Форт-Эстер и смотрел в мощный полевой бинокль. Он довольно улыбнулся, когда его войско добралось до возвышенности над Ган-Дафной. То обстоятельство, что евреи не дали ни одного залпа, вселяло в него уверенность, что он запросто захватит селение. Орудийный залп из крепости послужил сигналом атаке.

В Ган-Дафне люди слышали обрывки арабских команд. Это офицеры прикрикивали на своих людей. Но никто не покидал вершины. Тишина внизу действовала на них ошеломляюще. Все больше арабов стали показывать вниз и орать. Их громкая брань и злоба становилась все истеричнее.

- Это они нарочно на себя напускают, - шепнул Ари,

Дисциплинированные защитники Ган-Дафны не показывали ни носа, ни оружия, хотя чесались руки. Эти арабские вояки кого угодно выведут из терпения.

Прошло еще несколько минут неистовых выкриков и похвальбы и арабская орда с диким визгом бросилась вниз по склону. Их штыки и сабли сверкали на фоне неба.

Наступил момент, когда должно было выясниться, удастся ли первая часть плана, разработанного Ари. Ночь за ночью он высылал патрули, которые закладывали на местности самодельные мины. Эти мины можно было привести в действие на расстоянии - из Ган-Дафны. Они были заложены по обеим сторонам таким образом, что они создавали коридор, который вел прямо в ущелье.

Зеев Гильбоа, занявший позицию далеко впереди, подождал пока атака арабов не достигла высшей точки. Когда арабы добежали до минного поля, Зеев взмахнул зеленым флажком. В Ган-Дафне Ари рывком включил рубильник.

Два десятка мин - по одному с каждой стороны - взорвались одновременно. Раскаты взрывов понеслись по горам. Мины разорвались на флангах, и арабы немедленно сбились в кучу, ринувшись прямо вниз в ущелье.

Ари расставил своих сорок человек пальмахников по краям ущелья, отдал им оба пулемета, а также все гранаты и бомбы, которые у него имелись. Когда арабы появились на дне ущелья прямо под ними, пальмахники открыли по ним перекрестный огонь из пулеметов, и ущелье было вмиг усеяно телами. Взрывались самодельные зажигательные бомбы, и десятки диверсантов превращались в живые факелы, а пальмахники вдобавок обрушили на атакующих ливень гранат.

Пальмахники заранее заготовили также множество пустых бомб, расставили громкоговорители в лесу, которые многократно усиливали гул и треск настоящих и пустых взрывов, оглушая арабов и вселяя в них дикий ужас.

Мухаммед Каси, следивший за атакой из Форт-Эстер, пришел в бешенство. Он приказал открыть артиллерийский огонь по краям ущелья. Растерянные артиллеристы действительно открыли огонь, но половина их снарядов угодила в своих. Им удалось под конец вывести из строя один пулемет пальмахников.

Первая волна арабов была превращена, но за ними шли другие. Они довели себя до такой степени истерии, что обезумев от страха, они по инерции продолжали идти вперед.

Второй пулемет прекратил огонь лишь тогда, когда перегорело его дуло. Пальмахники оставили свои позиции по краям ущелья и отступили в Ган-Дафну, чтобы встретить там нападающих. Арабы добежали, дико визжа и сбившись в кучки, чуть ли не до самого селения. Их отделяло теперь от Ган-Дафны не больше каких-нибудь ста метров. Тем временем Давид Бен Ами успел снять маскировку и мешки с песком с венгерского противотанкового орудия. Вместо снарядов заряд состоял теперь из дроби. В каждом залпе содержалось около двух тысяч ружейных зарядов. Если все пойдет хорошо, орудие успешно заменит роту стрелков.

Толпа обезумевших арабов была уже в пятидесяти метрах... в сорока... в тридцати... в двадцати..

Пот лился ручьями по лицу Давида Бен Ами, когда он нацеливал орудие на кратчайшее расстояние в упор.

Десять метров...

-Пли!

Ветхое противотанковое орудие содрогнулось. Зато оно обрушило ураган дроби прямо на атакующих. Дикие предсмертные вопли смешались с дымом. Давид быстро втолкнул в орудие новый заряд и сквозь дым успел заметить горы убитых и раненых. Оставшиеся в живых, дико жестикулируя, остановились в панике. Их догнала новая волна атакующих.

- Пли!

Вторая волна тоже упала, как подкошенная.

-Пли!

От третьего залпа орудие раскололось, но свое дело оно сделало. Три залпа дроби уложили около двухсот арабов. Атака была приостановлена.

Арабы снова пошли в атаку. Снова около сотни арабов добежали вплотную к Ган-Дафне. На этот раз их встретил залп из окопов, где засели юноши и девушки Иорданы Бен Канаан.