— Доктор Пастори — наш очень хороший покупатель, — произнес Шейфер. — Особенно много он приобрел в прошлом месяце.

— О да, мне это известно, — сказала Холли, подаваясь вперед и пытаясь разобраться в том, что было на экране.

— Не могли бы вы сказать, какое конкретно оборудование вас интересует? Или мне посмотреть весь перечень?

— Да, я думаю, так будет лучше, я хочу быть уверенной, что мы не заказывали этого для Ла Рейна. Мне нужно только то, что находится в клинике Пастори.

— Хорошо. Мы сейчас все узнаем. — Олен Шейфер еще несколько раз нажал на клавиши. — Значит, так, все это было отправлено в его клинику, находящуюся рядом с Медвежьей Лапой. Это то место?

Холли чуть не рассмеялась.

— Да, Медвежья Лапа. Смешное название, которое трудно забыть. Это то место.

— Небольшой городок, насколько я слышал, — продолжал Шейфер. — Зимой туда приезжает всего несколько лыжников. Однако там есть почта и клиника вашего доктора Пастори.

Холли встала со стула.

— Большое спасибо, мистер Шейфер. — Вы даже не представляете, как мне помогли.

Продавец встал тоже.

— А как же оборудование? Вы не хотите посмотреть список?

— Почему бы вам не переснять его на принтере и не прислать мне в больницу Ла Рейн? Я выберу и сделаю вам заказ.

И Холли второй раз за это утро поспешно удалилась, оставив Олена Шейфера в недоумении по поводу его комиссионных.

В то время как Холли Лэнг торопилась покинуть фирму Лендруд и K° в округе Вентура, Эйб Креддок сидел в хижине старого Джорджа Виттекера, спрятанной среди деревьев на южном конце Пиньона. Эту покосившуюся хижину снял на время один из журналистов, приехавший из Лос-Анджелеса, где он работал в отделе скандальной хроники одной из бульварных газет. Этот так называемый писатель вытащил Эйба Креддока из тюрьмы, взяв его на поруки, и вдобавок пообещал ему тысячу долларов, если тот расскажет, что произошло в лесу с Кели Вейном. При условии, что Креддок никому больше свою историю не расскажет.

Эйба это устраивало. И хижина была вполне удобной, и его внимательно слушали, и выпивка была под рукой. Что же касается преднамеренного убийства Джонеса, в котором его обвиняли, то теперь его это даже не волновало. Ребенок убежал, от Кели ничего не осталось, а других свидетелей не было. Это был обыкновенный несчастный случай, который мог произойти с кем угодно.

Писатель из Лос-Анджелеса, которого звали Луис Зено, сидел за старой пишущей машинкой, которую он привез с собой. Еще никогда в своей жизни Эйб не видел человека, который мог так быстро печатать.

Зено вынул отпечатанный лист и протянул его Креддоку.

— Эйб, я хочу, чтобы ты посмотрел, все ли верно. Ты рассказал свою историю, и мне надо быть уверенным, что она соответствует фактам, подтверждающим то, что произошло на самом деле.

Креддок взял лист, вытер рот и откашлялся. Затем, как школьник, начал читать:

— В тот роковой полдень, когда мы с Кели Вейном вошли в густой плачущий лес в окрестностях Пиньона, уже тогда у нас появилось предчувствие…

Эйб перестал читать и, нахмурившись, поднял голову.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Зено.

— Вот тут написано о плачущем лесе. Лес не плакал. Во всяком случае, я не помню, чтобы что-то капало в тот день.

— Это просто литературный прием для большего эффекта, — сказал Зено.

— Для чего?

— Пусть это тебя не волнует. Читай дальше.

Креддок еще раз вытер рот, снова откашлялся и продолжал.

— …появилось предчувствие чего-то ужасного. В тени ощущалось чье-то невидимое, но зловещее присутствие. Но мы даже представить не могли тот невыразимый ужас, который произойдет с одним из нас, прежде чем снова взойдет солнце…

Эйб снова остановился, качая головой.

— Что теперь? — устало поинтересовался писатель.

— Я не уверен, что нужно говорить о солнце. По-моему, оно все время было. Мы же не в пещере находились.

— Это не имеет значения, — сказал Зено. — Это просто для создания настроения. Нужно только проверить, чтобы более-менее совпало наше описание с тем, что произошло. Если вдруг кто-нибудь спросит тебя, правда ли то, что здесь написано. Ясно?

— Да, — Креддок шумно втянул в себя пиво из банки. — Довольно утомительно читать эту ерунду, и, черт меня подери, если это не последняя банка пива.

— О Боже, Эйб, ведь еще даже не полдень, а ты уже выпил шесть банок и часть седьмой.

— Пустяки. Видел бы ты меня и Кели, когда мы действительно серьезно напивались. Мы не пропускали ни одной открытой бутылки в трех округах.

— Ну еще бы, — пробурчал Зено.

— О, а кто говорил, что предоставит мне выпивку, пока я все это буду рассказывать? Разве не ты?

— Все так, Эйб, — примирительно проговорил Зено. — Давай только закончим эту часть, где ты шел по лесу и впервые увидел человека, похожего на волка.

Креддок громко закашлялся.

— К черту, Лу, думаю, мне не удастся сосредоточиться, пока я не промочу чем-нибудь горло.

— Ну ладно, — раздраженно бросил писатель. — Я дам тебе еще пива. Двенадцати банок до ленча хватит?

— Должно, — неуверенно ответил Креддок. — Но лучше, если их будет шестнадцать.

— Хорошо, пусть будет шестнадцать, — согласился Зено и встал из-за своей машинки.

Когда-нибудь, в один из счастливых дней, Луис Зено закончит книгу, которая сделает его богатым и навсегда освободит от писания всякой дряни для бульварных газет и от общения со всякими подонка ми, такими, как этот вонючий Эйб Креддок. Он сделал все необходимые наброски в своих апартаментах в Восточном Голливуде. И теперь ему нужен месяц времени, чтобы завершить работу и опубликовать книгу

А пока он продолжал писать о матерях, которые засовывали своих детей в микроволновые печи, о сельских девушках, вступающих в контакт с пришельцами из Космоса, и о типах подобных Эйбу Креддоку и его мнимом оборотне. Интересно посмотреть, как Креддок будет получать воображаемую тысячу долларов, которые Зено пообещал ему. Писатель прошел по единственной в хижине комнате туда, где на согнутом гвозде висела его куртка.

— Купи побольше пива, — посоветовал Креддок. — А когда ты вернешься, мы продолжим, и я расскажу, как голыми руками схватил волка, когда увидел, что он сделал с Кели. Я могу еще и не то рассказать. У меня в запасе много историй.

— Хорошо, Эйб. Но пока достаточно одной. Я буду задавать вопросы, а ты расскажешь о том, что произошло, своими словами. Я профессионал и знаю, как сделать лучше.

— Кто спорит, — хитро улыбнулся Эйб. — Но ведь без меня у тебя ничего не выйдет. Разве не так?

"Черт бы тебя побрал, вонючий подонок", — подумал Луис Зено. Но вслух он произнес:

— Да, конечно, это так, Эйб. Без тебя я остался бы безработным.

— Ладно, Лу, не беспокойся, дружище. Мы с тобой на этом загребем кучу денег.

Зено надел куртку и вышел за дверь.

А в это время у хижины кто-то стоял и смотрел в грязное окно. Если бы Зено и Креддок могли, то увидели следящие за ними глаза. Глаза, которые постепенно меняли цвет, пока не загорелись диким зеленым огнем.

Дерек видел, как из хижины вышел городской человек и пошел по тропинке к поляне, где стоял маленький оранжевый автомобиль. Вскоре послышался шум мотора, и он уехал. Дерек снова посмотрел в окно на охотника-убийцу. Затаившаяся внутри него ненависть вспыхнула огнем. Дерек отошел в сторону от хижины и предусмотрительно скинул одежду, чтобы не разорвать ее, когда начнутся изменения.

Эйб Креддок сунул за щеку плитку ароматного табака и с наслаждением стал его жевать. Хорошо, что он отправил Зено за пивом. Глупый писака принесет все, что захочет Эйб, в надежде узнать о том, как он сражался с оборотнем. А Эйбу ничего не стоило рассказывать дальше и вновь повторять свою историю. И каждый раз в своих рассказах он выглядел все более отважным.

Эйб не сомневался, что может получить больше, чем тысячу долларов. Из этого дела он может выжать в два раза больше. Эти писатели платят хорошие деньги за подобные рассказы, и если Зено захочет использовать его имя, ему придется раскошелиться.