Но руки директора уже сомкнулись на его плечах, рывком притягивая. Гера почувствовал запах мыла и пота, какую-то едкую смесь, присущую старикам. Пальцы держали крепко.
- Знаешь, что мы сделаем? - сказал директор. - Мы уедем отсюда. Куда-нибудь на Алтай. Это прекрасная страна. Ты знаешь, существует версия, что именно там появились первые люди.
- А как же ваша работа? - с недоумением спросил Гера.
- Что работа? Не нужна она никому. Сейчас ничему нельзя научить, бесполезно. Нет сил. С кем борешься? Со Змеем, которым внутри каждого и у себя самого. Наступила пора, когда спасется лишь тот, кто желает спастись. Остальные - погибнут. Мы с тобой можем уберечься. Если покинем этот чумной город, всех этих людей вокруг. Экраны телевизоров в каждой квартире, откуда сочится семя дьявола, все эти прелести и соблазны... Я стар, но проживу ещё какое-то время. Там, на Алтае, в горах или на берегу реки. Сколько мне отпущено? Может быть, ещё лет пять-десять. За это время я научу тебя многому. Это станет для тебя не школой, а университетом жизни. Ты очень способный мальчик, ты будешь схватывать знания на лету, как птичка корм. Представляешь, что произойдет? Там, в чистоте, на лоне природы, вдали от шума и грязи, ты вырастешь в прекрасного юношу, умного, здорового, сильного, способного любить. Ты преобразишься, оставив здесь всю эту шелуху, старую кожу, которая уже покрыта чешуей, болезнью. А потом похоронишь меня и вернешься в мир, но с душой светлой и ясным разумом. И я тоже буду счастлив, что мои мечты исполнились. Что я прожил не зря, спас хотя бы одного ребенка. Сына. Ты будешь моим сыном, хочешь?
- Это ваша мечта? - недоверчиво спросил Гера.
- Да-да, конечно! - торопливо продолжал Филипп Матвеевич, словно боялся, что не успеет, опоздает выговориться. - Я давно думал об этом. И видел нас двоих там - в горном Алтае. Я знаю этот край очень хорошо. Он примет нас, если мы отправимся туда с чистой совестью, оставив здесь все. Ты и я. Вместе. Это последний шанс, который дарит судьба. Другого больше не будет. Пойми это.
Директор мягко гладил его ладонью по голове, прижимая к груди. Если бы Гера сейчас мог видеть его лицо, то наверное удивился бы - Филипп Матвеевич плакал. Но мальчику были неприятны эти поглаживания, он больше всего на свете терпеть не мог ласку, слюнявые нежности. Поэтому весь напрягся, почти не слушая больше тихого бормотания Филиппа Матвеевича. А тот поцеловал его в лоб, потом в щеку, и Гера начал вырываться.
- Ну что ты? - улыбнулся директор. - Ты как пугливый олененок. Успокойся. Зачем тебе пистолет? - Он увидел в руке мальчика вороненую сталь и взялся за ствол. - Отпусти, отдай. Это не игрушка, тебе она ни к чему.
Гера и сам не мог понять, почему раздался выстрел. Ему казалось, что он не нажимал на спусковой крючок. Но Филипп Матвеевич вдруг отпустил его и сделал пару шагов назад. На рубашке расползалось красное пятно. Как-то сразу обмякнув, но все ещё продолжая улыбаться, директор с трудом выдавил из себя:
- Ты.. не понял меня... жаль... - и боком завалился на ковер, у ног Геры.
3
Драка, а точнее, бой между двумя подростками проходила ожесточенно, почти в тишине, если не считать одобрительных выкриков со стороны их товарищей. Додик, Татарин и Арлекин не болели за кого-то конкретно, а пытались предугадать победителя.
Галя уже пришла в себя и забилась в угол, натянув на колени порванную юбку. Ее била дрожь, она чувствовала омерзение, страх, стыд. Исход поединка не был предрешен. Если парень, который привел её сюда, проиграет, то все повторится вновь и, может быть, ещё хуже. Тогда уж они не выпустят её отсюда.
- Бей в живот! - крикнул кто-то, когда Гусь прыгнул и нанес удар ножом, но Пернатый увернулся, словно тореадор от разъяренного быка.
Сейчас Галю меньше всего тревожило то, почему он вдруг вступился за нее. Нож Пернатого прошил куртку Гуся, но самого не задел. Тот локтем ударил нападавшего в лицо. Подростки зааплодировали. Но довершить начатое не удалось. Падая, Пернатый увлек за собой и противника, и они покатились по цементному полу, нанося друг другу удары кулаками. Ножи выпали. Одно лезвие оказалось возле Гали, и она быстро подобрала его, прижав к груди. Теперь, чувствуя холодную сталь в руке, она вздохнула спокойнее.
- Души его! - заорал Арлекин, а Гусь, приподняв голову Пернатого, стал бить ею о выступ стены. Получив коленом в пах, он взвыл и согнулся, и тотчас же на его затылок обрушился другой удар. Еще несколько прямых в голову, затем - кулаком снизу, в челюсть. Пернатый занимался боксом и знал дело. Последний удар последовал в солнечное сплетение, и Гусь рухнул как подкошенный, словно получив пулю.
- Нокаут! - пошатываясь, произнес Пернатый. - Ну, кто следующий?
Вытирая ладонью кровь с лица, он направился к приятелям. Те сбились около стены в кучу и молчали, виновато понурившись. Никому не хотелось нарываться на кулаки Пернатого.
- Нет желающих? - спросил он. - Тогда вон отсюда. И этого с собой захватите. Разговор будет завтра.
- Как скажешь, Пернатый! Мы не хотели, это все он, - произнес Татарин, пнув лежащего Гуся в голову. - Давай бери его за ноги. Вытащим на улицу, пусть отлежится.
- Стоило из-за девки ссориться, - проворчал Додик, глядя на съежившуюся Галю. - Ладно, разбирайся с ней сам.
Парни, торопливо подхватив поверженного Гуся, поволокли его к выходу. Когда они поднимались по лестнице, было слышно, как голова юнца методично стучится о ступеньки. Наконец все стихло.
Пернатый сел в кресло и задумался. Один глаз у него начал заплывать, с губ все ещё сочилась кровь. Галя, достав платок, встала и подошла к нему. Присев рядом на корточки, вытерла кровь.
- Больно? - спросила она.
Пернатый отрицательно покачал головой.
- Зачем ты это сделал?
- Что?
- Ну, вступился за меня. Ты же враг Геры, насколько догадываюсь. Так зачем?
- Не хочу, чтобы из тебя сделали одну из этих, - ответил он, глядя на неё одним глазом. - Стоит начать, потом сама станешь по подвалам шастать. Я знаю, как это происходит. Они бы тебя ещё и клеем угостили. Держали бы тут дня три. Пока бы весь двор не перепробовал. Влили бы в тебя ведро спермы, вот как. А ты молодец, даже нож подхватила. И еще: не хочу, чтобы ты ходила с Герой, - медленно добавил он.
