«Вижу, тебе интересно…» – небрежно бросил призрак, растягивая удовольствие от зрелища пыток потенциального союзника желанием получить все и сразу. Достойный будет последователь и помощник в его, Мигеля, плане! Даже если тот провалится – то только по глупости юнца, а он найдет себе другого, поумнее. К счастью, никто среди врагов самого Мигеля, которым он яростно желал отомстить, не принимал парня всерьез. А значит, если действовать достаточно быстро, можно застать их врасплох. И вот тогда посмеется уже он!

Призрак загадочно сверкнул глазами; Ястребу на мгновение почудилось, что в них промелькнули демонические огоньки, и его пробила нервная дрожь.

«Хочешь узнать, откуда появилась книга?»

– А вы знаете? – воодушевился юноша, хотя в сердце его еще оставались ростки скепсиса, которые требовалось удалить, пока они не пустили корни слишком глубоко. – Вы были знакомы с автором?

«Был. Также как и она со мной. Мы когда-то дружили…»

Конечно, Мигель грешил против истины, как же без этого. То, что они никогда не были друзьями не то что с Элеонорой – ни с кем из Грандов, знали даже новички, но Ястреб не сражался в одном с ними строю, а потому подробностей выяснить не мог, иначе уже разносил его теорию собеседника в пух и прах.

– А потом что случилось? – не выдержал Ястреб.

«А потом нас поссорили, так появился Мигель-шут, Мигель-дурак, – призрак для пущей убедительности сжал кулаки. – А Элеонора с тех пор обо мне слышать не желает… Так же, как мне известно, и о тебе»

– Ну… – протянул юноша. – Не совсем так. Просто она меня не слушает.

«Вот-вот! – подхватил гость. – С этого все и начинается. Знаешь, сколько у нее поклонников-наушников? О-о!.. Целый выводок. Все хотят быть поближе к королевской кормушке!»

– Королевской? Что, Элеонора и правда – королева? Настоящая?

Лицо гостя скривилось, он хмыкнул. «Да ты хоть раз ее видел?» – было написано на его лице, искаженном гримасой сарказма.

«Разумеется, – заверил он. – Только не здесь. Вон там, – он указал на книгу. – Ее супруг – король, их приятели – высшие чиновники и военные. А разве в таком выборе ролей есть что-то странное?.. Все хочется хапнуть побольше, сидеть повыше, а для этого не грех и товарища подвинуть… Я всегда был против разделения на всякие там группы по интересам… И Элеонора считала так же, но ее разубедили. Признаю, я был несколько резок… И это дало моим противникам повод вырыть мне яму. А будь на моей стороне корона – мы бы горы своротили, причем гораздо меньшими потерями…»

Мигель говорил складно, задевая ровно наиболее тонкие струны в душе собеседника.

– Понимаю, – вздохнул юноша. – Я только пока не вижу связи между книгой и вашей поломанной дружбой с ее автором.

«Об этом я и хотел рассказать… – загадочным тоном протянул Мигель и добавил, как бы невзначай: – если тебе все еще интересно»

– Еще бы! – воскликнул Ястреб так громко, что едва не перебудил всех в квартире. Он с трудом удержался от того, чтобы не подпрыгнуть на месте от восторга.

– Сережа! – за стеной, за которой располагалась родительская спальня, послышалось недовольное нервное сопрано. – Ты с кем там разговариваешь?

– Я… этого… фильм смотрю на компьютере, – соврал тот, закусив губу. Если родители решат заявиться сюда почитать мораль, в каком виде предстанет перед ними комната? Да и он сам, болтающий с привидением? Здесь одним обмороком, пожалуй, не ограничится. А Мигель удовлетворенно кивнул: умеет спокойным голосом лгать – полезное качество.

– Ослепнешь, если столько перед экраном сидеть! – послышалось в ответ. – Сейчас же спать ложись!

– Или хотя бы звук уверни! – присоединился мужской басок.

– Хорошо, мам, пап! Сейчас, – отозвался юноша, нарочито громко зашуршав и для порядка приложив палец к губам, обратив к призраку многозначительный взгляд. Мигель широко улыбнулся и развел руками – сам, мол, виноват, следи за эмоциями. – Я вас слушаю внимательно, – добавил он шепотом.

Мигель снова кивнул – на сей раз с одобрением, предложил новому знакомому устраиваться поудобнее и начал рассказ. История его была длинной и полной странных, сомнительных подробностей. Зашел он издалека, с момента прихода Грандов в игру, когда они еще не были столь известны и представляли собой всего лишь тесную компанию друзей. Тогда Элеонора начала свой путь к «вершинам политической карьеры». Мигель не стал отрицать, что делала молодая женщина достаточно много. С его слов получалось, что портило все ее окружение, превознося подругу до небес и подлизываясь к ней, развивая у новоявленной «принцессы» болезненное самомнение, а ее настоящих друзей старательно забивая ногами под плинтус. Причиной тому он однозначно называл жажду власти.

Дальше он перешел к описанию злосчастной встречи игроков. Ястреб слушал, широко раскрыв от изумления и восторга глаза. Конечно, он периодически начинал недоверчиво хмуриться, и тогда Мигель пускал в ход чары, именуемые «сугубо научным подходом», настолько запутывая собеседника в формулировках, что тот быстро терял нить повествования и вынужден был принимать на веру все вышесказанное. Запутывать Мигель тоже умел мастерски – один из немногих ценных навыков, что он почерпнул из адвокатской работы. Сам он плохо разбирался в людях, особенно когда дело касалось вопросов чести, но собеседник разбирался в них еще хуже, а значит, не в состоянии был разгромить выстроенную теорию несколькими вопросами «в лоб».

Больше всего внимания и времени Мигель уделил путешествию по «средневековым закоулкам», заостряя внимание на том, что именно он первым нашел туда выход, но не успел предупредить друзей… да-да, тогда он все еще считал их друзьями, не ожидая, что получит в итоге нож в спину… Он рассыпался в искренних сочувствиях Генри, неприятности с ним называл «глупым стечением обстоятельств», к которым лично он, Мигель, не приложил ни капли сил. Разумеется, именно он нашел и спас книгу, но, к несчастью, не уберег и Элеоноре пришлось ее восстанавливать… С другой стороны – она автор, ей проще, да и новая получилась гораздо лучше. Так же ни слова он не сказал об обстоятельствах исчезновения Генри и Эмилио. По заверениям Мигеля, он единственный, кто радел за Испанию, за что и поплатился, потому как сперва выбрал неверного союзника, а затем уже не смог доказать королеве свою преданность… А всему виной была королевская свита. Он попытался помочь и объяснить Элеоноре правду, но, увы, он слишком много знал. А потому им просто не дали встретиться и объясниться, а королеву настроили против него.

«Теперь ты понимаешь, почему они меня так ненавидят?» – вкрадчиво произнес призрак, пронизывая юношу угольками «глаз».

Ястреб смотрел на собеседника, разинув рот и раскрыв от изумления глаза, еще не до конца вникнув в происходящее и, уж тем более, не особенно в него веря. Он готов был поверить в чертей (говорят, некоторые его знакомые их даже видели, причем не один раз, после бурного застолья), зеленых человечков, в массе своей демонстрируемых по телевидению, когда там в красках рассказывали про пришельцев и конец света, и в привидения – но последние должны были жить в старинных замках, а не выскакивать со страниц свежепрочитанной книги! Тем более, что он так и не понял, что именно от него хочет призрак – не просто же он сюда приперся, рассказать на ночь сказочку?!

– Странно слышать такие слова от книжного героя… – пробормотал Ястреб. Нет, он не мог сойти с ума настолько, чтобы ему начало мерещиться что-то из разряда научной фантастики. Да и не пил он вроде…

«Вижу, молодой человек, вы мне не верите… – задумчиво протянул призрак, на его лице заиграла загадочно-тоскливая улыбка. – Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на моем месте, без возможности вернуться домой!»

Юноша закрыл уши руками. Нет, он этого не слышит! Не слышит!.. Но слова Мигеля таинственным образом проникали прямо в мозг, минуя слуховой аппарат.

«Я бы предложил тебе расспросить автора и ее, с позволения сказать, друзей лично. Но едва ли они подтвердят мои слова – они боятся даже думать о том случае! Им опасно вспоминать, что они оставили меня там, нарочно, повесив на меня всех собак – в исчезновении своих друзей, в перевороте, вообще в том, что все мы по нелепой случайности оказались „втянутыми в историю“ в прямом смысле. А кто виноват – Мигель виноват, потому что оказался единственным, кто не побоялся говорить правду в глаза!»