Он прибыл в Эшфорд и с трудом мог найти экипаж, так как начался сильный дождь. В довершение всего он не взял с собой ни дождевика, ни зонтика.

Когда он прибыл в Коттедж-госпиталь, начальница сейчас же дала ему объяснения по важнейшему пункту.

– О да, мисс Стэвенс еще здесь, – сказала она.

Он облегченно вздохнул. Могло случиться, что она уже выпущена, и тогда было бы очень трудно снова найти ее.

Пожилая дама указала ему дорогу по длинным коридорам, которые кончались у маленькой передней площадки. Прежде чем она дошла до этого места, она открыла маленькую дверь справа.

– Мы положили ее здесь, в этой частной комнате, так как сперва думали, что ее придется оперировать.

Тарлинг вошел; уже стоя в дверях, он увидел кровать. Девушка повернула голову, и их взгляды встретились. Он в ужасе застыл на месте, потому что мисс Стэвенс была Одеттой Райдер!

Сначала оба молчали. Тарлинг медленно подошел к ней, взял стул, поставил его возле кровати и сел. Он не спускал глаз с девушки. Одетта Райдер, которую разыскивала полиция всей Англии, которую приказано было арестовать по подозрению в предумышленном убийстве, лежала здесь, в этом маленьком госпитале.

Тарлинг колебался один момент. Если бы он не был заинтересован в этой истории и наблюдал бы ее как посторонний зритель, если бы эта девушка не была ему так дорога, то он сделал бы вывод, что она здесь скрывается и выбрала этот маленький госпиталь для надежного убежища. То, что она находилась здесь под фальшивым именем, было достаточно подозрительно.

Одетта не спускала с него глаз. Он прочел в ее глубоких глазах испуг и ужас и был весьма ошеломлен. Теперь только ему стало ясно, что главным побуждением для него при раскрытии убийства Торнтона Лайна было не желание найти убийцу, а доказать невиновность этой девушки.

– Мистер Тарлинг, – тихо сказала она упавшим голосом, – я никак не ожидала увидеть вас здесь.

Это было совершенно лишнее замечание, ни в коем случае не способное внести ясность в положение. Свои же собственные слова показались ей весьма неудачными, так как она уже заранее приготовилась сказать ему все, что хотела сказать по этому поводу. Потому что ее мысли, начиная с того момента, когда она пришла в сознание, все время витали вокруг этого человека с резкими и смелыми чертами лица. Что он может о ней подумать? Что бы он сказал и что бы он при известных обстоятельствах сделал?

– Это я тоже предполагаю, – вежливо ответил Тарлинг. – Мне очень жаль, что с вами произошел этот несчастный случай, мисс Райдер.

Она кивнула головой, и слабая улыбка мелькнула на ее губах.

– Ах, это не было так страшно; сперва я, понятно, испугалась, но зачем вы пришли?

Последние слова она наскоро выдавила из себя. Она и не хотела, и не могла поддерживать видимость вежливого разговора. Тарлинг ответил не сразу.

– Я хотел найти вас, – медленно сказал он и снова прочел боязнь и страх в ее лице.

– Ну ладно, – запинаясь, сказала она, – вы нашли меня.

Тарлинг кивнул.

– И так как вы меня нашли, – продолжала она быстро и порывисто, – что вам от меня угодно?

Облокотившись, она посмотрела на него. В ее позе ясно сказывалось возбуждение.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, – сказал Тарлинг, вынув из кармана маленькую записную книжку, которую положил к себе на колени.

Он был поражен, когда она покачала головой.

– Не думаю, что буду в состоянии отвечать на ваши вопросы, – ответила она немного спокойней, – но я не вижу никакой причины, почему бы вам не задать мне этих вопросов.

Тарлинг не предвидел подобного поведения. Он понял бы ее, если бы она совершенно растерялась, если бы она рыдала, если бы она была испугана настолько, что не могла бы связно отвечать. Будь она возмущена или пристыжена, она вела бы себя с видом оскорбленной невинности или с сознанием своей вины.

– Прежде всего, я хочу знать у вас, почему вы находитесь здесь под чужим именем, мисс Стэвенс? – спросил он немного резко.

Она замялась и минуту подумала, потом снова решительно покачала головой.

– Это вопрос, на который мне не хотелось бы вам отвечать, – спокойно сказала она.

– Мне не хотелось бы в данный момент глубже проникать в вашу душу, так как этот ответ находится в тесной связи с разными другими необычайными действиями, мисс Райдер.

Она покраснела и опустила глаза.

– Почему вы тайно покинули Лондон, не сообщив ни вашим друзьям, ни вашей матери хоть что-нибудь относительно ваших намерений?

Она пытливо взглянула на него.

– Вы видели мою мать? – быстро спросила она.

– Да, я посетил вашу мать, я также прочел телеграмму, которую вы отправили ей. Мисс Райдер, неужели же вы не хотите разрешить мне помочь вам? Поверьте, от ваших ответов зависит нечто гораздо большее, чем вы предполагаете. Подумайте только, насколько серьезно ваше положение.

Он видел, как она плотно сжала губы.

– Я ничего не могу ответить на это. – Она тяжело дышала. – Если вы того мнения, что я… – Она вдруг замолчала.

– Можете закончить предложение, – твердо сказал Тарлинг. – Не хотели ли вы сказать, что я того мнения, будто вы совершили это преступление?

Она кивнула головой. Он сунул записную книжку в карман и, продолжая разговаривать с ней, нагнулся над краем кровати, взяв ее за руку.

– Мисс Райдер, я хотел бы помочь вам, – убедительно сказал он, – и я лучше всего в состоянии помочь вам, если вы будете совершенно откровенны со мной. Заявляю вам, что не верю в то, что вы совершили это дело, и, несмотря на то что все обстоятельства указывают на вашу вину, я все-таки твердо, убежден, что вы могли бы своими ответами рассеять выдвинутые против вас обвинения.

На ее глазах показались слезы, но она подавила в себе этот прилив чувств и свободно посмотрела ему в глаза.

– Это очень мило и хорошо с вашей стороны, и я вполне могу оценить вашу доброту, но я ничего не могу сказать вам – я не могу сделать этого. – В своем возбуждении она так порывисто схватила его за локоть, что он подумал, что она готова упасть в обморок, но максимальным напряжением воли она снова овладела собой. Он преисполнился почтением к ее самообладанию.

– Вы будете плохого мнения обо мне, мистер Тарлинг, мне это очень жаль и гораздо больше, чем вам кажется. Я прошу вас: верьте моей невиновности… но я ничего не предприму, чтобы доказать вам ее.

– Это безумие, – грубо прервал он ее. – Полнейшее безумие! Вы должны что-нибудь сказать мне. Вы слышите меня? Вы должны, во всяком случае, сделать что-нибудь, чтобы очиститься от подозрений.

Она покачала головой, и ее маленькая ручка, покоившаяся на его руке, обхватила два его пальца.

– Это для меня совершенно невозможно, – просто сказала она. – Я не могу этого сделать.

Тарлинг в волнении отодвинул свой стул. Этот случай был просто безнадежным. Если б она сделала ему хоть маленький намек, который дал бы возможность проследить дальше. Но раз она протестует против всего, что могло бы доказать ее невиновность! Он потерял всякое мужество и беспомощно и печально глядел на нее.

– Предположим, – хрипло сказал он, – что против вас возбуждено обвинение по поводу этого преступления. Неужели вы хотите сказать мне, что и тогда вы не будете защищаться, не будете доказывать вашу невиновность и не захотите сделать ничего, что могло бы очистить вас?

– Да, это я и хотела сказать.

– Боже мой, вы не ведаете, что говорите! – воскликнул он, подскочив. – Вы не в своем уме, Одетта. Вы сошли с ума.

Слабая улыбка мелькнула на ее лице, когда она услышала, как он назвал ее по имени.

– Нет, мистер Тарлинг, я не сошла с ума. Я вполне в здравом уме.

Она задумчиво посмотрела на него, но вдруг ее самоуверенность пошатнулась и она побледнела.

– Вы, вы… имеете при себе приказ о моем аресте?

Он кивнул.

– Вы собираетесь арестовать меня?

Он отрицательно покачал головой.