Смерть приближалась, хлопая огненными крыльями, и в одно из последних мгновений жизни Цимбаларь узрел кошмарное видение – прямо на него с бешеной скоростью мчался автомобиль.

Едва он успел оттолкнуть в сторону Кондакова и уже потерявшую сознание Людочку, как сумасшедшая машина, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся дежурным «газиком» особого отдела, пробила витрину, даже в этот момент не давшую осколков. Пламя взревело, словно дракон, не желавший расставаться со своей законной добычей.

По инерции «газик» целиком въехал внутрь ресторана. Дежурный наряд, возглавляемый Ваней Коршуном, вытащил почти бесчувственных сослуживцев на улицу, где успела собраться изрядная толпа зевак.

Водитель хотел было вернуться за машиной, но она уже стала как бы центром бушующего пожара.

– Ну всё, меня уволят, – упавшим голосом произнёс он.

– Тебя, дурак, наградят! – сказал перепачканный сажей Ваня. – Ты спас жизнь сразу троим офицерам.

Очнувшаяся от свежего воздуха Людочка заплетающимся языком пробормотала:

Район, в котором Цимбаларю предстояло провести ближайшие три-четыре месяца, по площади превышал королевство Бельгию, о чём ему не преминул сообщить начальник местного отделения милиции.

– Зато плотность нашего населения, мил-человек, уступает всем европейским странам, включая Исландию, – добавил он. – Какой отсюда следует вывод?

– Детей надо больше плодить, – ответил Цимбаларь, изрядно измотанный дорогой.

– И это тоже, – кивнул начальник милиции, столь пухлый, что детородные функции, наверное, уже утратили для него всякий интерес. – Но главный вывод, касающийся непосредственно тебя, мил– человек, состоит в том, что в условиях обширного и малонаселённого пространства каждый работник милиции обязан действовать инициативно и самостоятельно, не дожидаясь подсказок и понуканий сверху. На своём участке ты царь, бог и воинский начальник. Естественно, в рамках Конституции, основополагающих законов и приказов министерства… Вас в столице часто на совещания собирали?

– Да, считай, чуть ли не каждый день, – честно признался Цимбаларь.

– Во как! А здесь я вижу некоторых своих участковых от силы пять-шесть раз в году.

– Счастливые, – вздохнул Цимбаларь.

– Но лодыря гонять, мил-человек, мы тебе не позволим, – продолжал начальник. – У меня везде глаза и уши имеются. Если, скажем, запьёшь, я уже через неделю знать буду. – По-видимому, в его понимании это был чуть ли не минимальный срок, соответствующий городскому «завтра».

В ответ Цимбаларь осторожно заметил:

– Да ведь через неделю любой порядочный алкаш из запоя выйдет.

– Ты, мил-человек, наш контингент ещё слабо знаешь. Здесь такие штукари обосновались, что и на полгода запить могут… Но это к слову. А я веду речь касательно строгого контроля, который будет за тобой осуществляться.

– Это лишнее, – сказал Цимбаларь. – Трудолюбие и самодисциплина у меня в крови.

– Почему же тебя, такого хорошего, в нашу глухомань запёрли? – начальник лукаво прищурился. – Уж не в знак ли поощрения?

– Сюда я переведён по собственному желанию, согласно поданному рапорту.

– Кто же, мил-человек, этим рапортам верит? Лучше скажи, почему у тебя бровки обгорели и шевелюра в подпалинах?

– Паяльная лампа в руках взорвалась, – ответил Цимбаларь, даже не пытаясь придать своим словам должную убедительность.

– Не врёшь? – начальник погрозил ему пальцем, похожим на сардельку. – Намедни по телевизору сюжетец показывали, как столичные милиционеры на служебной машине въехали в ресторан. Назывался он, кажись, «Сорок градусов». А закончилось всё грандиозным пожаром. Тебя случайно среди тех орлов не было?

– Ресторан назывался «Сорок вольт», – поправил его Цимбаларь. – И когда туда въехали милиционеры, огонь бушевал уже вовсю. Пожертвовав служебной машиной, они спасли людей, находившихся внутри. Но лично я к этому делу никакого отношения не имею.

– Весело в столице живётся, ничего не скажешь! Но у нас ты в ресторан при всём своем желании не заедешь, – похоже, начальник не поверил ни единому слову городского пижона. – Во-первых, наши рестораны размещаются в бревенчатых лабазах, а во-вторых, никто, мил-человек, тебе машину не доверит.

– Как же участковому обходиться без транспорта? – вяло возмутился Цимбаларь.

– Да вот так! – начальник развёл руками. – Сам как-нибудь выкручивайся. Зимой в сани садись. Летом в бричку. Или верхом, коли умеешь. Туточки проезжих дорог – раз, два и обчёлся. Миновала нас железка, миновала нас и шоссейка. Да и бензин бешеных денег стоит. Зато сена и овса – хоть завались.

– Понятно. – Цимбаларь не собирался здесь долго задерживаться, тем не менее напустил на себя удручённый вид. – А какова криминогенная обстановка на участке?

– Нормальная, – беззаботно ответил начальник.

– Но я слышал, что в деревне… если мне не изменяет память, Чарусе регулярно случаются особо опасные преступления.

– Случаются, ну и что? В прошлом году – два, в позапрошлом – тоже два, а в позапозапрошлом аж три. Роста нет, и слава богу. Да и насчёт особой опасности ты загнул. В Чарусе на каждое умышленное преступление – три несчастных случая. Молва об этом, конечно, умалчивает. Происходит нагнетание. В том числе и в средствах массовой информации… Впрочем, если откровенно, мне эта деревня, как чирей на заднице. Все показатели портит. Но, с другой стороны, так с незапамятных времён повелось. Что ни год – какая-нибудь беда случается. То бригадир в проруби утопнет, то егеря собственные собаки разорвут… Есть же в природе заколдованные места! Вот и Чаруса туда же. Хотя в общем и целом деревня благополучная. И в смысле воровства, и в смысле бытовухи, и в смысле самогоноварения.

– Неужто самогон перестали гнать? – удивился Цимбаларь.

– Гонят, известно дело, но без целей реализации. Для личных нужд. А это, сам знаешь, уже совсем другая статья.

– Говорят, что мой предшественник погиб, – бухнув эту заранее заготовленную фразу, Цимбаларь хотел исподтишка проверить реакцию начальника. – Что известно о его смерти?

– Да всё то же самое. Ничего нового. Дело производством приостановлено. Но не прекращено! – Начальник опять погрозил пальцем, на сей раз неизвестно кому.

– Что за человек он был, если, конечно, не секрет?

– Обыкновенный. Надёжный, исполнительный, порядочный. Хотя звёзд с неба не хватал… Я сейчас прямо-таки скаламбурил, – начальник заулыбался. – Время ему подходило звезду получать, а должности соответствующей не было. Вот он и согласился участок принять.

– Получил звезду?

– Не успел. Однако начальник управления приказ к тому времени уже подписал.

– Жалко парня… Неужели в деле нет никаких зацепок?

– Припозднились мы, честно сказать, – добродушное лицо начальника как-то сразу посуровело. – Погода тогда выдалась – хуже некуда. За неделю полтора метра снега выпало. Две месячные нормы. Заносы выше электрических столбов. Пока мы собрались, пока бульдозер дорогу пробил… В общем, те, кто к этому преступлению причастен, все улики уничтожили.

– То есть вы полагаете, что убийца до сих пор проживает в Чарусе?

– А куда ему деться? Если возьмёшь гада – молодцом будешь.

– Или он меня возьмёт… на вилы, – с расстановкой произнёс Цимбаларь.

– Да ты, мил-человек, как будто запаниковал? – Начальник смерил его испытующим взглядом.

– Как раз и нет, – возразил Цимбаларь, глядя своему собеседнику прямо в глаза. – Я сделаю всё возможное, чтобы изобличить убийцу. Сил не пожалею, но своего добьюсь.

– У участкового инспектора, в общем-то, другие задачи, но если не в ущерб основной работе, то пожалуйста. Буду только приветствовать. Хотя поддержать ресурсами, увы, не смогу.