- Так-то, дружок. Хорошо стрелять - мало. Отдохни, пока... - Я смахнул с лица противную липкую пену, перевел дух, - благо вентиляция работала вовсю, и воздух заметно посвежел, - затем отыскал среди погрома свой комбинезон.
Надеть его, однако, не успел. Вновь донесся звук подошедшего лифта.
"Черт! Еще гости!" Я спохватился, что не подобрал энергаторы.
Бежать за ними было поздно. Рядом валялось ружье одного из убитых. Но как им пользоваться? Незнакомая конструкция. Рисковать не хотелось. Оставалось одно: я сорвал с пояса комбинезона светотермическую гранату и, едва различил между расходящимися створками мышиные скафандры, метнул ее через образовавшуюся щель внутрь кабины. Переждав взрыв, выглянул из-за укрытия.
При всем желании больше ко мне приехать на лифте никто не мог. Сквозь искореженные раскаленные двери взору открывалось оплавленное чрево подъемника. Дымящееся месиво на перекошенном полу. Тошнотворный запах горелого мяса...
Схватка была выиграна чисто. Но с кем сподобило сцепиться?
Я натянул комбинезон, включил общее освещение и подошел к оставшемуся в живых противнику. Грудь его часто вздымалась, по телу пробегали судороги, сквозь пробитое лучом отверстие в шлеме доносились хрипы. Попытка освободить голову потерпела неудачу. Казалось, шлем намертво прикреплен к скафандру. Никаких застежек, ни малейшей щели. Дымчатая лицевая часть не позволяла разглядеть физиономии. Кинжалом я принялся вспарывать ткань вокруг шеи. Повозиться пришлось изрядно: острый, как бритва, клинок едва резал мягкую на ощупь материю. Наконец я стянул шлем с поверженного противника и... встретил взгляд инопланетянина!
И в своем естественном обличье они удивительно походили на людей! Понятно, почему Кузину и компании нетрудно было мимикрировать. Плоский короткий нос с глубокой впадиной переносицы, небольшой, почти безгубый рот, сильно выступающий подбородок, высокий лоб, над ним - жесткая короткая шевелюра. Существенно отличались уши: маленькие, сильно прижатые, какие-то угловатые - у людей таких не бывает. Иной формы были и широко посаженные красноватые глаза. Опушенные густыми ресницами верхние и нижние веки являли полную симметрию. Брови отсутствовали напрочь...
В его взгляде читалась предсмертная мука. Что-то не устраивало пришельца в нашем воздухе, он задыхался. Через секунду-другую началась агония...
В моей душе невольно шевельнулась жалость, но горевать по поводу его безвременной кончины не приходилось. В сознание в полной мере проник масштаб угрозы.
"Инопланетяне на борту! Захватили центральный пост - ведь именно оттуда явились ко мне! Все вопросы потом. Размышлять и строить догадки некогда. Главное - объявить на корабле тревогу!"
Я бросился было к экрану внутренней связи, но оказалось, что он разбит во время перестрелки. Выругавшись, побежал к двери.
В коридоре спокойно разгуливал часовой. При моем появлении он замер, удивленно разглядывая черный комбинезон лейтенанта охранников. В лицо, понятно, меня не знал. Ему в лучшем случае сообщили, что в апартаментах командира эскадры отдыхает генерал. И вот такое явление!
- Стой! - вскинул он ружье. - Кто идет?
Не испытывая судьбу, я остановился: солдат нес службу и вполне мог пальнуть. С часовыми не шутят.
- Генерал Ник, - ответил я. - Ты можешь связаться с капитаном корабля?
- Зачем? - спросил он, не опуская оружия.
Понятное дело: незнакомец говорит, что генерал, а спрашивает какую-то глупость. Неужто в каюте нет экрана связи? Вот сам и вызывал бы, если надо. Подозрительно...
Прекрасно понимая ход его мыслей и проклиная вынужденную задержку, я решил не пускаться в объяснения. Кроме того, он вряд ли имел возможность прямо обращаться к столь высокому в его понимании начальству.
Я потребовал:
- Зови начальника, да поживей!
Здесь упрашивать не пришлось. Не спуская с меня глаз, солдат что-то негромко произнес в прикрепленный к плечу передатчик.
Надо отдать должное, ждать пришлось недолго. Из бокового прохода выскочил сержант в сопровождении двух людей.
- Что у тебя? - спросил он часового.
- Задержал, вот... - кивнул тот в мою сторону. Но караульный начальник уже сам заметил меня.
Присмотрелся, выступил вперед и козырнул:
- Извините, господин генерал. Солдат лично вас не знает...
- Никаких претензий. Достаточно, что тебе продемонстрировали мою физиономию, - успокоил я и, не желая тратить время на разговоры, приказал: - Иди за мной.
Стоило нам переступить порог каюты, как ему сразу все стало ясно.
- Не наши, - в замешательстве промолвил он и, окинув взглядом следы побоища, уважительно взглянул на меня.
- Совсем не наши, - подтвердил я. - Объявляй по кораблю тревогу "На борту противник".
- Это может сделать только старший дежурный в центральном посту. Сейчас доложу.
- Бесполезно. Они, - я указал на убитых пришельцев, - уже там!
- Как?!
- Вот так! Капитана корабля вызвать можешь?
- Нет... - растерянно покачал он головой. - Мой переговорник не приспособлен, настроен на фиксированные частоты. И не положено нам...
- Идиотские порядки! - не выдержав, взорвался я. Однако орать было бессмысленно. Подавив приступ бессильного бешенства, спросил: - Ну хоть с кем-нибудь связаться можешь? Кому, кроме старшего дежурного по кораблю, обязан докладывать о чрезвычайных происшествиях? Не бывает так, чтоб одному...
Вне всякого сомнения, этот сержант был туповат. Да еще с замедленными умственными реакциями. А уж в присутствии генерала, похоже, робел, совсем не желал соображать. Полагал, обязан лишь выполнять приказания. Я бы такому не то что командовать караульной сменой - стакан воды не доверил стеречь.
И точно. Только моя подсказка заставила его опомниться.
- Командиру отдельной роты охраны, своему лейтенанту, - выдохнул он.
- Так что стоишь?! Действуй! Ты куда?!
Последнее я выкрикнул, когда сержант выскочил из каюты и побежал по коридору. Ничего не оставалось, как кинуться следом. На бегу он пояснил:
- Лейтенант спит. Сигналами переговорника не добудишься. Надежнее по-простому...
Гулкое эхо разносило топот ног по пустынному коридору. Проклиная все и вся - бестолково уходило бесценное время, - я спешил за сержантом, попутно расспрашивая:
