Я лежал, моргая и уставившись в потолок, на медленно зажигавшиеся лампы, затем отбросил одеяло, перекинул ноги через бортик койки и спрыгнул на пол. Я покачнулся; голова кружилась, конечности онемели. Мне всегда требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после сна, поэтому Ульрисс поднял меня заранее. Минуту спустя я оглянулся на Джин, которая спала на нижней койке.

— Ошейник в порядке? — спросил я.

— Она его не трогала, — ответил ИР, — хотя пыталась уговорить меня снять его, взывая к моей лояльности и чувству долга по отношению к организации, которая меня создала.

— И что ты ответил?

— Ни один здравомыслящий ИР не захочет, чтобы в руки прадоров попал живой афетер, а ваше намерение вернуть ячейку памяти и, так сказать, по доверенности привести в исполнение приговор, уже вынесенный Джел Феогрил, скорее должно предотвратить это событие. Если вы преуспеете в ваших намерениях, то не помешаете планам Правительства; но, с другой стороны, я свободен в своих действиях и судьба Пенни Ройяла мне безразлична. Если же вы потерпите неудачу, ваша смерть не нанесет Правительству ущерба.

— Вот спасибо — так приятно узнать, что кому-то есть до тебя дело.

С койки раздался сонный голос Джин:

— Ты необыкновенно чувствителен для человека, которого когда-то называли мясником.

— Вот как? — ухмыльнулся я. — Ты меня боишься. Ты поэтому сообщила мне кодировку подпространственного сигнала?

Джин откинула в сторону одеяло и села. На ней была только тонкая майка, и зрелище показалось мне довольно отталкивающим — я подозревал, что именно поэтому она и разделась. Она прикоснулась кончиками пальцев к металлическому ошейнику.

— Конечно боюсь — ты же контролируешь этот ошейник.

— Который вколет тебе временно парализующий препарат, а не разнесет голову, как я сначала тебе сказал, — ответил я.

Она кивнула:

— Ты также сказал, что, если я не сообщу тебе нужные сведения, ты продемонстрируешь мне штуки, которые Джел проделала с тобой.

— Я никогда никого не пытал, — возразил я, затем вспомнил, что она наверняка читала мое досье в Агентстве. — Ну, то есть пытал, но лишь тех, кто этого заслуживал.

— Ты мог бы воспользоваться специальными препаратами и техникой, с помощью которой Джел заставила тебя говорить.

— Мог бы, — кивнул я, — но в этом не было необходимости. — Я пристально взглянул на Джин. — Мне кажется, ты участвовала в этой операции на вторых ролях и весьма недовольна тем, что тебя не пригласили на триумфальное завершение. А я дам тебе возможность все-таки в нем поучаствовать. Я тебя понимаю — в прошлом мне самому приходилось оказываться в подобных ситуациях.

— Да, тебе нравилось участвовать в финальной бойне, — сказала она, наклоняясь за своей одеждой, которую сбросила на пол, прежде чем улечься; я отключился раньше, не волнуясь за свою безопасность. На пленнице был ошейник, а Ульрисс не сводил с нее глаз.

Я хмыкнул и пошел за тройным эспрессо.

После завтрака, состоявшего из яичницы с беконом, грибного стейка, литра виноградно-орехового сока и еще одной порции кофе, я настолько оправился, что смог проходить через двери, не сшибая по дороге косяки. Джин уничтожила гигантскую жареную креветку, такое же количество сока и несколько огромных чашек белого чая. Я решил, что в следующий раз, когда я соберусь заглянуть в кладовую или воспользоваться синтезатором, я попробую ее вариант. Если, конечно, следующий раз состоится — через несколько минут нам предстояло выйти из подпространства. Джин последовала за мной в кабину и уселась в кресло второго пилота, которое было таким же излишеством, как и мое, — ведь кораблем управлял Ульрисс.

Мы вышли на поверхность. На экране мелькнуло звездное небо, затем по нему пошли полосы. Я обернулся к панели управления маскировкой и увидел, что она активирована.

— Ульрисс…

— Корабль Джел находится на поверхности свободного планетоида рядом со старым судном, которое, по-видимому, разобрано на части и от которого отходят туннели из прессованного грунта.

— Значит, Пенни Ройял там и может нас засечь, — добавил я.

— Верно, — ответил Ульрисс, но не это беспокоило меня в первую очередь.

На экране возникло увеличенное изображение, яркость картинки усилилась, и я в подробностях смог разглядеть планетоид и крейсер прадоров на его орбите.

— Дерьмо! — выругался я.

Пока Ульрисс с помощью еле дышавшего термоядерного двигателя подводил корабль к планетке, мы рассматривали крейсер. К счастью, наше прибытие, судя по всему, прошло для прадоров незамеченным. Когда мы приблизились, от вражеского корабля отделился шаттл и устремился вниз.

— Интересно, входит ли это в планы Джел, — заметил я. — Я бы загрузил ячейку в мозг афетера, а потом встретился с покупателями в более безопасном месте.

— Согласна, — сквозь зубы процедила Джин и взглянула на меня. — Что ты собираешься делать?

— Садиться. — Пощелкав рычагами, я увеличил изображение корабля Джел, останков крейсера и окружавшего его переплетения туннелей, похожих на трубы. — Скорее всего, она где-то там, внутри, а с ней ячейка и уткотрёп. Я попаду туда без проблем.

Мы наблюдали, как шаттл снижается; затем вспыхнули сопла, и он завис над туннелями.

— У тебя там могут быть… неприятности. Оружие есть? — спросила Джин.

— Конечно.

Шаттл прадоров садился рядом с кораблем Джел.

— Возьми меня с собой, — попросила Джин.

Я ответил не сразу, продолжая глядеть на экран. Пять прадоров, облаченных в бронированные скафандры и, судя по всему, вооруженных до самых жвал, вышли из люка. Приблизившись к одному из туннелей, они столпились там. Я увеличил изображение как раз вовремя, чтобы увидеть, как монстры рассыпались по сторонам в ожидании взрыва. Очевидно, ни Джел, ни Пенни Ройял их не приглашали.

— Разумеется, возьму, — в конце концов ответил я.

Джел нахмурилась, услышав отдаленный гул взрыва и шум выходящего в отверстие воздуха; затем он внезапно оборвался: где-то закрылась аварийная дверь. Объяснить это можно было лишь одним: во время переговоров прадоры установили на «Кобаши» передатчик.

— Ты можешь с ними справиться? — спросила она.

— Могу, — ответил Пенни Ройял через своего голема.

Сам он продолжал работу. Перед Джел находился уткотрёп, опутанный с ног до головы стальными полосами; голова его была неподвижно зажата в металлической рамке. Он все еще пытался дотянуться передней лапой до головы и снять оковы, но затем лошадиная доза снотворного сделала свое дело. Животное потеряло интерес к окружающему, лапы его повисли, и оно начало бормотать что-то про себя.

Все помещение было заставлено и увешано всевозможным оборудованием: системами контроля, установками генерации кислорода, обогревателями, наставленными друг на друга блоками преобразования данных, трансформаторами и прочими устройствами, очевидно вынесенными с несчастного корабля. Эти агрегаты занимали пол, стены и потолок и были соединены между собой на первый взгляд беспорядочным переплетением оптоволоконных проводов и мощных сверхпроводящих кабелей. Некоторые кабели уползали, словно змеи, вглубь одного из туннелей; Джел решила, что там находится корабельный термоядерный реактор. Все это освещалось прямоугольными плафонами, вмонтированными в потолок. Она размышляла: неужели Пенни Ройял успел соорудить такую лабораторию после ее приезда? Это было вполне возможно; она представила себе ИРа, подобно железному кальмару с невероятной скоростью снующего среди своего хозяйства. Наконец ИР приблизился к уткотрёпу и подключил к металлической клетке, заключавшей голову животного, медицинского робота, похожего на серебряного жука; за роботом тянулись провода, соединявшие его с какими-то устройствами.

— Ячейку, — произнес Пенни Ройял, резким движением вытянув вперед ребристое щупальце; лопаточка, находившаяся на его конце, замерла напротив груди Джел.

— А как с прадорами? — спросила она. — Может быть, лучше сначала разобраться с ними?