Это была та же внезапная тишина, которую Китти запомнила еще с предыдущей ночи в ресторане на Кармеле.

Английская бронемашина, снабженная громкоговорителем, медленно ехала посреди улицы. На машине, сжав губы, у пулеметов стояли английские солдаты.

"Внимание, евреи! Командующий войсками объявил комендантский час. С наступлением темноты ни один еврей не должен находиться на улице. Внимание, евреи! Командующий войсками объявил комендантский час. С наступлением темноты ни один еврей не должен находиться на улице".

Публика встретила это объявление взрывом аплодисментов и смехом.

- Поосторожнее, Томми, - крикнул кто-то. - Следующий перекресток заминирован.

Когда бронемашина проехала мимо, улица как ни в чем не бывало зажила своей прежней жизнью.

- Пойдем, вернемся в гостиницу, - сказала Китти.

- Я ведь уже сказал вам, что не пройдет и месяца как вы до того привыкнете ко всему этому, что прямо жить не сможете без этого возбуждения.

- Никогда я к этому не привыкну, Ари. Они вернулись в гостиницу, нагруженные покупками Китти. Они выпили по коктейлю в маленьком уютном баре, затем поужинали на террасе, с которой открывался вид на море. Был хорошо виден изгиб берега на стыке нового Тель-Авива и старой Яффы, древнейшего портового города мира.

- Спасибо вам за чудесный день. Британские патрули и шлагбаумы не в счет.

- Мне придется попросить у вас извинения, - ответил Ари. - После ужина мне нужно уйти ненадолго.

- А комендантский час как же?

- О, он касается только евреев, - ответил Ари.

Ари оставил Китти и поехал в пригород Рамат-Ган - Холм-Сад. Рамат-Ган сильно отличался от Тель-Авива: тут вместо больших жилых зданий стояли отдельные особняки, окруженные газонами, цветниками и садами. Чисто оштукатуренные дома с черепичными или окрашенными в красный цвет крышами были всяких размеров: от небольших коттеджей до солидных особняков. Ари поставил машину, затем ходил с полчаса пешком, чтобы убедиться, что нет за ним слежки.

Он остановился на улице Монтефиоре, дом No 22, у большого особняка, принадлежавшего доктору И. Тамиру. Доктор Тамир сам открыл дверь на его стук, крепко пожал ему руку и повел вниз в подвал.

Дом Тамира служил генеральным штабом Хаганы.

В подвале лежало множество оружия и боеприпасов, там был и печатный станок, выпускавший листовки по-арабски, в которых арабов призывали хранить спокойствие и не нарушать мир. Тут же девушка записывала то же воззвание на магнитофонную ленту. Магнитофонная запись будет потом передаваться секретной передвижной радиостанцией "Кол Исраэл" - "Голос Израиля". Здесь же изготовлялись гранаты, собиралось и хранилось самодельное оружие и велась тому подобная деятельность.

Вся эта деятельность мгновенно остановилась, как только доктор Тамир появился в сопровождении Ари. Ари немедленно окружили, принялись поздравлять с успешным завершением операции "Эксодус" - со всех сторон на него посыпались вопросы.

- Потом, потом, - сказал доктор Тамир.

- Мне нужно поговорить с Авиданом, - сказал Ари. Он прошел мимо груды ящиков с винтовками к двери кабинета и постучал.

- Входите.

Ари открыл дверь и увидел лысого силача, командовавшего подпольной армией. Авидан поднял голову от бумаг лежавших на шатком столе и его лицо расплылось в широкой улыбке.

- Ари, шалом!

Он вскочил из-за стола, обнял Ари, усадил его в кресло, запер дверь и похлопал его своими медвежьими ручищами по спине.

- Как хорошо, что ты снова здесь, Ари! Ты им показал, этим британцам! А где остальные ребята?

- Я их отпустил домой.

- Правильно. Они заслужили небольшой отпуск. Может, и сам возьмешь отпуск?

Из уст Авидана, за четверть века ни разу не пользовавшегося отпуском, это была огромная похвала.

- А что это за девушка, которая приехала с вами?

- Арабская разведчица. Не будь таким дотошным.

- Она хоть друг?

- Нет. Ни друг, ни даже сочувствующая.

- Жалко. Нам бы неплохо пригодилась американочка, да еще христианка.

- Нет. Она просто милая женщина, которая смотрит на евреев, как на диковинных зверей в зоопарке. Завтра я ее отвезу в Иерусалим, сведу ее с Харриэт Зальцман: может, удастся пристроить ее к Молодежной Алие.

- Лично, что ли заинтересован?

- Да нет. Отстань ты, ради бога, с этим еврейским любопытством.

В кабинете было душно. Авидан достал огромный синий платок и вытер пот с лысого лба.

- Маккавеи неплохо отметили вчера наше прибытие. Я слышал, нефтеочистительный будет гореть еще целую неделю. Плакала их нефть! Когда-то они теперь восстановят завод!

Авидан покачал головой.

- Вчера-то у них, положим, получилось неплохо. А позавчера? А что будет завтра? На каждую удачную операцию приходятся две неудачных. Каждый раз, когда они прибегают к насилию или убивают, кого попало, страдать приходится всему Ишуву. Нам всем приходится отдуваться за действия Маккавеев. Завтра генерал Хэвн-Херст или губернатор заявятся в Национальный Совет. Они будут стучать кулаками по столу Бен-Гуриона, чтобы заставить нас натравить на Маккавеев Хагану. Клянусь тебе - порой я просто не знаю, что мне делать. До сих пор англичане не очень трогали Хагану. Но если террор Маккавеев не прекратится... ты знаешь, они начали даже грабить банки, чтобы финансировать свои операции.

- Надеюсь, английские банки, - Ари закурил сигарету, встал и прошелся по маленькому кабинету. - Может быть, пора и нам организовать парочку хороших рейдов.

- Нет, мы не можем рисковать Хаганой. На нас лежит защита всех евреев. Нелегальная иммиграция - вот чем надо бить их теперь. Один такой номер, как с "Эксодусом", важнее взрыва десятка хайфских крекингов.

- Но когда-нибудь мы же должны действовать, Авидан. Либо у нас есть армия, либо ее нет.

Авидан достал из ящика стола несколько бумаг и протянул их Ари. Ари взял и прочел:

Боевая диспозиция. Шестая авиатранспортная дивизия.

Ари поднял голову и изумленно спросил:

- Неужели у них тут три бригады десантных войск?

- Ты читай.

Королевский бронетанковый корпус с королевскими гусарами, полки: 53-ий Вустерширский, 249-ый авиатранспортный, драгунские гвардейцы, королевские стрелки, стрелки королевы, Ист-Сарри, Мидлсекс, гордонские горные стрелки. Ольстерские карабинеры, Хертфордширский - нескончаемый список британских частей, расположенных в Палестине, Ари бросил бумаги на стол:

- Они что же, не с русскими ли собираются воевать?

- Вот видишь, Ари? Каждый божий день я изучаю этот список с каким-нибудь нетерпеливым пальмахником. Почему мы не действуем? Почему мы не принимаем бой? Ты думаешь, мне доставляет удовольствие отсиживаться? Но, Ари... у них здесь пятая часть списочного состава британских вооруженных сил. По самой малой мере сто тысяч человек, не считая Арабского Легиона в Транс-Иордании. Конечно, Маккавеи носятся туда, сюда, стреляют, шумят, строят из себя героев, а нас обвиняют в трусости. - Авидан ударил кулаком по столу. - А я, черт возьми, все пытаюсь сколотить армию. У нас нет даже десяти тысяч винтовок, поди после этого, повоюй! А погибнет Хагана, и мы все погибли.

- Послушай, Ари... Маккавеи могут нанести удар, а затем скрываться, имея в своем распоряжении всего несколько тысяч сорвиголов. Нам же приходится пока топтаться на месте и только на месте. Мы не можем позволить себе действовать. И мы не можем позволить себе также - злить Хэвн-Херста. На каждых пять евреев у них тут по одному английскому солдату.

Ари снова достал список британских частей и молча пробежал его еще раз.

- Британские облавы, кордоны, обыски и аресты становятся с каждым днем все хуже и хуже. Арабы тем временем набирают силы, а англичане - ноль внимания.

Ари кивнул.

-Куда я теперь?

- Пока никуда. Поезжай домой, отдохни парочку дней, потом явишься в Эйн-Ор в штаб Пальмаха. Я хочу, чтобы ты хорошенько обследовал наши силы в каждом населенном пункте в Галилее. Нам нужно знать, что нам удастся удержать, в случае чего, ... и что отдать.